Борис Батыршин - Крымская война. Соратники (СИ)

Патрик три раза подряд кивнул и, косясь на ребят, принялся надевать галифе. Хуторские следили за его манипуляциями с растущим уважением. Патрик натянул мокрую рубаху, присобранные в гармошку сапоги. А когда всунул руки в рукава пилотской кожанки - заводила, тот, что обозвал его пруссаком, охнул, не скрывая восхищения.

- А енто у тя шо, ливорверт? - поинтересовался младший, вихрастый мальчуган едва по плечо Патрику. - Давеча на хутор драгуне заезжали, коней напувать - так у ихнего офицера ливорверт на боку висел. Поболе чем у тебя!

Петьке вдруг мучительно захотелось похвастаться перед ребятами. Он выдержал паузу: затянул ремень на две дырки туже, чем обычно, надел шлем со сдвинутыми на лоб очками-консервами, окончательно добив этим заводилу, потом медленно расстегнул кобуру и вытащил браунинг. Передернул затвор, загоняя патрон в патронник, поискал мишень. Нашел белый, с кулак размером, камень пристроил его на каменную плиту, на которой только что оттирал рубаху. Жестом велел мальчишкам убраться, сам отошел шагов на десять и вскинул пистолет.

Трижды грохнуло - визг рикошетов, искры, каменное крошево брызнуло во все стороны. В цель он попал лишь третьей пулей. Мальчишки, не дыша, смотрели на дымящийся браунинг. Младший, вихрастый, вдруг ящеркой метнулся в песок и принялся собирать гильзы. Двое других явно хотели последовать за ним, но они выдержали характер, лишь проводили мелкого завистливыми взглядами.

Впрочем, тот не собирался присваивать чужое имущество - старательно обдув латунные цилиндрики от песка, протянул их на ладошке юному ирландцу. Патрик торопливо помахал ладонью - «не надо», - и обрадованный малец принялся оделять добычей спутников. А Патрик наложил завершающий штрих: нарочито медленно извлек магазин, снова передернул затвор, вщелкнул выброшенный патрон. Вставил магазин в рукоять и убрал браунинг в кобуру, не забыв поставить на предохранитель.

Мальчишки завороженно следили за этими манипуляциями, сжимая в кулаках подаренные гильзы. Патрик застегнул кобуру, кивнул на прощанье и повернулся.

- Ты, это... - голосом, слегка осипшим от впечатлений, произнес заводила. - Ты, значить, сюда приходи, кады захочешь. Купаться, али еще шо... А ежели порыбалить - так мы самые лучшие места знаем! А хочешь - и шаланду у тяти возьмем! Знаешь, какие тут бычки? И показал руками, какие. Здешние бычки, похоже, не уступали размерами лососю, что ловится в прозрачных, как хрусталь, речках графства Корк.

- Ты приходи на хутор, - поддержал товарища драчун. - Петьку спроси, или Васятку - это значит, я буду. Мы те тут все покажем!

Патрик кивнул и широко улыбнулся новым друзьям. После чего четко, как делал это фон Эссен, козырнул, вызвав в мальчишеских душах бурю восторга, и по тропке полез вверх, на откос.

I

Пароход «Улисс»

4 октября 1854 года

Игорь Белых, капер

- Здоровая хрень, - прошептал Вий. - Загораживает, а с другого ракурса не достать...

Белых приник к окуляру. Он понял, о чем говорит пулеметчик: Корпус парохода в районе мидель-шпангоута, там, где скрывалась кочегарка и котельное отделение, светилась в ИК-диапазоне, как Сверхновая. Но увы, в бортовой проекции цель напрочь перекрывали громоздкие кожуха гребных колес. А если стрелять под другим углом - пулям придется пробить сначала чуть ли не треть корпуса, и только потом попробовать на прочность стенки котла. Вий прав, может и не пробить.

- Бей сквозь кожух, - решил капитан-лейтенант. - Он только на вид громоздкий, а на самом деле внутри пустота. Ну, будут рикошеты с каркаса колеса, так и пес с ними. Надо только поближе подойти, метров с трехсот ты очередью такую дыру проделаешь - не то что до котла, до другого борта достанешь!

Вий кивнул и подвигал стволом «Корда». Белых сделал знак Змею, движок еле слышно заурчал, «Саб Скиммер» стал медленно сокращать дистанцию. Белых еще раз перебрал дымовые шашки: если вахтенные засекут незваных гостей и кинутся к пушкам, придется ставить завесу и уходить под ее прикрытием. Не хватало еще схлопотать порцию картечи...

Обнаружив караван, «Улисс» долго прятался в тумане, не выпуская добычу из цепких лучей локатора. Благо, ветер окончательно стих, пароход с тяжело груженым судном на буксире, выжимал не больше трех узлов. «Саб Скимер» на малых оборотах крался на траверзе неприятеля, в восьми кабельтовых, «Улисс» держался далеко за кормой. Когда совсем стемнело, Белых приказал идти на сближение. Предстояло поразить паровой котел из крупнокалиберного пулемета, да так, чтобы вызвать взрыв. А когда команда займется собственным спасением, подошедший «Улисс» положит парочку ядер под корму парусника. После чего можно будет принимать капитуляцию. Для пущего эффекта, жертву предполагалось осветить прожектором.

- Дистанция двести десять... двести семь.. двести... - негромко считал Вий. - Пора, командир.

Белых поднял переговорник:

- Гринго, начинаем. Дождитесь, когда рванет - и по плану. Работаем!

«Корд» тяжко загрохотал, отдача качнула катер. Струйка трассеров впилась в кожух чуть выше ватерлинии. Вий поправил прицел и снова надавил на спуск. Лента со звоном поползла в окошко приемника, но Белых ничего не слышал - уши заложило могучим стакатто крупняка. Пули калибра двенадцать и семь вгрызались в колесный кожух, вверх, в стороны летели щепки, высверки срикошетивших трассеров, и вдруг по ушам ударил пронзительный змеиный шип. Пароход озарила тусклая вспышка, грохнуло, цель затянуло облако пара, подсвеченное изнутри оранжевым.

- Прекратить огонь!

«Корд» замолк, но мир вокруг оставался немым - словно уши были заткнуты ватными тампонами. Потянулись долгие, беззвучные секунды, и вдруг из темноты вырвался узкий слепяще-белый луч, уперся в высокую корму парусного судна. Белых поднял дюралевый цилиндрик, дернул шнур, и над гибнущим пароходом повисла мертвенно-белая люстра осветительной ракеты, добавляя в мизансцену мистической жути.

- Значит, англичане... сказал Белых. - Выходит, прав ты, дядя Спиро!

Грек самодовольно ухмылялся всеми морщинами.

- А я говорил, кирие! У османов - откуда вапоры? Все в Крым ушли, последний мы забрали!

- Что пароход... - махнул рукой Белых. - Вот транспорт - это да! Я, как узнал, какой у них груз, меня аж пот холодный прошиб. А ежели, когда мы к ним на палубу полезли, нашелся бы настоящий турецкий герой, да и пальнул бы из пистолета в один из бочонков? Рыбам на корм - и то не осталось бы...

Захваченный барк, кроме прочих грузов, вез в Крым шесть сотен пятидесятифунтовых обитых медью бочонков с черным порохом.

- Да уж, хмыкнул Вий. Да и мы… я, вон, тоже дал очередь по палубе, туркам под ноги, чтобы не дергались. А прошило бы до трюма - что тогда?