Глеб Носовский - Раскол Империи: от Грозного-Нерона до Михаила Романова-Домициана

Как мы уже говорили, вскоре Поппея будет убита самим императором Нероном.

Вновь вернемся к Корнелию Тациту. Вот что сообщается далее о судьбе прежней жены Октавии (Софии Палеолог) и сменившей ее красивой развратницы Поппеи (Елены Волошанки = Есфири).

Корнелий Тацит говорит следующее. «Нерон изгоняет Октавию, объявив, что он бесплодна, и тотчас же сочетается браком с Поппеей. Та, долгое время его наложница, помыкавшая им сперва как любовником, потом как мужем, побуждает некоего из слуг Октавии обвинить ее в прелюбодейной связи с рабом. И измышляется, что с нею сожительствовал раб по имени Эвкер… По этому делу подверглись допросам рабыни, и некоторые из них были настолько истерзаны пыткой, что подтвердили подлый навет; большинство, однако, отстаивало безупречность целомудрия своей госпожи, и одна из них заявила требовавшему от нее лживого показания Тигеллину, что женские органы Октавии чище, чем его рот. И все-таки Октавию под предлогом развода удаляют из императорского дворца, отдав ей во владение дом Бурра… а затем высылают в Кампанию, где держат под стражей. Ее судьба вызывает частые и откровенные сетования в народе, который менее осторожен… Будто бы РАСКАЯВШИЙСЯ В ДУРНОМ ПОСТУПКЕ НЕРОН СНОВА ПРИЗНАЛ ОКТАВИЮ СВОЕЮ СУПРУГОЙ» [833], т. 1, с. 277–278.

Мы узнаём здесь уже хорошо известную нам историю Софьи Палеолог — законной жены Ивана III Грозного. Действительно, ее временно оттеснила от трона и от царя любовница Елена Волошанка. Софью обвинили в бесплодии, в других грехах, и сослали вдаль, вместе с ее приближенными. Но через некоторое время царь Иван все-таки раскаялся и вернул Софью из ссылки.

Продолжим наше движение по тексту Тацита. Как мы теперь понимаем, у него в каком-то виде обязана появиться опричнина при Грозном, террор, казни, борьба с земщиной. В библейской версии книги «Есфирь» это — разгром иудеями персов (п-русов) и установление в честь победы праздника Пурим. Наш прогноз полностью оправдывается.

Приведем здесь основные фрагменты важного рассказа Корнелия Тацита на эту тему.

После возвращения Октавии = Софьи, «ликующие римляне поднимаются на Капитолий и, наконец, снова обращают к богам благодарственные молитвы. Повергнув статуи Поппеи, они приносят на плечах изображения Октавии, осыпают его цветами, устанавливают на форуме и в храмах. Затем толпа направляется воздать хвалу принцепсу. И она уже заполнила и оглашала приветственными кликами весь Палатин, как вдруг появляются высланные против нее воинские отряды и разгоняют ее плетьми, угрожая оружием. Произведенные смутою изменения были устранены и статуи Поппеи поставлены на прежних местах. А она, всегда неистовая в гневе, а на этот раз объятая страхом, как бы толпа не предалась еще большим бесчинствам и народные волнения не произвели перемены в Нероне, припадает к его коленям…» [833], т. 1, с. 278.

Далее следует длинная и пылкая речь Поппеи, обращенная к Нерону. Суть ее проста. Она умоляет Нерона не поддерживать Октавию и ее сторонников, отметает все обвинения, выдвинутые против нее, Поппеи. Уверяет Нерона в своей любви к нему. Просит подавить мятеж силой оружия. И тому подобное. В общем, пытается переломить ситуацию в свою пользу.

«Эта возбужденная речь, направленная к тому, чтобы вызвать в слушателе тревогу и раздражение, испугала и распалила гневом Нерона» [833], т. 1, с. 278.

Тацит продолжает: «Весь Рим он как бы отдал под стражу, расставив на городских стенах манипулы воинов и отгородив его от моря и от реки. По площадям, домам, селениям и ближайшим муниципиям рыскали пехотинцы и всадники, перемешанные с германцами, к которым принцепс питал доверие, так как они чужестранцы. Отсюда непрерывным потоком гнали они толпы закованных в цепи…

Но если в городе не было конца похоронам, то не было его и жертвоприношениям на Капитолии…

Нерон… издал также указ к народу и приложил к нему собранные в отдельную книгу показания и признания осужденных. Ибо народная молва его не щадила: повсюду говорили, что он истребил столько славных и ни в чем не повинных мужей исключительно из зависти и из страха. Но что заговор возник, разросся и был раскрыт, в этом и тогда не сомневался никто из стремившихся доискаться истины» [833], т. 1, с. 305, 311.

По-видимому, в такой форме на страницах Тацита отразились общественные бури второй половины XVI века в Руси-Орде. Борьба земщины с опричниной. Кровавые мятежи. Террор Грозного. Его колебания между Софьей Палеолог и Еленой Волошанкой (Есфирью). В Библии все это описано как нападение иудеев на персов, сделанное с одобрения царя Арта-Ксеркса = Грозного. Как мы уже говорили, западно-европейские летописцы представили эти события как Варфоломеевскую ночь, кровавую резню. См. книги «Библейская Русь» и «Реконструкция».

Библия умалчивает о дальнейших событиях, ничего не говорит о судьбе Есфири. Но как мы выяснили ранее, финал Есфири и некоторых ее сторонников отразился в виде истории Марии Стюарт. Ее схватили, заточили и казнили.

Оказывается, римская версия рассказывает в общем то же самое про Октавию, спутав здесь ее с Есфирью = Поппеей. Рассказ Тацита близок к западно-европейскому описанию гибели Марии Стюарт.

Корнелий Тацит сообщает: «Обвинение Октавии в прелюбодеянии с рабом не внушало доверия и опровергалось подвергнутыми допросам рабынями. И вот ищут кого-нибудь, кто согласился бы признаться в преступной связи с Октавией, а вместе с тем и в намерении захватить верховную власть. Пригодным для этого принцепс счел убийцу его матери Аникета, стоявшего… по главе Мизенского флота… Нерон обещает ему пока негласное, но щедрое вознаграждение… Аникет… измышляет и разглашает даже больше того, что ему было велено, в присутствии приближенных принцепса, собранных как бы на совещание…

Нерон заявляет в изданном им указе, что… Октавия, дабы располагать флотом, соблазнила его префекта и, побуждаемая преступностью этой связи, пресекла беременность (он забыл свое недавнее утверждение, что она бесплодна), и ЗАТОЧАЕТ ЕЕ НА ОСТРОВЕ Пандатерии. Ни одна изгнанница не вызывала большего сострадания у тех, кому пришлось повидать их собственными глазами…

Нерон, вступив в брак с Поппеей, тем самым обрек свою прежнюю жену гибели, и, наконец, — последнее обвинение, которое тягостней самой гибели.

Там в окружении центурионов и воинов томилась еще не достигшая двадцатилетнего возраста молодая женщина… Прошло немного дней, и ей объявляют, что она должна умереть, хотя она уже признавала себя незамужнею женщиной и только сестрою принцепса… Ее связывают и вскрывают ей вены на руках и ногах… смерть ускоряют паром в жарко натопленной бане. К этому злодеянию была добавлена еще более отвратительная свирепость: ОТРЕЗАННУЮ И ДОСТАВЛЕННУЮ В РИМ ГОЛОВУ ОКТАВИИ ПОКАЗАЛИ ПОППЕЕ» [760], с. 279–280.