Борис Батыршин - Крымская война. Соратники (СИ)

Андрей не отказал себе в удовольствии вспомнить молодость и разыграл с Бутаковым и парой офицеров несколько вариантов боя на столе - с кубиками и картонными корабликами. Выходило, что «Владимир» и «Морской бык», в состоянии особенно не рискуя, справиться с винтовым линкором вроде «Наполеона» или ныне покойного «Агамемнона». А что? Огонь на «обездвиживание» ведется с запредельной для местной артиллерии дистанции до решительного результата, после чего «инвалиду» остается отбиваться погонными пушками от бомбических орудий пароходофрегата. С очевидным результатом. При этом невосполнимый ресурс будет расходоваться максимально экономно и по делу.

Оставался пустяк - опробовать все это в бою. Но отряд прошел половину расстояния до Варны, не встретив ни одного корабля. Но есть совсем ни одного! Эссен даже поднимал гидропланы, благо, штилевая погода способствовала. Но секторный поиск ничего не дал - море будто вымерло, ни паруса, ни дымка, ни мачты. Похоже, англичане так напуганы действиями Черноморского флота, что сидят в гавани и даже подкрепления не шлют попавшим в переплет союзникам!

Бутаков уже собрался сменить район крейсерства и, вместо того, чтобы ловить неприятеля между Варной и Евпаторией, перекрыть пути к Босфору. Но тут на связь вышел «Адамант»; выслушав рапорт Андрея, капитан-лейтенант вызвал штурманского офицера и через час обе колонны, выполнив «поворот последовательно», легли на прежний курс, к Варне.

- Привет, писатель!

- Привет, майор. Побеседовал тут я с Белых, занятные у них вещи творятся. Ты бы поинтересовался, надо бы совместно обсудить...

- Непременно поинтересуюсь, у меня через полчаса сеанс связи с «Улиссом». Так что там каплей напортачил?

- - Да вроде ничего такого. Поймал, понимаешь, очередной транспорт - да не транспорт даже, а целый конвой. Барк на пятьсот тонн, в сопровождении английского парохода. Решили, понимаешь, в Евпаторию просочиться, а тут, как назло, «Улисс». Корабль, понимаешь, его Величества... Пароход они изнахратили, из крупняка котел расстреляли, а парусник взяли на буксир. А тут мы со своими новостями!

- Так, с этого места подробнее. Что за новости?

- А я что, не сказал? Прости, заболтался. Вот какое дело: ребята Белых, те, что остались на «Адаманте», поработали немного по специальности - слазили в гости к союзничкам. И вот что выяснилось: Фибих, паскуда, из Евпатории того-с, сбежал. Еще давно, двадцать девятого.

- Так это ж почти неделя прошла! Теперь ищи ветра в поле, он, небось, уже в Варне, а то и в Стамбуле!

- В Константинополе, герр майор, в Константинополе. Настоящие русские люди не говорят «Стамбул», а только продажные либералы, отрабатывающие аглицкие гранты. Привыкай к правильным названиям, а то могут и не понять.

- Да знаю я, знаю, достал со своими шуточками. Про дисциплину радиообмена слышать не приходилось?

_ А кому она тут нужна? Кроме нас в эфире никого нет.

- Ну ты... шпак! Я слов не могу подобрать, какой ты шпак!

- Хе-хе, суровый воин... ты лучше вот что прикинь своим дисциплинированным эфирным мозгом: Фибих дал деру на парусной калоше, а какие погоды стояли последние четыре дня - сам знаешь. Так что вам с бутаковским штурманом задачка: где они могут быть сейчас?

- Так во-о-от зачем вам «Улисс» понадобился... хотите его локатор к поиску припрячь?

- В корень зришь. При всем уважении к Эссену, «эмки» - это далеко не «Каталины» и даже не «КОРы». А потому каплею велено, как и вам, срочно идти, к Варне и включаться.

- И что, пойдет?

- А куда он денется? Нет, конечно, пытался протестовать - народу у него, вишь, для призовой партии мало, чтобы трофей в Одессу отправить. А бросать жалко: груз, говорит, богатый.

- Он там что, вконец в пиратов заигрался? Или это дядя Спиро на него так влияет?

- Может и он. Но ты послушай, что предлагает каплей. Этот самый пароход, который они потопили, «Спитфайр» называется, кстати - так вот, он один-в-один ваша «Одесса». Капитанаки уверяет - братья-близнецы. То есть сестры - у бриттов сам знаешь, корабли женского рода, даже те, что с мужскими именами. Систершипы, одним словом. Кстати, «Одесса» тоже аглицкой постройки... Короче, упустим Фибиха - придется лезть за ним в Варну. Так почему бы не использовать для этого трофей? Тем более, груз на этом барке оченно интересный. Перспективный, я бы сказал, с учетом задачи.

- Лезть? Как это?

- Каком кверху! Легенда такая: попали в шторм, получили повреждения, а потом подверглись нападению. Подкрасить кое-что, поднять «Юнион Джек», барк привести в соответствующий вид - ничо, прокатит. Всего-то делов - зайти в бухту, встать на якорь, а там уж...

- Это ты, Серег, сам придумал, или еще какой придурок подсказал?

- Сам, все сам. Короче, излагай Бутакову и думайте. Связь - по графику, там и обсудим.

- Ладно, подумаем...

- Тогда до связи, майор. И свяжись с Белых, может еще какие мысли возникнут?

- Свяжусь. Слушай, а если серьезно - что это ты раздухарился? Я понимаю, никто нас не слышит, но все же - перебор...

- Ну извини, Андрюх, что-то я и правда того... Понимаешь, мы тут такую штуку собираемся замутить... нет, рассказывать не буду, прости. Уж очень затея заковыристая, боюсь сглазить.

- Ну ладно-ладно. До связи... затейник!

I

Пароход «Улисс»

8 октября 1854 года

Игорь Белых, капер

Белых страдал. Чужой мундир резал под мышками, жал в паху, дико раздражая спецназовца, привыкшего к нормальной, комфортной полевой форме. А эту перешивала камеристка Фро, причем изо всех сил старалась подчеркнуть атлетическое сложение любовника хозяйки. Для этого девица сверх всякой меры заузила и без того неудобный сюртук и уродливые, отвисающие на заду штаны с высоченной, выше живота, талией и парусиновыми помочами. Придется теперь распарывать и подгонять самому, а то ведь этой овце не объяснить, что главное - это свобода движений, а не чтобы «костюмчик сидел»!

А дурацкие башмаки вместо привычных берцев! Белых еле удержался, чтобы не сплюнуть на палубу, и с ненавистью посмотрел за корму, на переваливающийся с боку на бок турецкий парусник. Три дня, прошедшие после получения приказа к Варне состояли из непрерывных авралов, усилий, мучений. То тяжелое судно рвало буксирные тросы, то лопались румпель-тали, и парусник рыскал, дергая из стороны в сторону корму «Улисса». То на «призе» вспыхивали кровавые стычки между матросами-турками и их коллегами греческого происхождения. И для того чтобы унять побоище, казакам приходилось пускать в ход нагайки. Белых с трудом подавил желание повесить зачинщиков на ноках рей - чтобы соответствовать званию капера. Идея встретила полное понимание и сочувствие, как у Тюрморезова, так и у Лютйоганна, а дядя Спиро прямо так и заявил, что не понимает, почему «кирие капитан» откладывает такое полезное дело.