Александр Позин - Крестьянский сын, дворянская дочь

«А все! Шутки закончились», — это Наташа осознала, как только догадалась, что там происходит. Не раздумывая ни секунды, еще не зная, что она будет делать, девушка схватила Меч, отомкнула дверь и ринулась на выручку Тихоныча. Опоздала! Наталка поняла, что теперь ей назад дороги нет, и борьба пойдет не на жизнь, а на смерть.

— Ну, что ж, невестушка, испытаем твердость твоей руки!

С этими словами Кронберг отступил на шаг назад, взялся за ручку тросточки и… вытащил изтрости длинный и тонкий клинок. Даже барон фон Штоц не догадывался, что трость князя служит ножнами для оружия. Драться, так драться. Он что, не одолеет сопливую девчонку, вообразившую себя амазонкой [54]. Надо просто выбить из ее рук этот Меч, а там мешок на голову — и в церковь, что торчит во дворе позади яблонь. К его удивлению, Натлка довольно легко парировала первый его удар. ЕГО ВЫПАД! Того, чьи поколения веками оттачивали свое мастерство, того, чье искусство фехтования почиталось непревзойденным. Спокойствие стало уступать место в его душе ожесточению и ярости.

Наталка же сражалась отчаянно. Как в последний раз. Но странное дело, после нескольких, неуверенных выпадов, холодная ярость уступила место спокойствию. Девушка заметила, что ее враг, несмотря на все свое умение, очень стар, движениям его не хватало быстроты и точности. К тому же он стал терять самообладание, и уже она теснила князя. Раз! Выпад! Князь Кронберг его просто не успел парировать, и лезвие Меча Тамерлана вошло в его бок. Кронберг, выронив свой клинок, схватился двумя руками за рану, из которой хлестала кровь. Наташе даже некогда было наслаждаться триумфом, или же терзаться угрызениями совести, что в первый раз ранила человека. Время было дорого!

— Эй, вы, двое! — она поманила пальцем тех двух непонятных мужиков, не выпуская из рук оружия. — Взяли Тихоныча и занесли его в кабинет. Только быстро! Не то проткну.

Две темные личности совершили в своей жизни хоть один светлый поступок: выполнили приказание девушки, грозившей им грозным оружием.

Снова оказавшись в кабинете, Наталка в первую очередь поспешила обезопасить себя хоть на время. А то, что последуют следующие попытки штурма, она нисколько не сомневалась. Снова закрыв дверь на задвижку, она попыталась пододвинуть тяжелый письменный стол. Откуда только силы появились, но ей удалась эта затея. Подперев дверь, она ощутила себя в относительной безопасности. Затем подошла к лежащему на диване Тихонычу. В душе теплилась надежда, что ее защитник просто ранен. Увы! На девушку были устремлены стеклянные открытые глаза, в которых не было жизни. Возле уха зияла дыра, через которую медленно вытекала черная жидкость. Утерев сухие глаза, слез уже не было, она прикрыла веки усопшего, положила на них две золотые монеты из клада и перекрестила своего верного друга.

Закончив прощаться с мертвым, требовалось подумать о живых. Что предпримут негодяи: штурм или осаду. Если осаду, то у Наталки был шанс дождаться Николая.

— Николка, милый Николка, где ты? Почему тебя нет? — шептала девушка, осознавая всю тщету надежды.

Выступление борцов было любимым зрелищем цирковой публики, поэтому их выход заключительным номером представления. Ее Николка сейчас должен был биться на арене с этим Арапом, или как его, Джоном.

Удар в дверь, затем другой прервали рассуждения Наталки. Судя по всему, они решили выбрать штурм.

— Тафай, дармоеды! — из-за двери послышались команды фон Штоца. — Достаньте мне эту стерфу! И что б ни один волозок не упал с ее голофы.

Теперь удары по двери следовали чередой. Дубовая дверь, подпертая массивным столом, пока выдерживала, но это был вопрос времени. Внезапно настала тишина, и голос Кронберга повелительно скомандовал:

— Прекратить! Я буду говорить со своей невестой.

— Что вы, князь? — послышался заискивающий голос барона. — Вам нельзя взтавать, рана может открыться.

— Бросьте барон! — раздался властный, хотя и слабый, голос князя возле самой двери. — Рана пустяковая! Так, царапина.

Далее последовала какая-то возня и шепот. За дверью, видимо, совещались. Наконец, девушка услышала обращенный к ней голос князя:

— Натали, откройте, надо поговорить. Клянусь, силу применять не буду, и неволить тоже.

— Мне и так все слышно.

— Хорошо! Натали, Вы умная девушка и, думаю, примете верное решение. Мне нужен Меч Тамерлана, и я получу его с вами или без Вас! Вы — в безвыходном положении. Ваш батюшка готов вызвать городового и дать показания, что в приступе помешательства его дочь убила слугу и тяжело ранила одного из гостей. Все свидетели готовы подтвердить его слова. Как вы думаете, кому поверят в полиции: шестнадцатилетней девчонке или уважаемым членам общества? Остаток жизни вы проведете на каторге или в психиатрической лечебнице. Есть второй выход. Вы открываете дверь и выходите из этой комнаты моей женой, женой князя Священной Римской империи со всеми полагающимися этому титулу почитанием и привилегиями. Как вы понимаете, в обоих случаях Меч достается мне. Я даю Вам на размышление десять минут, после чего Вы или выходите, или мы вызываем полицию. Выбор — за вами.

Все было кончено. Они победили! Это Наталка поняла еще до того как князь кончил говорить. Но ведь есть третий выход. Уйти! Она читала, что есть в Японии такой обычай. И меч при ней. Она поставила Меч вертикально, воткнув острие в пол, и встала перед ним на одно колено, положив руки на эфес. Пришла пора прощаться!

— Дед, дедушка, дедуля! Почему так рано ты ущел? Зачем оставил свою внучку одну? Я снова буду рядом с тобой, я ухожу в тот мир, где мы снова будем вместе!

— Клавдия, милая моя бабушка! Опять твоя непослушная внучка попала в передрягу, инет рядом тебя, чтобы её спасти!

— Прощай мой Николка! Любимый мой! У меня нет иного выхода и нет пути назад. Прости меня!

Наталка вспомнила тот солнечный день, когда они, еще счастливые и безмятежные, сидели на вершине скалы читали манускрипт. А ведь всего год прошел. Вернуть бы это время назад!

С остальными попрощаться не успела: как-то само собой пришло осознание того, что смерть ничего не изменит. ОНИ все равно выйдут победителями: Меч все равно достанется им. Если бы был иной путь! Просто взять и исчезнуть из комнаты.

В этот момент что-то неуловимо изменилось вокруг. Неожиданно воздух заколебался и поплыл, словно знойное марево. В нем появились завихрения, эпицентром которых была она с Мечом. Внезапно Меч в ее руках завибрировал. Кристалл в перекрестье Меча ожил, засветился внутренним холодным пламенем. Он манил, притягивал взгляд девушки. Колебания воздуха переросли в вихрь. Ветер набрал силу, пронесся по комнате, закружил в том месте, где стояла, преклонив колено, девушка. Он кружил все сильнее и сильнее, а потом внезапно прекратился…