Владимир Поселягин - Офицер Красной Армии

— Ага, тут Бердичев в десяти километрах правее нас, надо обойти его и поворачивать в сторону Киева, оставив Житомир слева… Хорошо же мы за ночь драпанули. Повезло с мотоциклом, на одних лошадях мы бы так далеко не ушли. Пали бы, и так странно, что выдержали всю ночь, – пробормотал я и, подняв голову, посмотрел на лежавшую и дремлющую заводную и своего верхового, тот стоял и лениво пощипывал листья кустарника, шевеля ушами. – Хотя молодые они, вот и выдержали… Так, что будем делать дальше, из зоны поисков мы точно вышли, но лучше расстояние между нами и поисковиками увеличить. От генерала нужно избавляться. Он как гиря на ногах, но просто так прирезать то, что получил такой ценой, не хочется. Отвезти его к Смелову? А что я о нём знаю на данный момент? Может, мехгруппа разбита и он уже давно в лагере? А если ещё нет, есть ли у него выход на Большую землю? Одни вопросы, и их нужно решить как можно скорее… Ничего, я что‑нибудь придумаю.

Генерал проснулся, когда я заканчивал чистку винтовки, остальное оружие уже было почищено, а СВТ я оставил напоследок, она у меня была единственным дальнобойным оружием.

— Добрый день. Спрашивать, как выспались, не буду, и так понятно, что неважно. Д–а-а, на сырой земле спать – это вам не на перине, покрытой белоснежной простынью.

Вставив затвор, я проверил, как работает спусковой механизм, и, зарядив винтовку, закинул её за спину, вставая. Подойдя, я развязал генералу руки, указал на ведро, полное воды, и на банку рыбных консервов со вскрытой пачкой галет, что лежали рядом на тряпице. Рядом стоял термос, там ещё оставался чай.

Сам‑то я уже поел, немца дожидаться не стал, так что теперь его очередь. Держать генерала впроголодь я пока не собирался, запасы ещё были, тем более в люльке мотоцикла я нашёл ранец, в котором было солёное сало, свежее, а также хлеб с луком и головками чеснока. Самое то для весенних денёчков, пока нет свежей зелени.

Размявшись, генерал неторопливо умылся, вытираясь моим полотенцем, и, старясь это делать незаметно, поглядывал на оружие, сложенное на одеяле. Оружие на вид было боеготовым. Но это была видимость, магазины были пусты. Заряженное оружие было только на мне, винтовка, МП и пистолет. Подойдя к сложенному оружию, я отсоединил магазин у автомата или, как бойцы его прозвали, «Шмайсера», хотя в действительности он им не являлся, и показал генералу. Тот кивнул, сообразив, что я имел в виду.

Пока было время, генерал неторопливо кушал, по–другому это назвать было нельзя. Он сидел на моём седле, брошенном у склона оврага, за воротом был сунут платок, салфетки не было, и он спокойно насыщался, тщательно пережёвывая пищу.

Хмыкнув и покачав головой, я замер. Вдали едва слышно зазвучал гул моторов. Быстро взлетев по склону наверх, я достал оптику и стал рассматривать двигающуюся колонну из четырёх грузовиков, которую сопровождали два мотоцикла.

Шли они по другой дороге, километрах в трёх от нас. Вдали был виден лес, именно у него они и встали, высаживая солдат. Видно было плохо, далековато. Хотя бинокль у меня был приличным, двенадцатикратным.

— Кого вы ищете? – пробормотал я. Этот вопрос так и витал в воздухе, и я не мог его не озвучить.

В то, что могут искать нас, я не особо верил, мы удалились от возможной зоны поиска на достаточное расстояние. Если немцы расширили зону на сто километров, то значит, мне в руки попала действительно большая шишка, приближённая к самому Адольфу. Обернувшись, я с сомнением посмотрел на генерала, который, не прерывая трапезу, с интересом следил за мной. Выражение его глаз я так и не смог понять, лицо было невозмутимым, но торжества и радости я там не заметил.

— Наверное, всё‑таки не нас ищут, – ответил я сам себе, возвращаясь к наблюдению.

От деревни, что находилась на холме, отделились пара конников и телега с полицаями, я разглядел и чёрную форму, и обычную красноармейскую с повязками на рукавах, они направились в сторону машин, продолжавших оставаться на месте. Вот только солдат не было, растянувшись цепью, они скрылись в лесу.

Продолжая лежать на склоне, я изредка поглядывал в сторону немцев. За полчаса ничего нового не произошло. Полицаи доехали до машин и находились там. Видел я детишек, что играли на околице, гоняя тряпичный мяч босыми ногами, да собака подралась с козой, но получив рогами, убежала визжа. Вот и всё. Вдруг на грани слышимости как будто хрустнула ветка, потом вроде ещё, я был в этом не уверен. Может, и послышалось, но когда раздался хлопок гранатного разрыва, понял, что нет. В лесу шёл бой.

— Не нас, – с некоторым облегчением вздохнул я, но через сорок минут вынужден был констатировать, что ошибся.

Немцы, собравшись, двинули дальше, конные и телега с частью полицаев тоже скрылись следом за ними, а вот в сторону деревни двое полицаев вели четырёх парней в такой знакомой красноармейской форме. Приглядевшись, я понял, что они были довольно серьёзно избиты, а один так вообще ранен. У него был перевязан грязными тряпками бок, к тому же ему помогал идти товарищ.

— Блин! – вырвалось у меня. Без комментаторов было понятно, искали именно нас. Иначе бы немцы не сбросили этих бойцов на полицаев, значит, они их не интересовали, а искали они кое‑что другое. Вернее, кое–кого.

Скатившись вниз, я обошёл немца и, зарывшись в вещах, откинул чемодан генерала в сторону и достал портфель. Громко цыкнув зубом, генерал посерьёзнел. Убрав стакан–крышку термоса в сторону, он внимательно посмотрел на меня, отслеживая все движения, но не предпринимая никаких действий.

— Кто же ты такой? – пробормотал я и, вернувшись на место наблюдения, поглядывая на идущих по дороге пленных и полицаев, до них было метров шестьсот, без оптики видно, открыл портфель и стал доставать папки, на которых были свастика и тощий нацистский орёл. На листах некоторых папок стояла подпись Гитлера. Её я опознал сразу, видел в своё время.

Через пять минут стало понятно, что изучение для меня было бессмысленным, вот только несколько крупномасштабных карт были интересны, но не для меня, а для Генштаба РККА. На них была полная обстановка с номерами частей на всех участках фронтов. Даже где намечаются удары. Трофеи были жирными. Это было видно. Теперь понятно, почему немцы так переполошились.

— Да кто ты такой? – повторно спросил я, посмотрев на генерала, при этом машинально возвращая папки и карты обратно в портфель. – Командующий всеми войсками Вермахта, что ли?

Немец молчал, похоже, считая ниже своего достоинства общаться со мной, да и как нам разговаривать при полном непонимании друг друга? – Надо было тогда тебя на дороге кокнуть, глядишь, не было бы такой суеты на дорогах, – в сердцах сказал я.

Как бы то ни было, нам оставалось только ждать. Пленные и полицаи давно скрылись, а мы продолжали находиться в овраге, ожидая наступления сумерек. Пока было время, я сложил все вещи так, чтобы их можно было быстро погрузить на лошадей и двинуть дальше.