Евгений Щепетнов - Магия, детектив, принцесса. Возвращение грифона

Идти по улице всё-таки не решился. Вдруг кто-то увидит, глянув в окно – потом будут неприятности. Неприятности? Как-то легко сказано – неприятности. Катастрофа! Ведь я не гулять по улице с девушкой собираюсь, а… ну, ясно.

Весь искололся сухим репейником, пропылился, вспотел – ни ветерка, ни малейшего движения воздуха. А ночь – будто и не ночь. Жарко, душно, гудят комары, впиваясь в кожу до самой кости. Такое впечатление, что у них не жало, а иголки как у шприца. Дай волю, выкачают кровь так, что останется только лишь сухая оболочка.

Ненавижу комаров! – решил для себя, прибив ладонью сразу двух, пристроившихся на щеке. Успели, твари, насосаться – вся ладонь в крови.

Вот и дом. С тылу не видно ничего – ни огонька, ни одного проблеска света. Занавески закрыты, дом тих и мрачен, как склеп. Посмотрел вокруг, заметил здоровенную бочку, стоящую на кирпичном основании. Поёжился – под ней лежат кости убитой Всеволодом несчастной женщины, его 'сбежавшей' жены. Проклятый изврат…

Прикинул – сейчас должно быть около половины двенадцатого. Так-то сейчас уже процесс поклонения Сатане должен быть в разгаре. Насколько знаю – хозяина дома нет на месте, он сегодня работает в ночную смену. Всеволодом придётся заниматься отдельно…

Подошёл к закрытому ставнями окну, прислушался – в доме тихо, но не оставляло ощущение, что кто-то там бормочет. Хотел прислушаться – не дали. На речке вдалеке кто-то истошно начал вопить, изображая таким образом пение. Слов было не разобрать, упор 'певец' делал на громкость и экспрессивность.

Подумал – как проникнуть в дом? Дверь заперта… Достал из кармана шёлковый шарф – захватил из дома Марии. Замотал им лицо, затянул узел на затылке – получилось что-то вроде маски. Прикинул в руке короткую дубовую скалку, тоже позаимствованную у Марии, шагнул вперёд, и только собрался постучать в дверь, как услышал рядом с собой дыхание и шорох. Адреналин хлынул в кровь, я чуть не подпрыгнул на месте, мгновенно повернувшись замахнулся, и…опустил руку.

– Ты?! Какого чёрта? Я тебе что сказал?! Ты чего притащилась?! Я ведь тебя чуть не прибил!

– Лучше прибей – выдохнула Маша – лучше ты прибьёшь, чем я помру от страха, ожидая тебя дома. Я же сказала –буду с тобой, и всё тут!

– Кошмар какой! Ты– кошмар!– я удручённо помотал головой, и добавил – спрячься в тени сарая и сиди там. Если кто-то соберётся войти в дом – кинешь камень в окно. Поняла? Выполняй всё, как я тебе сказал. Пока не позову, не выходи!

– Да, да, конечно! – замотала головой Мария и прокралась к сараюшке, стоявшей позади дома. Потом ойкнула и вернулась:

– Не могу! Страшно! Там под бочкой покойница лежит, ты говорил! А у сарая темно, и шуршит кто-то! А вдруг мыши? Я их боюсь до смерти!

– Тьфу! Стой у меня за спиной. Перевяжи чем-нибудь лицо, чтобы не узнали.

– Да, да, я тоже шарф взяла! И ещё ножик! Вот! – она достала из-за спину руку, в которой был зажат кухонный нож с деревянной рукояткой – я видел его на кухне – ржавое чудовище длиной сантиметров семьдесят. Не нож, а меч какой-то. Я фыркнул, и укоризненно покачал головой:

– А мотыгу не догадалась взять? Мотыгой-то сподручнее!

– А надо было? – растерянно спросила Мария, и я махнул рукой – чувство юмора у неё точно пропало – лицо завяжи. Брось пока свой меч-кладенец.

