Борис Батыршин - Крымская война. Соратники (СИ)

- Что ж, тем хуже для них. - усмехнулся Зарин. - как говорили в дни моей гимназической юности: «кто не спрятался, я не виноват». Николай Александрович, как дела с готовностью минной дивизии?

Краснопольский встал, одернул китель. Было видно, что он волнуется.

Нехорошо, подумал Сергей, старший лейтенант до сих пор не отошел после катастрофы «Заветного». Хорошо, если просто нервничает, а вдруг потерял веру в себя? Краснопольскому предстоит вести в атаку «минные тараны» - дело это отчаянное, на грани самоубийства, а потому требующее железной выдержки и филигранного расчета. Стоит запаниковать, замешкаться - и все, пиши пропало...

«Минных таранов» - маленьких колесных пароходиков, оснащенных парой тротиловых шестовых мин и еще двумя пороховыми минами-крылатками, - было шестнадцать штук: десять оснастили в Николаеве и еще семь в Севастополе. И еще девять пароходов превратили в брандеры: загрузили бочонками со смолой, олифой и черным порохом, укрепили на носу зловещего вида заершенные кованые шипы. Они должны вонзаться в обшивку, не позволяя оттолкнуть охваченное огнем судно от борта.

Брандерам предстояло совершить рейс в один конец; впрочем, перспективы возвращения «минных таранов» тоже выглядели туманно. Даже если они не подорвутся на собственных минах, то неизбежно станут мишенями для сотен ружей и пушек. А ведь у этих корабликов не будет даже такой зыбкой защиты, как малые размеры и скорость.

Первую волну атаки, шесть минных катеров, поведет мичман Красницкий - юноша отказался уступать эту честь кому-нибудь еще. За ними, с интервалом в десять минут, двинется вторая волна - флотилия «минных таранов». Ее возглавит старший лейтенант Краснопольский на «Аргонавте». Те, что несут шестовые и буксируемые мины, атакуют военные корабли. Цель брандеров - грандиозное скопление транспортных судов, трюмы которых забиты грузами, предназначенными для отправки в Крым.

По поводу выбора времени для атаки было немало споров. С одной стороны, соблазнительно нанести удар под покровом ночи; с другой - неопытные команды могут и напортачить. Гавань Варны, несмотря на страшную толчею у причалов, достаточно просторна, ночью в ней легко заблудиться, перепутать цели. Чего уж проще - принять в темноте высокобортного «купца» за трехдечный линкор! А потому, решено, что атака начнется около семи вечера, когда только начинает темнеть. Зато отходить уцелевшие катера, «минные тараны» и шлюпки с брандеров будут в темноте, и это даст им лишний шанс уцелеть.

«Алмаз» и пароходофрегаты дождутся, когда остатки минной дивизии покинут бухту, и тогда... Зря, что ли, их готовили к ночному бою? На этот раз незачем экономить снаряды: все равно скоро домой, так почему бы не устроить на прощание хороший фейерверк?

III

Гидроплан М-5

Бортовой номер 14

17 октября 1854 г.

Патрик О΄Лири

Пространство между палатками кишело синими мундирами. Людская масса медленно перемещалась по территории лагеря, оставляя за собой шлейф из распластанных на земле тел, подобно тому, как ползущий по листу слизень оставляет след из своих выделений. С высоты Патрик хорошо видел, что в общей массе выделяются турки в ярко-красных фесках. Они пытались пробиться через массы французов штыками, но синий водоворот поглощал их, затягивал и полз дальше.

Аппарат лег на крыло. Мичман Энгельмейер что-то неслышно покричал; тарахтение «Гнома» заглушало и его слова и ружейную трескотню внизу. Мальчик взглянул туда, куда указывал палец мичмана и увидал узкий прямоугольник, составленный из красных фигурок в высоких черных головных уборах. Он сразу узнал медвежьи шапки хайлендерских гвардейцев: никакой суеты, держат равнение, не то, что толпа лягушатников! Стоят недвижно, загородив дорогу вооруженной толпе, но стоит только отдать команду - разом придут в движение.

Словно в ответ на его мысли, строй горцев ощетинился блестящими иголками штыков. Секунда, другая, и красные мундиры заволокло дымом. Синие отхлынули, устилая землю телами, накатились. Снова залп, снова французы откатываются, новые синие кляксы на бурой земле.

Мичман Энгельмейер сделал разворот, направил аппарат вдоль шеренги. Навстречу кое-где взлетали дымки выстрелов. Сто метров, восемьдесят, шестьдесят... Патрик привычно перегнулся через борт и уставился на набегающий красно-медвежий строй. Пальцы сжимают веревочную петлю, присоединенную к задвижке ящика с флешеттами. Стоит ее дернуть, и...

Рядовой Хиггинс, не раз бравший премии на полковых состязаниях по стрельбе, был прекрасным охотником на бекасов и отлично умел брать упреждение, выцеливая стремительных птах. Не промахнулся он и на этот раз. Пуля Минье, выпущенная из винтовки «Энфилд» калибра .577 попавшая точно в диафрагму, отшвырнула юного ирландца на спинку сиденья. Но шнура он не выпустил. Дно ящика откинулось и библейские «стрелы с небес» осыпали батальон хайлендерской гвардии - последнюю ставку лорда Раглана в отчаянной попытке усмирить мятежных союзников.

Хиггис пережил юного ирландца меньше, чем на минуту. Кованая стрелка насквозь пробила ему плечо и продолжила полет, завершившийся в кишках соседа Хиггинса - весельчака Аласдейра Фаркухара из Глен-Мор. Но смерть лучшему стрелку Первой дивизии принесла не она, а французский штык, пригвоздивший его к земле. Последним из хайлендерских гвардейцев умер капитан Даунси, отличившийся шесть лет назад при подавлении восстания «молодых ирландцев» у деревеньки Балленгари. Так что душа Патрика О΄Лири могла быть спокойна: парнишка, как мог, отплатил сассанахам и за Картофельный голод и за многовековое угнетение своего народа. А если кому-то это покажется слишком незначительным - пусть сделает больше...

IV

Из дневника Велесова С.Б.

«17 октября. Закончилось совещание на «Владимире». На море штиль; корабли стоят на зеркальной поверхности воды, на зюйд-весте, за горизонтом - варненская гавань, набитая английскими судами. Молодцы-загребные налегают на вальки в такт счету шлюпочного старшины: « Два-а-а - раз! Два-а-а - раз! Два-а-а - раз!», весла синхронно опускаются в воду, выгибаются дугой, рассыпают веера алмазных брызг (упаси Бог, не на пассажиров!), и снова - «Два-а-а - раз!»

И сто, и двести лет пройдет, корабли будут ходить по морям сначала на угле, потом на мазуте, на атомной энергии, да хоть на сигма-деритринитации, а шлюпочная практика как была, так и останется стержнем морского дела. Так было в эпоху трирем, так будет в времена авианосных ударных групп.

До «Алмаза» оставалось не более полутора кабельтовых, когда я вспомнил: а ведь сегодня один из памятных дней Севастопольской обороны! 17-го октября (5-го по новому стилю), примерно в полдень на Малаховом Кургане, во время первой бомбардировки города погиб вице-адмирал Корнилов. И вот, на календаре та же дата, а Конилов жив-здоров (во всяком случае, был жив-здоров два часа назад, во время очередного сеанса связи), сидит на люнете возле Евпаториии с интересом наблюдает за разгорающимся во вражьем стане мятежом.