Борис Батыршин - Крымская война. Соратники (СИ)

Кмн: Спасибо, профессор. Итак, товарищи, вы все слышали. Добавлю, что предложению научного руководителя темы «Пробой» профессора Груздева и члена консультационного штаба Проекта «Крым 18-54» товарища Велесова сформирована временная группа, которая временно - подчеркиваю, временно! - останется в 1854-м году для проведения...

Вл: Временная группа останется временно.

(смех в зале)

Кмн: Вы что-то хотите добавить, товарищ член консультационного штаба?

Вл: Нет-нет, я просто задумался. Продолжайте пожалуйста.

Кмн: Благодарю вас. Итак, группа останется для проведения...

Гр: ...исследований.

Кмн: Да, разумеется исследований, связанных... простите, не напомните ли?...

Гр: Для проведения исследований динамики хронокоррекции текущей мировой линии, вызванных плановой деятельностью группы проекта «Крым 18-54», а так же для углубления хронокоррекции, если в этом возникнет необходимость.

Кмн: Да, именно это я и хотел сказать. Так вот, товарищи, некоторые из вас выразили готовность войти в эту группу. Хочу еще раз напомнить: на вас лежит огромная ответственность. Надеюсь, каждый из вас принял решение взвешенно, обдуманно и без какого-то ни было давления со стороны руководства, что отражено в соответствующим образом составленных документах. Старшим вышеупомянутой группы назначается... вы, товарищ капитан-лейтенант.

Бел: Но, товарищ капитан второго ранга, я не компетентен в вопросах...

Кмн: В вашей компетенции военные и организационные задачи. Роль научного руководителя временной группы возлагается на товарища Велесова. Вы не против, Сергей Борисович?

Вл: А как же Фомченко?

Кмн: Генерал-лейтенант Фомченко самостоятельно поставил себе задачу в рамках м-м-м... своей компетенции. У меня нет информации на этот счет. Но я уверен, что вы, при необходимости, окажете ему всю возможную помощь.

Вл: А он нам?

Кмн: Не сомневаюсь, что он приложит для этого все усилия.

Вл: Мне бы вашу уверенность...

Примечание от руки: слышимость плохая. Видимо, данная реплика не была предназначена всем присутствующим

Кмн: Вы что-то сказали, товарищ научный руководитель?

Вл: Нет, это так, мысли вслух. О вот какое дело: насколько мне известно, Фоми.. простите, генерал Фомченко не далее, как сегодня, отбыл в сопровождении князя Меньшикова в Симферополь, а дальше - в Санкт-Петербург. Не кажется ли вам странным столь поспешный отъезд, не дожидаясь ни известных вам мероприятий ни вашего отправления?

Кмн: Видимо, у генерала Фомченко имеются на то веские основания. А сейчас, товарищи офицеры и...м-м-м... сотрудники, хочу напомнить: через два дня мы отбываем домой. Предлагаю всем, кто подал рапорты о включении во временную группу, еще раз обдумать свое решение. Совещание закончено.

(пауза, шум сдвигаемой мебели)

Кмн: Да, и попрошу остаться вас, товарищ капитан-лейтенант, и вас, товарищ Велесов. Нам надо закончить оформление кое-каких документов

(пауза, шуршание бумаги)

Вл: А это обязательно?

Кмн: А как же? Учет, товарищ Велесов - основа любой работы. Вам передается некоторое количество имущества, материалов и прочих...

Бл: Материальных ценностей.

Кмн: Совершенно верно, «...и прочих материальных ценностей, необходимых для проведения исследований динамики хронокоррекции...» или как там у вас это называется. И, кстати - не забудьте потом предоставить отчет об использовании.

III

Из дневника Велесова С.Б.