Маша зажала ножище в подмышке, и ловко перевязала лицо шарфом. Теперь мы оба были похожи на злодеев. За одну рожу можно сразу дать пять лет строгого режима. В таком виде люди в булочную не ходят. Если только не собираются эту самую булочную спалить дотла.

– Стой сзади и следи за тем, что вокруг происходит – приказал я жёстко – игры кончились. Беспрекословно выполняй мои приказы.

Мария закивала головой и повернулась к улице, наблюдая за тем, что там происходит, а я подошёл к двери. Подёргав, убедился – закрыто хорошо, основательно. Похоже – закрыто на засов. Двери в этой местности, как и дома, были очень даже прочными и основательными, дома бревенчатыми, а двери из хороших досок, дуба. Сломать их было непросто.

Задумался – придётся что-то изобретать. Если я начну стучать, вызывать этих уродов – они могут и не открыть. А ещё – могут всполошиться, и как следует подготовиться. Не исключено, что в доме есть оружие – например, ружьё. Получение заряда дроби в кишки не способствует пищеварению.

Блеснула мысль – вот оно! Нашёл решение. Подозвал Машу и объяснил, что она должна сделать. Маша кивнула головой, сняла шарф и подошла к двери. Я прижался рядом, за углом, так, чтобы меня не было видно ни с веранды, ни из окна, выходящего в зал. Стук в дверь – осторожный, нервный, как стучат женщины. Некоторое время ничего не происходит, тихо. Потом хлопнула дверь на веранду и кто-то подошёл к входной двери.

– Кто? Кого надо?

– Ольгу. Мне надо ей отдать долг – только сейчас принесли. Я занимала пятьсот рублей. Позовите мать. Это соседка.

– Щас…спрошу! – парень ушёл внутрь дома, и минуты три не показывался. Похоже, что там происходила какая-то работа. Обсуждение, так сказать. Потом парень появился снова:

– А чего ночью-то? Утром нельзя было прийти? Она уже спать легла. Ты одна?

– Одна. Само собой, одна! Я только отдам деньги, и уйду.

– Ладно. Заходи…

Крупный, полноватый парень около двадцати лет возраста приоткрыл дверь и осторожно выглянул наружу, осматривая всё вокруг, готовый тут же захлопнуть дверь:

– Заходи. Быстрее.

Мария изобразила, что сейчас станет подниматься по невысокому крыльцу, парень отвлёкся на неё, разглядывая стройную фигуру в тренировочном костюме, высвечивающуюся в лунном свете, когда я вышагнул из-за угла, обутый в мягкие кеды, и с размаху врезал парню по голове дубовой скалкой. Звук был такой, будто врезал деревянному столбу. Парень обмяк и свалился на пороге, повиснув головой через ступеньку.

– Жди тут! – тихо скомандовал я, и бросился в дом – если второй в это время поглядывал за входом, нельзя было дать ему подготовиться к сопротивлению.

Однако – нет. Этот скот был занят тем, что разукрашивал свою мачеху разнообразными узорами. В качестве красок служила кровь, выдавленная из убитой кошки, ощерившей окровавленные зубы в эмалированном тазу посреди комнаты.

Не оборачиваясь, парень спросил:

– Ты врезал ей? Неплохо иметь ещё жертву. Да и денежки как раз в кон!

Он обернулся, когда я уже сделал два шага, приблизившись на расстояние метра. Удар! Сатанист падает на пол и не шевелится. Беглый осмотр комнат – больше никого нет. Их двое. Двое – и жертва, привязанная к столу и вращающая вытаращенными глазами.

Поворачиваюсь, иду ко входу. Под ногами скрипят тяжёлые половицы. Половики и дорожки аккуратно свёрнуты и сложены у входа – не хотели пачкать кровью. Подхожу к лежащему без чувств парню, хватаю за ноги и волоку в дом. Маша идёт за мной, я останавливаю: