Алексей Борисов - Византиец. Смоленское направление

- Благодать Господа нашего Иисуса Христа и милость Его да будут над всеми обитателями сего богоспасаемого града Смоленска! Они шли на поле брани, чтобы победить врага или умереть за други своя. - Ермоген обвёл крестом смоленское ополчение. - Их посылала мать родная - Земля Смоленская; их благословляла Святая Церковь. Шли они с Богом на предлежащий им подвиг бранный. Славно - победить врага; но славно и положить душу свою за веру, за землю родную. Первая слава - по победе - слава на земле; вторая слава - смерть за други своя - слава и на земле, и на небе. На земле почет победителям, как героям-богатырям; им - слава в княжестве; а на небе - слава вечная, среди мучеников и страдальцев, положивших души своя за Христа и за други своя; им слава - среди ликов небесных воинств. Дал Бог нам возвратиться со славою, как победителям!

Люди затихли, наиболее впечатлительный мальчишка похожий на Филимона, вдруг закричал: - Победа! Победа! Слава! Слава!

Горожане воодушевлённо поддержали отрока. Иерей поклонился ополчению, затем повернулся к двери церкви, перекрестился и склонился в глубоком поклоне. Народ повторил действие за священником.

На колокольне снова начался трезвон, символизируя начало праздника, по случаю победы над врагом.

- Всем идти на Подол, там будет угощение. - Степанида Щука пустила слух между своими подружками.

И тут стал вопрос, куда девать полон? Впервые смоленское ополчение, без участия княжеской дружины захватило столько полонённых врагов. В городской поруб - нельзя, при разделе добычи, то, что попадало к князю, можно было больше не увидеть. Отпускать бывших насильников и изуверов ни у кого не поднималась рука.

- Ведите на Подол, к корабельным сараям, пусть там посидят. - Васька Щука посмотрел на Савелия, тот кивнул головой.

В пустом сарае, где когда-то стояла баржа для перевозки скота, и разместили сорок степняков, затолкав их туда как капусту при засоле. Поставили бочку с водой и подпёрли дверь бревном, чтоб не сбежали. Ополчение стало разбредаться по домам, дабы, переодевшись в нарядные одежды поспешить на празднование вместе со своими семьями. Три дня гулянья по случаю победы. Сани с трофеями оставили на церковном подворье, тут никто не украдёт.

Евстафий доложился о победе по рации и высказал мысль, что неплохо бы было отметить праздник: - Только вот - нечем. Но ещё сутки назад у меня с цыганом состоялся разговор. Он, стечением обстоятельств, оказавшийся на Русской земле, который старался не показываться никому на глаза, не только раздобыл краску для сапог, но и, оказывается, выяснил дорогу до города, о чём поведал мне Яков. Не сидится им на месте, а посему я решил дать ему немного свободы действия. За последний месяц Евстафий удачно расторговался вином, и всё бы было хорошо, если бы этот напиток производили в самом Смоленске. Но не растёт тут виноград, и экономика княжества на спекуляции привозного товара не развивается. Выход же из этого положения был один, заменить исходный продукт местным аналогом и начать лить вино. Алкогольный напиток крепостью десять-восемнадцать объёмных процентов, полученный спиртовым брожением из сока свежих или сульфитированных плодов и ягод, конечно, не чета виноградному вину. Но за неимением гербовой..., а пока производство только зарождалось, я старался заранее завоевать для него нишу сбыта. Пусть купцы привыкают к новому местному товару, и Евстафий уже на шесть амфор виноградного вина продавал одну яблочного. Вот только остро стоял вопрос в сфере логистики, некого было задействовать, и цыган со своим свербением в одном месте оказался весьма кстати. Покрутившись возле возка, большой друг всех лошадей предложил вместо двух коней, запрячь троих и даже обсказал как это сделать. Мне же не составило большого труда обеспечить его необходимой упряжью. Благо, лошади у нас имелись в достатке, и ещё вчера цыган отбыл по направлению к столице, о чём я и сообщил Евстафию.

Через четверть часа после нашего разговора по рации к воротам Смоленска на максимальной скорости несся возок с прицепом на стальных полозьях. Золотая серьга поблёскивала в покрасневшем ухе цыгана - награда за смекалку. Три лошадки, запряжённые в одни сани, развивали приличную скорость. Возничий в красных сапогах даже не думал нахлестывать четвероногих мохнатых созданий, только изредка покрикивал на странном языке, если скорость движения падала. Четыре бочки с плодово-выгодным вином (сленговое выражение плодово-ягодного вина) спешили в лавку к Евстафию, дабы тут же попасть на праздник.

Всеволд Мстиславович сидел в светлице, почёсывая бок, когда через открытое окно раздались звуки трезвона.

- Это в честь чего? - Поинтересовался князь у сидевшего на лавке Рысёнка.

Боярин выглянул в окно, посмотрел с высоты хором, ничего интересного не увидел, повернулся к князю и пожал плечами.

- Сейчас пошлю кого-нибудь, пусть разузнают.

Рысёнок выйдя за дверь встретил Торопа и, попросил удовлетворить любопытство князя. Спустя полчаса, стало известно, что вернулась смоленская рать, побившая степняков, с трофеями и полоном.

- Ермоген, весь из себя важный, с белым пузом и большим крестом на плече возглавляет шествие. - Тороп рассказывал, незаметно подтирая ногой лужицу, которая натекла от подтаявшего снега с его сапог в жарко натопленной светлице. Выходило плохо.

- Да что ж это такое? - Всеволод Мстиславович в бешенстве подскочил с лавки, промчался возле Торопа и наступил босой ногой в лужицу. Это окончательно вывело его из равновесия. - Кучка горожан лупцует степняков в хвост и гриву, а мы даже и ухом не ведём. Рысёнок! Что происходит в стольном граде? Я уже не говорю про всё княжество.

- Происходит то, что горожане прекрасно справляются без защиты княжеской дружины. - Рысёнок сделал единственно верный вывод.

- Это всё этот Рязанец воду мутит, как его, Си..., Свято..., - князь попытался вспомнить имя.

- Савелий. - Подсказал Тороп.

- Именно. Надо избавиться от него. - Всеволод Мстиславович посмотрел сначала на Рысёнка, но не найдя у того поддержки перевёл взгляд на Торопа.

- Меркурьевцы, под предводительством Савелия находятся под защитой церкви. Негоже княже, избавляться от героя, который любим народом. - Боярин Рысёнок попытался защитить рязанца.

- Да мне плевать с высокой колокольни, кого они любят. Меня они должны любить, и более никого. Ясно? - Проревел князь.

Поздно вечером Рысёнок навестил Савелия в его доме. Сделал это тайно, переодевшись в овчинный тулуп, натянувши заячью шапку на самые глаза, дабы никто не узнал.

- Савелий! К тебе горожанин какой-то, вот просил передать. - Велимир протянул сотнику свёрток. - Впускать, али как?

Рязанец развернул свёрток, при свете свечи заблестело серебро на боевом роге.