Степан Кулик - Сабля, трубка, конь казацкий

«Мы все учились понемногу, чему-нибудь и как-нибудь…» Гениальная фраза. Вот только со второй ее частью я согласиться не могу. Поскольку блеснуть никак не получается. Потому что «чего-нибудь» в голове навалом, а нужного – хоть со свечкой ищи. Ну откуда ж я мог знать в свои, не столь отдаленные школьные годы, успевая сделать на уроке истории домашнее задание по алгебре или физике, что не радоваться надо, а плакать. Сколько полезной инфы мимо ушей просвистело…

М-да… Знал бы прикуп… Впрочем, может, все не так безнадежно. Да, я был сосредоточен на другом, но голос учителя слышал. Неужто совсем ничего в памяти не осталось? Тем более что она у меня довольно «списфиская». Кто во что был одет и чем потчевали – не помню в упор. Хоть двадцать раз повтори. А цифры – влет и навсегда. И сложные названия… Специфика химфака. Любой нормальный человек с тоски удавится, если попытается не то что наизусть – по бумажке прочитать химическое название ненавистной с детства «зеленки» [39] Бис-(4-диэтиламино) трифенилангидрокарбинола оксалат. или с благодарностью вспоминаемого «анальгина» [40] Натриевая соль ((2,3-дигидро-1,5-диметил-3-оксо-2-фенил-1Н-пиразол-4-ил) метиламино) метансульфоновой кислоты. .

Значит, от этого и будем танцевать. Включаем мозги и вытаскиваем наружу все даты, которые мне запомнились относительно событий, имеющих прямое отношение к этой территории. В смысле – Дикому Полю и его окраинам. В промежутке от одна тысяча шестьсот пятнадцатого года – Василию по-любому больше тридцати лет от роду. И, скажем, до одна тысяча шестьсот двадцать пятого. По той же причине…. Не знаю, как казаки выглядят, приближаясь к полувековому юбилею, но все же не так браво.

Итак… Легко сказать… Первая пятилетка вроде ничем особенным в историю не вошла. Сагайдачный сотрясал Порту морскими набегами, татары ходили на Покутье и Подолье как на работу… но это не считается – все рутинно и далековато.

А вот год двадцатый… интереснее. Главное событие – сражение войска Речи Посполитой с турецко-татарскими войсками у деревни Цецора вблизи Ясс. Закончилась разгромом поляков и гибелью великого гетмана коронного Станислава Жолкевского. Кроме этого, Искандер-паша взял в плен целую кучу разной шляхты. В том числе подстаросту Михаила Хмельницкого вместе с сыном Богданом.

Но уже в следующем году, в ответном матче под Хотином, результат сравняли. Причем с таким разгромным счетом, что султан подписал с ляхами очередной договор о вечном мире. Болельщики остались недовольными, и через год Осман II был свержен с престола недовольными фанатами – янычарами. А гетману Сагайдачному, главному тренеру казаков, за то, что привел к Хотыну не только реестровиков, но и запорожцев – в Варшаве подарили именное оружие с дарственной надписью. Практически посмертно. Ибо в том же году гетман умер.

Ни на что не намекаю, после этого не значит – вследствие этого, но будучи начитанным о славном братстве иезуитов, не удивился бы, окажись все не случайным стечением обстоятельств. Как известно, императорам герои больше покойными нравятся. Их можно восхвалять, награждать, ставить в пример и не опасаться… Да и меч тот, наградной, поляки почему-то у себя под замком до моих дней держат. Не от экспертизы ли ныкают?

Впрочем, это не мой уровень, а вот если на минуточку вспомнить, что рисовал на карте-схеме Сафар-бей, то дальше в исторических россыпях можно и не копаться. Таких совпадений просто не бывает. Обязательно надо будет расспросить Василия, когда проснется… А может, трубку покурить? Для ясности? Вдруг опять что явится? Вот только Сирко тут с какого боку? «Дурют нашего брата, ой дурют! В нутре у средневекового рыцаря – наши опилки…» Мало ли что театрал ляпнуть мог, а на самом деле неделю тому на фабрике еще тысячу таких же наклепали…

– Как ты там говорил, Петрусь? Спи-спи, не тревожься? – насмешливый голос Полупуда выдернул меня из архивной пыли истории на свежий воздух.

– Не сплю я… – без заминки отмел напраслину. – Думаю.

– Доброе дело, – сладко потянулся Василий, взмахнул ногой, перебрасывая через конскую шею, спрыгнул и пошел рядом. – Размяться не хочешь? Пусть кони от нас отдохнут немного. Заодно поведаешь о чем…

Так ловко, как Полупуд, естественно, спешиться не сумел. Но в три движения уложился. Ну почти. В самый последний момент носок правой ноги застрял в стремени. Хорошо конь умный, сам остановился. А то пришлось бы попрыгать. Василий мою ловкость комментировать не стал. Вряд ли потому, что раньше еще хуже получалось. Скорее, стихотворение Шевченко [41] Автор в курсе, что стихи написал поэт-романтик Михаил Петренко, но герой этого не знает. понравилось. Задумался.

– Красивая песня, – подтвердил казак мою догадку, почему-то при этом морщась. Словно у него зубы заболели. – Душевная. Никогда раньше не слышал.

«Еще бы. Где мы, а где Тарас Григорьевич… М-да. Как это у меня вырвалось… Нехорошо. Всегда ржал над попаданцами, спешащими поделиться с предками трудами Высоцкого и других современников. А тут на тебе… Само с языка слетело».

– Как на Сечь приедем, сведу с кобзарями. Перескажешь слова… Только ты, Петро, сам больше не пой. Хорошо? – попросил Василий. – А то я сперва подумал: волки стаю созывают. Глянь, как кони ушами прядут…

Так, значит?.. Вот гад! Ну, я тебе это припомню. А еще товарищ называется. Ну, ничего, ничего. За мной не заржавеет. Артиста каждый обидеть может, а сам…

Но только я собрался с духом, чтоб высказаться, как запорожец поднял руку, останавливая меня.

– Воду чуют… Ну, и нам передохнуть не помешает. Давай, друг… – казак легонько плеснул коня по крупу. Тот недоуменно покосился, мол, не понял? Но когда Василий ободрительно причмокнул, – конь взмахнул хвостом и проворно затрусил, забирая левее. Оттуда как раз легким ветерком повевало. Заводная – следом. А мои кони поплелись за ними, даже не спросясь. М-да, авторитет штука сложная, на дороге не валяется.

Минут через пятнадцать кони вывели нас на обширную лужайку и совсем крошечное озерцо, я бы даже обозвал его большой лужей – шагов пятьдесят в окружности. Но судя по многочисленным следам, хорошо утоптанным берегам и выпасенной вокруг просторной площади – место это здешние обитатели знали хорошо.

– Смотри, сколько зверья сюда на водопой ходит… – восхитился Василий. Покрутил головой и кивнул. – Какой луг вокруг выпасли. И ни одной приметы вокруг… Понятно, почему сюда никто не ходит. Разве только вон с той могилы [42] Курган. плешь и озерцо можно увидеть… – указал на почти незаметную возвышенность, метрах в трехстах на запад. – Ну, нам же лучше. Вода чистая… И не потревожит никто.