Кэсс Морган - Сотня (ЛП)

Даже Кларк, которая не переставала двигаться, после аварии, застыла, делая шаг, ее голова поднялась вверх, чтобы лучше оценить чудо, которое происходило над головой. Уэллсу не нужно было видеть ее лицо, чтобы понять, что ее глаза расширены в страхе, рот слегка приоткрыт, она задыхалась, когда смотрела на то, о чем она только когда-либо мечтала. О чем они только когда-либо мечтали, поправил себя Уэллс. Он отвернулся, не в силах смотреть на небо больше, твердая боль в чем-то плотном и резком в груди. Это был первые закат, свидетелями которого были люди за последние три века, и он наблюдал его в покое.

Беллами прищурился, глядя на восход солнца. Он всегда считал, что эти античные поэты были полны дерьма, или, по крайней мере, у них были лучшие наркотики, которые он когда-либо пробовал. Но они были правы. Было сумасшествием смотреть на то, как небо меняется от черного к серому, а затем взрывается полосками цветов. Это не заставляет его хотеть спеть песню или что-то ещё, но, Беллами никогда не был артистом.

Он наклонился и натянул одеяло Октавии на плечи. Он заметил его, когда оно торчало из одного из контейнеров снабжения в предыдущую ночь, и практически выбил зуб какого-то парня в ходе последовавшей драки. Беллами выдохнул, наблюдая, как его дыхание задержалось гораздо дольше, чем на корабле, где система вентиляции практически всасывала воздух из легких, прежде чем у воздуха был шанс покинуть Ваш рот.

Он оглядел поляну. После того, как девушка по имени Кларк закончила обследовать Октавию и определила, что она всего лишь вывихнула лодыжку, Беллами перенес ее к деревьям, где они провели ночь. Они собирались держать дистанцию, пока он не понял, что многие из этих детей были настоящими преступниками и, что столько же просто оказались в неправильном месте в неправильное время.

Беллами сжал руку сестры. Это была его ошибка, что она отбывала наказание. Это была его вина, что она была здесь. Он должен был знать, что она планировала что-то; она говорила в течение нескольких недель о том, что некоторые из детей в ее блоке были голодными. Это был лишь вопрос времени, прежде чем она сделала бы что-то, чтобы накормить их… даже если это означало воровство. Его самоотверженная сестренка была приговорена к смерти за то, что у нее было слишком большое сердце.

Это была его работа, защитить ее. И в первый раз в своей жизни, он не смог.

Беллами кинул плечами назад и приподнял подбородок. Он был высоким для шестилетнего ребенка, но это не остановило людей от того, чтобы смотреть на то, как он пробирался сквозь толпу в распределительном центре. Это не было против правил, приходить детям самим по себе, но это случалось редко. Он пошел дальше по списку, который его мама заставила повторить три раза, прежде чем она позволила ему покинуть квартиру. Волкнистая еда — два кредита. Глюкозные пакеты — один кредит. Высушенные зерна — два кредита. Бугористые хлопья — один кредит. Булка из протеина — три кредита.

Он метнулся вокруг двух женщин, которые остановились ворчать перед некоторыми белыми вещами, которые были похожи на мозги. Беллами закатил глаза и продолжил двигаться. Кого волновало, что Феникс получил все хорошие вещи от солнечных полей? У любого, кто хотел съесть овощи, вероятно, были маленькие, мягкие белые мозги.

Беллами сложил руки, поймал пакет, который выскользнул, и засунул его под мышку. Он начал идти к бугристому сектору, когда увидел что-то яркое и блестящее. Беллами повернулся и увидел кучу красных, круглых фруктов внутри витрины. Как правило, его не волновали дорогие вещи, которые были заперты. Скрученные морковки, которые напомнили Беллами оранжевые пальцы ведьмы и уродливые грибы, которые выглядели больше как черная дыра, сосущая мозг зомби, чем еда. Но это было не то. Фрукт был радужно розовый, того же цвета, что его сосед Рилла создал, когда они играли в инопланетное вторжение в коридоре. Или играли до того, как отца Рилла увезли охранники, и Рилла отправили жить в детский сад.

Беллами встал на цыпочки, чтобы прочитать номер на панели данных. Одиннадцать кредитов. Это звучало, очень много, но он хотел сделать что-то хорошее для своей матери. Она не вылезала из кровати в течение трех дней. Беллами не мог себе представить, что можно настолько устать.

— Хочешь один, — спросил раздраженный голос. Он поднял голову и увидел женщину в зеленой форме, которая смотрела на него. — Закажи или отойди в сторону.

Щеки Беллами стали розовыми из-за тепла, и на мгновение, он захотел убежать. Но тогда всплеск негодования захлестнул его смущение. Он не собирался позволить кислому лицу какого-то работника распределения остановить его от получения лакомства для его мамы, которая заслуживает этого.

— Я возьму два, — сказал он высокомерным голосом, который всегда заставлял его мать закатить глаза и спросить, интересно, откуда это у тебя? — И не трите пальцами по ним — добавил он многозначительно.

Женщина подняла бровь перед тем, как взглянуть на охранников за столом сделок. Никому на Уолдене не понравились охранники, но его мать, казалось, особенно боялась их. Позже, она схватила руку Беллами и повернула в другом направлении, когда увидела, как приближается патрульная группа. Могла ли она сделала что-то не так? Охранники собирались приехать и забрать ее так же, как они забрали отца Рилла? Нет, сказал он себе. Я не позволю им.

Он взял яблоки и подошел к столу делок. Другой работник распределений сканировал свою карту, посмотрев на мгновение на информацию на передней панели, пожимая плечами и размахивая ими вперед. Один из охранников кинул на него любопытный взгляд, но Беллами не сводил глаз прямо перед собой. Он заставил себя идти, пока он не покинет распределительный центр, а затем побежал, прижимая свои пакеты к груди, как он свернул в проход, ведущий к его жилому блоку.

Он зашел в их квартиру и закрыл тщательно за собой дверь. Он не мог дождаться, когда выражения лица своей мамы, когда она увидит, что он ей принес. Он вошел в жилую зону, но свет не включился. Датчик снова не работает? Его желудок немного сжался. Его мать ненавидела вводить запросы на обслуживание. Ей не нравилось, когда в ее доме были незнакомцы. Но сколько времени они могли провести в темноте?

— Мама! — позвал Беллами, бросаясь в ее комнату. — Я вернулся! Я сделал это! — здесь свет работал, и он начал гудеть после того, как Беллами забежал в комнату. Но кровать была пуста.

Беллами застыл, когда волна страха захлестнула его. Она пропала. Они забрали ее. Он был в полном одиночестве. Но тогда он услышал приглушенный топот из кухни. Он вздохнул, его паника быстро заменила облегчение, а потом волнение. Она вылезла из постели!