Архангельская Мария - Пес войны

Трубач дёрнулся, когда Гирхарт ухватил его за плечо, но послушно затрубил. Торжественный напев заставил удивлённо обернуться своих и на мгновение приостановиться врагов. Телохранители, молодцы какие, сообразили и дружно завопили боевой клич, его подхватил один, второй, десятый... И вот уже всё войско ответило радостным рёвом. Император здесь! Уж он-то знает, что делать.

Особо радоваться, впрочем, было некогда. Эманийцы полезли с новой силой, явно нацелившись пробиться к Гирхарту, который торопливо раздавал указания, щедро перемежая их руганью. Растерялись, как дети малые! А часовые на что, а охранение, выставляемое ещё по коэнскому уставу как раз на такой случай! А командиры, в конце концов, где были?! Тоже по палаткам дрыхли?

Врагу всё же удалось прорваться за вал с двух сторон, но это оказалось его единственным успехом. Гирхарт лично принял участие в бою, и солдаты вокруг него, воодушевлённые присутствием императора, дрались, как бешеные. Эманийцев отбросили за вал, они покатились вниз по крутому склону, и вошедшие в раж сегейрцы с воинственными криками прыгали следом, прихватив с собой освещавшие лагерь факелы. Часть их Гирхарт всё же удержал, послав на помощь менее удачливым защитникам правой стороны, а сам сел прямо на землю и попытался отдышаться. Горячка боя отогнала усталость, зато теперь та навалилась с новой силой.

- Старею, - пожаловался император окружившим его телохранителям. - В мои годы пора на троне сидеть, а не мечом махать. А в походы пусть ходят те, кто помоложе.

- Да вы, Ваше Величество, ещё десяток молодых перемашете, - утешил его начальник караула. - Рановато вам себя в развалины записывать. А там и сынок ваш подрастёт... Дайте Боги мне дожить и послужить под командованием принца Лериэна!

Гирхарт невольно улыбнулся, протянул руку, и ему помогли подняться.

- Пойду к себе, - сказал он. - Когда всё это закончится, доложите.

С докладом к нему пришли часа через два. К этому времени вечер успел окончательно перейти в ночь. На лице явившегося к императору генерала явственно читалась растерянность, так что Гирхарт даже встревожился - не случилось ли чего плохого. Но дело, как оказалось, обстояло с точностью до наоборот.

- Ваше Величество, мы одержали полную победу. Эманийский лагерь взят, вражеское войско частично перебито, частично разбежалось. Есть много пленных, - генерал развёл руками и как-то совсем не по-уставному закончил: - Собственно, всё. Мы победили.

Гирхарт отпустил его, и лишь оставшись один, с некоторым опозданием стал понимать причину растерянности. Эманийская армия уничтожена в первом же столкновении. Собрать новую Керпанес сможет, если сможет, не раньше чем через пару месяцев, но это время и Гирхарт ведь не будет сидеть сложа руки. Сегодня они выиграли не просто бой, они выиграли войну. Вот так, почти случайно.

Махнув рукой, Гирхарт лёг спать, оставив на завтра и разбирательство с проморгавшими нападение часовыми, и празднование неожиданно лёгкой победы, и разбор добычи. То, что срочно, его командиры сделают сами, а остальное подождёт. Спустя несколько минут император мирно спал, и ему снились Лериэн и Фрина, а рядом с ними была его давно умершая сестра.

ГЛАВА 7

В Эмайе пришлось задержаться немного дольше, чем Гирхарт рассчитывал. Нужно было навести порядок в охваченной паникой Котрее, откуда побежали все, кто только мог, разобраться с устройством местного управления, наладить хотя бы временное его подобие; формирование же постоянной администрации Гирхарт решил переложить на плечи того, кого назначит здешним наместником. Конечно, был ещё царевич Хадрана, которого Гирхарт честно усадил на эманийский престол, но всякому, имеющему голову на плечах, было ясно, что он нужен исключительно для красоты. Потом был праздник победы и поминки по погибшим, в том числе и по полковнику Фердесу. Уходя, Рокуэд Ларч отпустил всех пленных сегейрцев, но полковника среди них не оказалось. Не осталось сомнений, что Фердес погиб.

Наконец всё более-менее наладилось, и Гирхарт со своей изрядно уменьшившейся армией - значительную её часть пришлось оставить генералу Вернори, которому император поручил управление Эмайей до приезда постоянного наместника, - отбыл домой. Обратный путь прошёл без приключений. Сегейр радовался своему императору, по собственному почину подготовив торжественную встречу. Другие города внесли свою лепту, прислав поздравления и подарки. И всё же радость для Гирхарта оказалась омрачёна - пока он воевал за морем, умер Эвер. Гирхарт и сам не ожидал, что так расстроится. Молодость уходила вместе с теми, кого он знал, и с каждым ушедшим исчезал кусочек его жизни, счастливый или несчастный, но бывшей частью его самого. На месте же этих кусочков оставалась пустота.

Отпраздновали победу, помянули ушедших, и жизнь снова вошла в обыденную колею. Политика, умеренные интриги, дела правления, знакомые и привычные до оскомины. Гирхарт не сразу понял, почему ему всё кажется куда более пресным, чем раньше. И лишь спустя некоторое время до него дошло, что дело не только в ушедших друзьях. Скажи кто-нибудь года два назад, что ему будет не хватать Ваана, и Гирхарт бы очень удивился. Однако же - не хватало. Раньше у Гирхарта всегда был враг, умный, хитрый, очень опасный, иногда притворяющийся другом, но и при этом ведущий свою игру, так что с ним всегда приходилось держать ухо востро. Само существование эманийского лиса придавало жизни дополнительную остроту, а теперь их долгая партия завершилась. И не было никого, кто мог бы достойно её продолжить.

Жить теперь стало куда спокойнее - хотя войны не прекратились, но Гирхарт больше не принимал в них личного участия. Он не мог сказать точно, когда перестал чувствовать себя молодым, но теперь ему стало окончательно ясно, что уходит и тот возраст, который называют зрелостью, и к императору и его ближайшим соратникам неумолимо приближалась старость. Умер Ромни, ушли в отставку Диар и Марх, Хоттара на посту канцлера сменил Каниэл Лавар. Дарнилл тоже заговорил об отставке.

- Уймись, старый волк, - сказал ему император. - Куда же я без тебя? Нас теперь ведь осталось только двое.

Военный министр залился румянцем, как молоденькая девушка, впервые услышавшая похвалу своей красоте. Для Гирхарта не было секретом, что он всё ещё ревнует его к Лавару. Видимо, назначение Каниэла и толкнуло его на необдуманные слова.

- Прости, командир, - сказал Дарнилл еле слышно.

- Прощаю, - Гирхарт поднялся с кресла и обнял его. - И чтоб я больше такого не слышал. Нам ещё детей вырастить надо. После моих сыновей ты мне всех дороже. Кстати, твои ещё не вернулись?

Жена Дарнилла, племянница Хоттара, вместе с младшими детьми (старший сын, ровесник Керна, состоял при дворе в свите принца) ездила в провинцию навестить родню. Старшая дочь, десятилетняя Анария, была смышлёной и хорошенькой, и Гирхарт подумывал со временем посватать её за Лериэна, хотя пока не говорил об этом с Дарниллом. Торопиться незачем, мальчику нет ещё и семнадцати.