Сергей Калашников - Внизу наш дом

— Ну-ка, ну-ка, что ты имеешь в виду?

— Прикинь! После войны почти все страны, на территорию которых вошли Советские войска, оказались в стане социализма. Но, как только рухнул СССР, в этих государствах куда-то улетучилось не только пролетарское единство, но и в добрососедских отношениях трещины поползли — я про вхождение кое-кого в НАТО. Отсюда вывод — незачем нам эти страны держать на поводке и подкармливать, тем более, что были выступления и в Венгрии, и в Чехословакии и в Польше профсоюз Солидарность тоже выступал против социалистической системы.

— Следовательно, тратить ресурсы на восстановление их экономик и дальнейшее промышленное развитие — бесполезно, — кивнула моя умничка.

— Именно. Как на мой вкус, кроме Кубы, Вьетнама и Монголии нам со всеми остальными не следует дружить с такой уж подчеркнутой душевностью. Только на взаимовыгодной основе.

— С турками ещё, — добавила Мусенька. — Они вполне приличные люди. Но в этой войне Турция особых потерь не понесла, так что и помощи ей не понадобится. Так что? Предлагаешь начинать влияние? А то, мне кажется, к лету наша армия пересечет не только старую границу, но и новую. И начнёт освободительный поход.

Тут нас догнала машина, из которой вышел всё тот же младший лейтенант.

— Товарищ Чкалов хотел бы встретиться с Александром Трофимовичем, — рация, что ли у него в кабине?

— Трофимыч, Антоновна! Давно вас не видел. Проходите, садитесь, — Валерий Павлович был само радушие. — Давайте я вас чаем напою с морозца.

Чай был кстати, да и булочки нам понравились, опять же вспомнили общих знакомых — авиаконструкторов, конечно, да так разговор и перетёк на самолёты:

— Вот посмотри, — Чкалов выложил на стол несколько фотографий. — Узнаёшь?

Я внимательно разглядел изображение — ну как же — Ще-2. Но узнавать не спешил — думал, как эта машина впишется в мою не до конца ещё сформировавшуюся концепцию послевоенного будущего. В прошлой жизни производство этих аппаратов прекратилось сразу после окончания войны, хотя, сделали их больше сотни, да и послужили они на славу. Не знал, что и в этом варианте развития истории они появятся — казалось бы, уж чего-чего, а транспортников успели наделать немало.

Выходит, их всё-таки оказалось недостаточно. Немудрено, если учесть предполагаемое количество проведённых зимой десантных операций.

И ведь вписалась эта машина в мою концепцию!

— Ну, кто же не знает старину Ще-2, - вышел я из задумчивости. — А ты, чего, Палыч, не поставил на него ММ-1 вместо М-11? Он же бедолага так натужно взлетает!

— Щербаков поставил самые доступные моторы из тех, что были в его распоряжении. Самолёт оказался довольно летучий, да ещё и сделали его сразу с широкой дверью. Производство уже передали в Оренбург.

— Так предложи конструктору на выбор или ММ2, или ММ1 — ему виднее, триста сил нужно с добавкой по восемьдесят кило на брата или можно обойтись двумястами при той же массе двигателя. А то разогнанные до ста пятидесяти бедные стосильные М-11 будут просто разваливаться в полёте — ресурс-то у них с повышением мощности снизился. А как закончится война — передашь в гражданскую авиацию. Чай у К-5 уже все мыслимые сроки эксплуатации выходят. Они же остались без моторов — сняли с производства М-17, ну да ты сам на это жаловался.

— Хм! Думал, ты его затопчешь? — Чкалов подлил Мусеньке заварки, добавил кипятку и пододвинул вазочку с кусочками колотого сахара. — У тебя что, на каждый самолёт есть своё видение?

— На некоторые, — улыбнулся я, — особенно удачные. Помнишь «Фанеру-2» из фильма «Семеро смелых»? — прекрасная машина была для своего класса. Полагаю, его концепция должна будет получить своё развитие.

— Помню этот аппарат. С раздутыми боками кабины. А что ты понимаешь под понятием концепция? Не вообще, а именно для «Фанеры»?

— Это же приближение к весовой отдаче летающего крыла. Настолько близкое, насколько ещё сохраняется управляемость самолёта традиционной схемы.

— Погоди, погоди! Улавливаю мысль. То есть несущие фюзеляжи «Сарая» и Ан-226 тоже являются подобного рода приближениями, — сообразил Чкалов. — И Поликарпов в конструкции По-8 использовал этот же принцип.

— Да. Но По-8 более скоростная машина, поэтому крыльевидная форма фюзеляжа меньше бросается в глаза.

— Мальчики! Ну, вот опять вы про свои самолёты заладили! Вы бы, Валерий Павлович, рассказали провинциалам о том, что делается на фронте. А то мы, кроме как по сводкам, и не знаем ничего. А как начинаешь по карте прикидывать — совсем запутываешься.

— Тогда, пожалуйте сюда, — Валерий Павлович отдёрнул шторку на стене и пред нами предстало…

— Святые угодники! — пробормотала Мусенька, хватаясь за щёки.

Котлы, котлы, котлы… Кружочками обозначены окруженные немецкие войска, и наши тоже. Но наших окруженных больше, зато сами кружочки меньше. И куча разноцветных стрелок, направленных во все стороны.

— Это положение двухчасовой давности. Обстановка чрезвычайно сложная, — продолжил хозяин кабинета с видимым удовольствием отпивая из стакана с подстаканником и щуря глаз, в который направилась торчащая вверх ложечка.

Хрестоматийность ситуации мгновенно рассмешила Мусеньку — она не удержалась от того, чтобы не хихикнуть.

— Вот и я говорю, — поддержал её Чкалов. — Немцы уже не знают, куда отступать. Зенитная артиллерия у них замаскировалась и боится даже проявить себя, поэтому наша авиация беспрепятственно и непрерывно контролирует дороги. А сдаваться не хотят, пока наши артиллеристы не смешают их с землёй.

— А истребители противника? — не понял я.

— А их истребителей встречают наши истребители. Потери у них больше, потому что опытные летчики израсходованы. Понимаете, концепцию авианаступления мы начали отрабатывать ещё над Румынией. Потом творчески переосмыслили этот опыт над Финляндией. А теперь применяем над Украиной, Белоруссией и частью Прибалтики.

— А пехота, танки? — попытался уточнить я.

— За пехотой основная задержка, — развел руками Чкалов. — Не можем мы всю её самолётами перебрасывать. И даже средние танки не можем.

— Ты, Палыч, не смотри на меня так пронзительно. Я не волшебник. Нет пока достаточно мощных моторов, чтобы такой грузовоз забабахать.

— Да, знаю я. Антонов просит АШ-62 для По-4, ну, для Сараев, а у меня их просто не хватает — нужны для Су-2.

— Для Сараев и М-25 хватило бы. А их, небось, тоже с производства уже поснимали?

— В производственных мощностях загвоздка, — вздохнул Чкалов. — Не резиновые они.

— Да знаю, — я досадливо махнул рукой. — Все проблемы от моторов. Но на старые машины-то делают ещё М-25?

— Это возможно, — Валерий Павлович призадумался. — Скоро придётся самому поштучно делить двигатели между заводами из того, что останется после обеспечения строевых частей.