Александр Позин - Мы в дальней разлуке

Во-вторых, минувшая ночь стала для девушки откровением. За несколько часов она узнала столько всего, на что в обычное время понадобилась бы несколько лет. И теперь, сидя против стола, она явственно видела глаз видеокамеры, направленный на неё с края переносного компьютера, спасибо Антонине Генриховне за науку, узрела и прикреплённый к потолку глаз, неотрывно наблюдающий за самим следователем, такие, неотступно следящие глаза были развешаны по всему зданию. Она знала, что с помощью этого самого компьютера, ночью велась запись допроса (надо же, какое универсальное устройство), и теперь Паша время от времени прикладывает к уху прослушивающее устройство, чтобы сверить показания с ночным допросом. Два раз он звонил по мобильному телефону, и Наташа знала, что маленькие телефоны, которые носят в карманах, называются ещё «сотовыми».

Ну, и в третьих, парень ей просто нравился, хоть она и боялась в этом признаться. Паша был высоким и стройным блондином с голубыми глазами — в отличие от мощного, коренастого и кареглазого не то финна, не то тюрка, Николки — настоящий нибелунг. И Наташе льстило, что в неё влюбился такой красавчик. Нет, ничего не пошевелилось у неё в груди, сердце было спокойно и прочно занято другим. Но проклятая кокетливая женская натура требовала новых впечатлений и волнений, новых воздыхателей. У Наташи никогда не было ручных поклонников, которыми хвастались её гимназические подруги. Они помыкали ими и снисходительно называли Сашеньками и Бореньками. Она не могла и представить, чтобы управлять волевым и сильным Николкой, чтобы называть своего любимого дурацким именем — Николенька. А Пашенька с его длинными ресницами, в отличие от спокойного Николки, как нельзя подходил для роли безмолвного и покорного воздыхателя. До того как Коля найдёт способ вытащить её отсюда может пройти некоторое время. Ей нужен будет спутник, наставник, который не даст потеряться в этом неизвестном мире. И который не потребует за это чрезмерно большую плату, до своего тела допускать Наташа никого не планировала. Паша как раз подходил для такой роли. Но ведь всё равно, что-то надо дать и взамен, кинуть наживку. Может рассказать ему всю правду? Или почти всю… Посмотрим, как он на это среагирует. И девушка решила рискнуть.

Свою ангелоподобную физиономию Павел Конюшкин ненавидел люто. Всё время казалось, что никто его и всерьёз-то не воспринимает. В детстве несколько раз остригал ресницы «как у коровы», придававшие его лицу преглупейший вид. Пробовал даже подпалить — кончилось плохо, добро, что хоть лицо не повредил. Постоянно дерзил отцу и матери, не позволяя себя контролировать. За симпатяшкой табуном ходили девочки — презрительно отодвигал красавиц в сторону, думая, что они смеются над его дурацкой смазливой рожей, не видя за ней его самого. Считал, что родители хотят обустроить его жизнь, а он решил всего добиться самостоятельно. Батя был генералом с потомственной военной косточкой, служил в Генштабе и, желая вдеть в сыне продолжение династии, пытался засунуть его в военный институт. Сын из чувства противоречия выбрал гражданскую стезю и потихоньку сдал документы в университет, хотя и всю жизнь мечтал о настоящей мужской профессии.

После окончания юрфака предпочел пойти «на землю» — в рядовой ОВД, отказавшись от блестящей адвокатской перспективы, которую обещал устроить папа. По разумению Павла — следователь — настоящая мужская работа. Однако поначалу и здесь его до серьёзных дел не допускали, поручали разбирать всякую мелочёвку, или разгребать завалы «висяков» для сдачи в архив. А ему отчаянно хотелось показать себя, прежде всего Денисову, которого он боготворил. Странное дело, его отец был куда как крут, но его Павел нисколечко не боялся, осмеливался перечить, отчаянно дерзил. А с суровым и немногословным Сергей Степановичем такое не прокатывало. Перечить ему не осмеливались даже обычно, гонористые по отношению к другим следакам, опера, мнившие себя великими сыщиками. Ничего подобного Конюшкин не испытывал и к начальнику следствия, пухлому и розовощёкому лощёному карьеристу. В Пресненском РОВД все были в курсе: назначенный по протекции начальник следствия мало что способен решить и сделать, а реально всем рулит его заместитель, Денисов.

Вот и сегодня утром, вызванный в кабинет начальника следствия, Конюшкин застал привычную картину: за начальственным столом важно восседал в уютном кресле начальник, Арнольд Николаевич Евстропов, «арнольдик» как за глаза его именовали подчинённые, А рядом, за столом для совещаний примостился Денисов.

— Лейтенант Конююшкин, э-э-э, — не удержался и посмотрел в штатку «Арнольдик», — Павел Артёмович, мы тут посмотрели и решили поручить тебе самостоятельное дело. Хватит тебе на «висяках» сидеть.

У Павла аж дух захватило от такой перспективы.

— Товарищ подполковник введёт тебя в курс дела. — продолжил Арнольдик.

Но его бесцеремонно перебил Денисов:

— Садись, Паша. — и он кивнул на противоположную сторону стола. — Сейчас в комнате досуга сидит девочка, девушка, — поправился он. — Лет на первый взгляд шестнадцати-восемнадцати, вряд ли больше. Её привёз ночью выехавший по вызову жильцов одной из квартир экипаж ППС. Ни жильцы, ни сама фигурантка объяснить появление в этой квартире не могут. Из квартиры ничего не исчезло, видимые следы вскрытия квартиры отсутствуют, попыток скрыться девушка не предпринимала. А теперь самое главное: она абсолютно не помнит кто она, как там оказалась и что с ней было до этого, казалась бы, ретроградная амнезия. Память её абсолютно стерильна, она не помнит самых элементарных вещей. Задача — установить личность и восстановить картину хотя бы последних нескольких дней её жизни, ну, и разобраться с загадкой её появления в квартире.

— Учти, жильцы — очень приличные и влиятельные люди, некоторым образом даже наше начальство. — встрял «Арнольдик». — Поэтому, если так можно выразиться, поделикатнее, желательно вообще приватным образом

— «Потеряшка»! — разочарованно протянул Павел и признал, он-то думал, что будет стоящее дело, нет не убийство, убийствами райотделы не занимаются, но хотя бы ножевое, уличная торговля наркотой, а ещё лучше — разбой, или на худой конец кража. А тут возись с сопливой девчонкой. И ещё он заметил гримасу отвращения на лице Денисова при словах начальника.