« 27 октября . Ну вот и расставлены все точки над «I». Я остаюсь. Не думал, что когда-нибудь примерю на себя потасканный пиджачок «невозвращенца» - а вот поди ж ты, пришлось! Совесть несколько успокаивает то, что в отличие от многих сограждан, в разные времена носивших это гордое имя, я не выбираю свободу. А так же комфортную жизнь, сто двадцать сортов сыра, океан, балет и выпивку с утра, как пел Владимир Семенович. Разве что самореализацию, но ведь это совсем другое дело?

«Считай, Серега, что ты глубоко внедрен. - говорил Дрон. - Скажем, как Штирлиц. Тот, если помнишь, как ушел в начале двадцатых в эмиграцию, так до сорок седьмого и оставался.» Я заметил, что Штирлицу полагался хотя бы передатчик в комплекте с радисткой Кэт, на что Дрон резонно возразил, что передатчик господин Исаев получил далеко не сразу, что до радистки Кэт, то никто не мешает подготовить ее из местных кадров. Как вон, Белых. Или мальчишка-минер с «Заветного», по уши влюбившийся в медсестру из Морского госпиталя.

Кстати, этот чувствительный роман, за которым с интересом следит наш сплоченный попаданский коллектив, пошел на второй заход: Федя Красницкий снова на больничной койке, с дыркой от пули в бедре, и Даша опять обихаживает своего героя. Что ж, Бог им в помощь.

Так что я остаюсь не один. Список длинный, весь его я вот так, с ходу, и не вспомню. С «Адаманта» - ваш покорный слуга, каплей Белых с тремя своими ухорезами (с именами-фамилиями боюсь напутать, помню только позывные) и, неожиданно - Никита Бабенко и Леха, наш бессменный оператор «Горизонта». Я невольно стал свидетелем того, как они, все пятеро, объявили о своем решении командиру ПСКР.

«Хочу, товарищ капитан второго ранга, стать здешним Поповым, Зворыкиным, Эдисоном и Вестингаузом в одном лице! - заявил старлей. - Вы только представьте - здесь поле непаханое для инженера-электрика и радиотехника, все надо с нуля начинать! Где я еще такое грандиозное дело найду?»

А Леха, в ответ на недоуменный вопрос Кременецкого «а вас я совсем не понимаю, главстаршина! Вы же и на берег даже не сходили особо, все на корабле, с аппаратурой. Вам-то что неймется?», ответил: «Да потому и неймется, товарищ кавторанг, что так толком ничего и не увидел. Я с детства обожаю фантастику, а тут - такой шанс! Глядишь, придумаю и командирскую башенку и промежуточный патрон...»

Кременецкий при этих словах недоуменно нахмурился, а я подмигнул Лехе. Похоже, мы с ним читали одни и те же книги.

Ну и, разумеется, Фомич, то есть генерал Фомченко, Николай Антонович. Собственно, он и должен возглавлять этот список - и как старший по званию, и по праву первенства. Он раньше всех объявил о том, что намерен остаться в 1854-м году. Но, в отличие от остальных, своих резонов генерал не объяснил. Мало того - он даже не счел нужным явиться на «Адамант», а объявил о своем решении письменно, в пакете, доставленном курьером.

Ох, и нахлебаемся мы лиха с Фомичом, чует мое сердце...

Среди наших «попутчиков» из 1916-го невозвращенцев куда как больше. Оно и неудивительно - многих, особенно тех, кого не ждут в 1916-м семьи, пугает перспектива оказаться в непонятном будущем. И даже не вдохновляет туманное обещание Груздева вернуть их в 1916-й год. Во-первых, это еще вилами на воде писано, куда и когда он их вернет, а во-вторых, с момента из отбытия в феврале 16-го всего год остается до революционных событий, и отнюдь не все горят желанием в них участвовать. Так что Зарин, как старший по званию, официально объявил, что все, без различия чинов, вольны в своем выборе: оставаться или пытать судьбу. И добавил что лично он, капитан первого ранга Зарин, не считает невозвращенцев отступниками, нарушившими воинскую присягу.