Андрей Гончаров - Два выстрела во втором антракте

По коридору оперативники двинулись к лестнице. Когда они уже достигли ступенек, сзади раздался удивленный женский голос:

— Господа, кто вы? Вы к Павлу Петровичу? Или вы мастера?

— Да, мадам, мы мастера! — ответил Углов, не останавливаясь и даже не обернувшись. — Но свою работу мы уже закончили!

А Ване он шепнул:

— Ходу, ходу!

Они скатились в вестибюль, Углов отодвинул засов — и они оказались на улице. На какую-то секунду им показалось, что худшее позади, что они спасены, но тут справа, из-за угла, выскочили несколько человек с револьверами в руках.

— Вон они! — послышался крик. — Держи их!

Бухнул выстрел, за ним другой. Не сговариваясь, оперативники развернулись и бросились бежать в другую сторону. Но и там, за углом, тоже заливалась трель полицейского свистка, там тоже спешили на подмогу преследователям.

«Кажется, не выберемся, — мелькнуло в голове Углова. — И что делать? Отстреливаться до последнего или лучше сдаться? Если отстреливаться — убьют, как пить дать убьют. Ваньку жалко…»

И тут неожиданно спереди, со стороны Лиговского, показался легкий возок; он быстро катил навстречу беглецам. На козлах у него сидел подросток — так в первую минуту показалось Углову. Однако когда возок поравнялся с беглецами, он понял свою ошибку: это была девушка.

— Садитесь скорей! — крикнула она, и майор сразу узнал этот голос, который до этого слышал в телефонной трубке. — А где Игорь Сергеевич?

— Остался нас прикрывать! — ответил Углов, прыгая на сиденье; он тут же подвинулся, освобождая место Ване. Полушкин сел, и девушка хлестнула коня. Тот резко взял с места; возок свернул в переулок и все быстрее покатил прочь от места, где все еще раздавались выстрелы.

Давно остались позади Обводной канал и Расстанная улица, столь памятная Углову (там когда-то погибла Катя), а они продолжали ехать все дальше. Вокруг больше не было многоэтажных домов, пошли домишки попроще; исчезло и уличное освещение.

— Скажите, Маша, куда вы нас везете? — спросил Углов.

— Есть один надежный адрес, — не оборачиваясь, ответила девушка. — Конспиративная квартира.

— Это чья же там конспирация? — спросил майор. — Ваша личная?

— Нет, не моя, — ответила Катя. — Партийная. А что, у вас есть другой вариант?

— Нет, вариантов нет, — признался Углов.

Действительно, положение у оперативников было отчаянное. В покинутой квартире на Лиговском остались все деньги, вещи, документы. И там остался раненый товарищ, который наверняка попал в руки жандармов. Вернуться в свое время, оставив здесь Дружинина, они не могли. Но как его вызволить? Этого майор не представлял. Задание, которое полчаса назад казалось близким к завершению, теперь было почти провалено.

Они ехали еще минут сорок. И лишь когда город остался позади и пошли домишки сельского вида, с садами и огородами, возок остановился возле одного из таких домов. Маша слезла с козел, оперативники помогли ей открыть ворота и завезти возок во двор. Девушка распрягла коня, отвела его в хлев. После этого открыла дверь домика, и они вошли. Маша зажгла керосиновую лампу. Она осветила скромное жилище. Оно состояло из двух небольших комнат и крохотной кухни с печкой-голландкой и рукомойником в углу.

— Ну, гости дорогие, садитесь, — сказала Маша.

Сказано это было вроде шутливо, в стиле сказок и былин, однако голос девушки звучал твердо, никакой шутки в нем не слышалось, и Углов понял, что разговор предстоит серьезный.

— Хлебом-солью я вас пока потчевать не стану, — продолжала Маша. — Полагаю, сейчас не это главное. Вот раны, если есть, перевязать могу. Да, вот у вас тут кровь, — обратилась она к Ване, показав ему на висок. Полушкин провел рукой — она окрасилась красным. Он и не заметил, когда и где его ранило.

— Сейчас йод, вату, бинт принесу, все сделаю, — сказала Маша. — А вы, — повернулась она к Углову, — вы тоже себя осмотрите, нет ли ранений. А то в горячке могли и не заметить.

Углов последовал ее совету и осмотрел себя. Как оказалось, ему повезло — его нигде не задело. Маша вернулась с аптечкой и занялась раной Вани. Стало ясно, что рана неглубокая. И снова оперативникам повезло — сантиметр в сторону, и та же рана оказалась бы смертельной.

Когда Ванина голова была тщательно закутана в бинты, Маша убрала медицинские принадлежности, села напротив оперативников и потребовала:

— Теперь давайте, рассказывайте.

— Что рассказывать? — спросил Углов.

— Сначала — что случилось. Почему у вас провал?

Углов задумался — что можно говорить неожиданной спасительнице, что нет. И тут его опередил Ваня.

— Мы сами не знаем, почему полиция вдруг нагрянула, — сказал он. — Слежки вроде не было. Хотя у меня с утра предчувствие было нехорошее. Я и Кириллу Андреевичу говорил, что надо с квартиры уходить. Мы уже и собрались уходить, только Игоря Сергеевича ждали…

— Да, я тоже его ждала, потому и смогла вас спасти, — сказала Маша. — Но только в нашем деле, революционном, «вдруг» ничего не бывает. Значит, за вами следили, просто вы не заметили.

— Да, выходит, что так, — вынужден был согласиться Углов. — Возможно, след привел как раз Игорь. Он ездил в Италию, к Горькому. И рассказал, что еще на пути туда заметил шпика. Потом он вроде исчез, а на обратном пути вновь появился. Мало того: он решил Игоря арестовать. И Игорь был вынужден его ликвидировать.

— Да, он мне говорил, — кивнула девушка. — Значит, откуда взялась полиция, понятно. Теперь непонятно только одно: почему полиция вами интересуется? А главное — кто вы, собственно, такие? И пока я не получу ответ на этот вопрос, я ничего для вас делать не стану. И партия не станет. Уж партия — тем более. А без нашей помощи вы Игоря из тюрьмы не выручите. И учтите: всякие сказки насчет «группы правдоискателей» я слушать не буду. Легенды не принимаются!

— Группа правдоискателей? Что это значит? — спросил Углов.

Он просто так спросил — просто чтобы что-то сказать, выиграть время. Он лихорадочно пытался сообразить, что ответить девушке — и не находил.

— Это мне Игорь так вашу группу назвал, — объяснила Маша. — Когда мы только познакомились и я спросила, что ему нужно от моего отца. Он объяснил, что вы ищете убийц Столыпина и что вы не от какой-то партии, а сами по себе. Но так не бывает! Должна быть какая-то организация! Рассказывайте, или я уйду.

Углов и Ваня переглянулись. Что было делать? Положение было безвыходное. Говорить правду было нельзя. Надо было выдумать что-то правдоподобное. Но что?

— Мне надо посоветоваться с моим товарищем, — сказал Углов. — Это вопрос непростой.

— Хорошо, советуйтесь, — согласилась Маша. — Только не слишком долго.

Оперативники вышли в соседнюю комнату, и Углов тихо спросил: