timeline

— Да ну!

“Of course it doesn't always work—it has to be night, and the sky has to be clear of clouds—but if you have enough planets in your image, you can identify the sky quite exactly. To the year, the day and the hour. And that's how we began to develop our navigation technology.”

“So the whole project changed...”

— Конечно, это не всегда может сработать — должна быть ночь, небо должно быть безоблачным, но если в кадр попадет достаточно планет, то небесную картину можно будет идентифицировать очень точно. Вплоть до года, дня и даже часа. И вот с этого мы начали развивать нашу навигационную технологию.

— И все направление вашего проекта изменилось...

“Yes. We knew what we had, of course. We weren't doing object transmission anymore—there wasn't any point in trying. We were doing transportation between universes.”

“And when did you start to send people?”

“Not for some time.”

— Да. Мы, конечно, знали, что произошло. И перестали заниматься передачей объектов — в этих попытках больше не было никакого смысла. Мы осуществляли переходы между вселенными.

— А когда же вы начали посылать людей?

— Далеко не сразу.

Gordon led him around a wall of electronic equipment, into another part of the lab. And there, Stern saw huge hanging plastic sheets filled with water, like water beds turned on end. And in the center, a full-size machine cage, not as refined as the ones he had seen in the transit room, but clearly the same technology.

Гордон провел его вокруг перегородки, усеянной различными приборами, в другую часть помещения. Там Стерн увидел огромные висящие пластмассовые емкости, заполненные водой. Они были похожи на водяные кровати, поставленные на попа. А среди них стоял похожий на клетку аппарат точь-в-точь такого же размера, как те, которые Стерн видел в зале перехода. Правда, он был не столь элегантным и аккуратно отделанным, но было ясно. что он использует ту же самую технологию.

“This was our first real machine,” Gordon said proudly.

“Wait a minute,” Stern said. “Does this thing work?”

“Yes, of course.”

“Does it work now?”

— Это наша первая настоящая машина, — с гордостью объявил Гордон.

— Подождите минуточку, — прервал его Стерн. — Эта штука действует?

— Да, конечно.

— А сейчас она действует?

“It hasn't been used for some time,” Gordon said. “But I imagine it does. Why?”

“So if I wanted to go back and help them,” Stern said, “then I could—in this machine. Is that right?”

— Ею не пользовались уже довольно долго, — ответил Гордон, — но я думаю, что она в полном порядке. А что?

— Значит, если бы я захотел отправиться им на помощь, — сказал Стерн, — то мог бы это сделать — в этой машине. Или я не прав?

“Yes,” Gordon said, nodding slowly. “You could go back in this machine, but—”

“Look, I think they're in trouble back there—or worse.”

— Да, — подтвердил Гордон, задумчиво кивая — Вы могли бы отправиться в этой машине, но...

— Видите ли, я думаю, что они попали там в сложное положение — если не хуже...

“Probably. Yes.”

“And you're telling me we have a machine that works,” Stern said, “right now.”

Gordon sighed. “I'm afraid it's a little more complicated than that, David.”

— Да. Возможно.

— ...И вы говорите мне, что у нас есть действующая машина. Здесь и сейчас. Гордон вздохнул.

— Боюсь, Дэвид, что это немного сложнее, чем вы себе представляете.

29:10:00

Kate fell in slow motion as the ceiling stones gave way. As she descended, her fingers closed on the ragged mortared edge, and with the practice of many years, she gripped it, and it held. She hung by one hand, looking down as the falling stones tumbled in a cloud of dust onto the floor of the chapel. She didn't see what had happened to the soldiers.

Вырвавшиеся из кладки камни медленно сползали вниз, и Кейт вместе с ними. Но в эти безумно долгие мгновения она вдруг ощутила под пальцами неровный, покрытый кладочным раствором край. С ловкостью, выработанной годами тренировок в скалолазании, Кейт смогла уцепиться за него, и раствор выдержал Девушка повисла на одной руке, провожая взглядом падавшие камни, которые, подняв густое облако пыли, обрушились на пол часовни. Упавшие солдаты остались вне ее поля зрения, и она не знала, что с ними произошло.

She raised her other hand, grabbing the stone edge. The other stones would break away any minute, she knew. The whole ceiling was crumbling. Structurally, the greatest strength was near the reinforced line of the groin, where the arches met. There, or at the side wall of the chapel, which was vertical stone.

She decided to try and get to the side wall.

Кейт подняла вторую руку, ухватилась за край. Камни могли вновь начать рушиться в любое мгновение, и она отлично знала об этом. На деле рушился весь потолок. Согласно всем законам строительства самое крепкое место должно было находиться рядом с замковой аркой, сопрягавшей между собой два свода, или же у стены часовни, где своды переходили из кривой в вертикаль.

Кейт решила попробовать добраться до боковой стены.

The stone broke away; she dangled from her left hand. She crossed one hand over the other, reaching as far as she could manage, trying again to spread the weight of her body.

Камень вырвался, и она вновь повисла на левой руке. Она перенесла свободную руку крест-накрест поверх левой, постаравшись дотянуться как можно дальше, чтобы вновь перенести вес своего тела на две точки.

The stone in her left hand broke loose, falling to the floor. Again she swung in the air, and found another handhold. She was now only three feet from the side wall, and the stone was noticeably thicker as it swelled to meet the wall. The edge she was holding felt more stable.

Теперь камень вывалился из-под левой руки. Снова она закачалась в воздухе, но нашла новую зацепку. Теперь Кейт отделяло от стены всего-навсего расстояние в три фута, и свод здесь был заметно толще, поскольку около стыка со стеной всегда укладывают более крупные камни. Поэтому и край, за который она держалась, оказался намного прочнее.

She heard soldiers below, shouting and running into the chapel. It would not be long before they were shooting arrows at her.

Она услышала снизу крики вбежавших в часовню солдат. В любое мгновение они могли начать стрелять в нее из луков.

She tried to swing her left leg up. The more she could distribute her weight, the better off she would be. She got the leg up; the ceiling held. Twisting her torso, she pulled her body up onto the shelf, then brought her second leg up. The first of the arrows whistled past her; others thunked against the stone, raising little white puffs. She was lying flat on top of the roof.

Она попыталась забросить на потолок ногу. Чем больше у нее будет точек опоры, тем шире распределится ее вес, тем надежнее она будет держаться. Ногу поднять удалось; потолок выдержал. Изогнувшись, Кейт подтянулась до пояса на образовавшийся карниз, затем закинула вторую ногу. Над головой просвистела первая стрела, сразу несколько других ударились о камни неподалеку, взметнув тучки белой пыли. Кейт вытянулась на оставшемся от свода карнизе возле самого провала.

But she could not stay here. She rolled away from the edge, toward the groin line. As she did, more stones broke away and fell.

Но она не могла оставаться здесь. Девушка перекатилась подальше от края. к стене. Едва она сделала это, вниз свалилось еще несколько камней, как раз с того самого места, где она только что лежала.

The soldiers stopped shouting. Maybe the falling stones had hit one of them, she thought. But no: she heard them running hastily out of the church. She heard men outside, shouting, and horses whinnying.

What was going on?

Крики внизу прекратились. «Может быть, падающие камни пришибли еще кого-нибудь из солдат», — подумала она. Но нет: Кейт услышала, как ратники поспешно выбегали из церкви. Снаружи раздавались людские крики и ржание лошадей.

Что же произошло?

Inside the tower room, Chris heard the scrape of the key in the lock. Then the soldiers outside paused and shouted through the door—calling to the guard inside the room.

В комнате наверху башни Крис услышал, как в дверном замке заскрежетал ключ. Но солдаты, находившиеся в коридоре, не вошли сразу, а принялись кричать, обращаясь к своему товарищу, оставленному внутри помещения.