Степан Кулик - Сабля, трубка, конь казацкий

Лошадей напоили, стреножили и отпустили на выпас.

– Я думаю, надо сделать полноценный привал, – словно советуясь, произнес Полупуд.

Ага, так он и ждет моего одобрения. Давно все решил, а теперь обучает походя казацкой премудрости.

– Днем огонь не так заметен, как ночью. Можем горяченького похлебать. Кони отдохнут… А как на вечер повернет, так по холодку и двинемся. Согласен?

Я кивнул.

– Тогда я костром займусь, а ты мушкетом. Почисть и заряди. Помнишь, как я учил?

– Помню…

Василий ценил немногословие. Так что, если вопросов не возникало, я старался обходиться краткими ответами. Тем более я собирался устроить казаку за обедом настоящий допрос. В плане: куда дорога стелется и путь далек лежит? А пока со всем прилежанием займемся чисткой легкого осадного орудия, по недоразумению обозванного ружьем. Вес, как у ведра воды. Уперев прикладом в землю, удобно заглядывать в дуло. Аккурат под носом ствольный срез и будет. Пули… Если метко бросить, то таким свинцовым шариком и не стреляя убить можно. Зато чистить удобно. Калибр такой, что указательным пальцем, как в носу, ковыряться можно.

В общем, работа кипит и спорится. А если все путем, то и поговорить в охоту.

– Василий…

– Чего.

– Можно спросить, где мы и куда направляемся? А то ты меня, как кутенка слепого в мешке, везешь. Нет, я не против и всецело тебе верю. Но пойми, я даже не знаю, где именно ты меня нашел.

Вообще-то еще кто кого нашел, но немножко лести не помешает даже запорожцу.

– Гм… Об этом я не подумал. Ладно, придвигайся поближе и слушай…

Василий глубоко затянулся и выпустил солидный клуб дыма. Словно хотел запастись порцией никотина побольше, чтобы не отвлекаться, пока будет рассказывать.

– В набеги татары ходят разными дорогами, но ясырь и добычу гонят в Крым в основном двумя путями. Черным шляхом и Муравским. Черный шлях начинается от Перекопского перешейка, переправляется через Днепр на правый берег, рядом с островом Тавань, и тянется просто на север аж к Чёрному лесу в верховьях Ингульца, Ингула и Тясмина. Нам он пока не важен… потому что нас с тобой судьба свела на шляхе Муравском. Выйдя за Перекоп, он тянется сразу на север, оставляя Днепр по левую руку, аж до острова Хортица. Там, чуть выше головы острова в Кичкаском урочище первая переправа через реку. Вторая – более удобная, еще выше по течению, верст на сорок. Между порогами Будило и Лишний.

Видя, что я воспринимаю его слова пятое через десятое, Василий взял прутик и в несколько взмахов начертил на земле небольшую схему.

– Смотри сюда… Это Днепр… – казак ткнул в самую толстую линию, нарисованную, как большая буква «Г», только перевернутую вверх ногами. – Ты нашел и спас меня здесь…

Нет, не купился Василий на мое подхалимство. О чем и не преминул напомнить.

– На берегу реки Конской, – Полупуд провел тонкую линию параллельно изгибу Днепра.

Если я правильно понял, Конская впадала в него с востока.

– Молодиц мы оставили здесь… – Василий, не рисуя, просто провел прутиком вниз, как бы вдоль этой притоки, а потом снова вильнул к Днепру. – Сами… – прутик скользнул ниже, – выбрались на сухое и двигаемся к Каменному Затону. Там и переправа удобная, и казаков можно повстречать. У Никитского брода дозор уж непременно стоит. А оттуда до Сечи, считай, рукой подать. И находимся мы примерно вот тут…

Казак воткнул прутик в землю, примерно в одной пятой от плавней и четырех пятых пути до Затона.

– Уразумел?

– Да… – я кивнул с самым серьезным видом, хотя, если руку к сердцу, получил только самое смутное понимание о направлении и ближайшей цели. И расстоянии… Но, по крайней мере, стало понятно, почему мы чаще двигаемся на запад, чем на юг. – Теперь уразумел… И, если что, не заблужусь.

Мое заявление вызвало на лице казака насмешливую ухмылку.

– Не кажи гоп, хлопец… А «если что» – забирай вправо. Мимо Днепра не проскочишь. Дальше – как повезет. Но сейчас войны нет, и если не казаков, то купцов каких-нибудь точно встретишь. Только присмотрись сперва, наобум не суйся. Купцы тоже разные бывают, а молодые невольники, тем более грамоте обученные – всегда в цене.

– Эй, ты чего, Василий? Будто и в самом деле выпроваживаешь?

– Я тебя уму учу… – проворчал тот, попыхивая трубкой. – А пригодится наука или нет, то не от нас зависит. Так что лучше запоминай впрок, чем опосля затылок чесать.

– Я запомню, спасибо. И сколько нам еще до того Каменного Затона ехать? Дней пять? – я нарочно накинул день про запас.

– Не «закудыкивай» дорогу… – проворчал казак. – О господи… Всему учить надо. И когда ты уже поумнеешь?

– Это потому, что у меня не все дома… – улыбнулся я примирительно. – Но ты, батька, не кручинься. Когда-нибудь да сойдутся…

Ответить казак не успел. В воздухе тревожно пропела стрела, и один из коней повалился на землю. Он еще бился в корчах, а стрела уже просвистела и во второй раз… бросая наземь следующего.

Василий рыбкой нырнул в мою сторону, валя навзничь и выхватывая из рук мушкет.

– Зарядил?

– Да…

Я действительно во время разговора успел не только почистить оружие, но и зарядить. Ну, так у меня и времени было навалом. А вот когда казак успел фитиль поджечь, я не заметил. И тем не менее мушкет пальнул всего лишь через несколько секунд после нападения.

Стрелял Василий на слух, поскольку на лужайке никто не показался, и тем не менее не промахнулся. Жалобное конское ржание донеслось с той стороны, куда улетела пуля. А следом – забористая ругань. Понятная и без перевода.

– Свои?

– Свои дома сидят, за печкой… – проворчал Полупуд. – Харцызы.

Казак отбросил мне «янычарку», схватил лук со стрелами и, пригибаясь к земле, длинными прыжками метнулся в травяные заросли. Я и до пяти досчитать не успел, как он скрылся из виду.

Не понял? А мне что прикажете делать? Бежать следом или тут бдеть?

Выбрал второе, и поскольку все равно нечем было заняться, стал перезаряжать мушкет.

Первый из подстреленных конь уже околел. Второй еще хрипел, но уже даже не брыкался. Меткие, черти. Только что ж они не в нас, а в лошадей метили? И спросить не у кого. Может, спешить хотели, а потом, когда устанем убегать – живьем в плен взять. Может, просто мы достаточно далеко от зарослей сидели. Боялись промахнуться. А кони и мишень побольше, и паслись ближе.

Шорох заставил меня обернуться и вскинуть мушкет.

Василий… И слава богу. Я же про запал совсем позабыл. Мог бы тянуть за спусковой крючок аж до посинения. В буквальном смысле.

– Ушли… Трое… Я одного коня свалил… – покосился на наших. – Скотобойня какая-то… И ведь не отстанут.

Словно в подтверждение его словам, послышался громкий свист. Взглянув туда, я увидел на вершине того самого, единственного холма троих человек. Один насмешливо размахивал руками, двое потрясали саблями.