Евгений Щепетнов - Магия, детектив, принцесса. Возвращение грифона

– Буду – кивнул я, и объявил – я буду вызывать дух твоего отца. В комнату не входить, иначе…будут неприятности.

Я не стал добавлять – какие. Ни к чему им знать, что если что-то пойдёт не так – вместо души того, кого я вызываю может появиться и демон. По крайней мере у меня была такая информация. Опять – откуда? Задумался, но решил разобраться с этим после. Тем более, что есть свой, персональный психиатр. С титьками второго размера…

Самокопанием лучше всего заниматься в постели. Отдыхая между очередными любовными актами. По крайней мере, мне это так казалось. Скорее всего, ведущие психоаналитики и психотерапевты со мной не согласятся. Те, кому за семьдесят.

Снова удалившись в комнату с фотоальбомом, я последний раз бросил взгляд на лицо мужчины, которого собираюсь вызывать, и вздохнув, начал читать заклинание.

Через десять минут манипуляций руками и выкрикиваний непонятных слов, в воздухе проявился силуэт человека, похожего на того, которого я рассматривал на снимках. Сейчас ему было лет за пятьдесят, и видок его был не так чтобы очень здоровым – серый, глаза тусклые, лицо угрюмо, а возле рта залегли глубокие складки.

– Ты чего же это наделал, уважаемый? – обратился я к духу – зачем ты попрятал деньги? Оставил семью без средств к существованию?

– Всё равно Петька бы всё пропил – парировал призрак – сколько не дай, всё в водку пустит. А так – я правильно поступил. Спрятал, и всё тут.

– Хмм…наверное, правильно. Покажи, где спрятал деньги.

– Пойдём за мной!

Призрак проплыл через закрытую дверь, я пошёл следом – мне пришлось её распахнуть. Потом выплыл во двор, подлетел к собачьей будке и встал над ней:

– Вот здесь. В трёхлитровой банке. Крышкой закатал и спрятал, ямку выкопал. Пусть забирают. Спасибо тебе, что помог моей семье, моей дочке. Помоги ещё и жене, прошу тебя.

– Хорошо. Свободен. Что-то передать семье? – спохватился я, но призрак уже растаял летнем горячем воздухе.

Посмотрев за внимательно наблюдавшим псом – помесью кавказской овчарки и носорога, решил, что задачу свою выполнил, а выкапыванием денег из-под брюха этого монстра пусть занимаются другие. Те, кто его кормит и поит. Больно уж не хочется ходить покусанным, даже если это и заживёт в считанные часы.

– Ну что, получилось? – дрожащим голосом спросила подошедшая Вера.

– Получилось – утвердительно кивнул я, и с интересом спросил – а чем вы кормите такую орясину? Он же сжирать должен больше, чем вся ваша семья!

– Полкашка…он молодец – с уважением и приязнью сказала Вера – у нас как-то своровать хотели со двора – цыгане зашли, так он их так драл, только тряпки летели. А то бы последнее утащили. Я в заводской столовой беру для него объедки, мне разрешают. Если бы не таскала оттуда продукты – мы бы и не выжили. Теперь-то всё будет по другому!

– Да, по-другому. Деньги под будкой. В стеклянной банке. Отец туда закопал. Потом выкопаешь.

– Так подождите! Я выкопаю, рассчитаюсь с вами.

– Домой пойдём. Хватит нам приключений. Сочтёшь нужным – занесёшь потом, что душа позволит. А не занесёшь – значит так и быть. Переживём. Отведи к матери, твой отец попросил её полечить.

– Вань, мне страшно – Маша погладила меня по груди ладонью левой руки, и приподнялась на постели, подперев голову рукой – у меня ощущение, будто что-то должно случиться.

– Чего случиться-то? – сонно спросил я, мне всегда после секса хотелось спать, а Машу распирало желание чего-нибудь обсудить. В этом отношении мы с ней ну никак не были похожи.

– Мы стали настолько…хмм…заметны, что ли? Не знаю даже как и сказать…едут ведь со всех сторон, со всей страны! И откуда узнали, непонятно. Вон, ночуют возле дома, ждут завтрашнего приёма . Ты понимаешь, что скоро нами заинтересуются власти? Если уже не заинтересовались.

– Заинтересовались – хмуро ответил я – сегодня в местной газетёнке статья о нас, по моему 'Путь к коммунизму' называется этот брехливый листок, не годный даже для подтирки задницы – краски слишком много. Так вот – нас называют шайкой мошенников, выманивающих у людей деньги. И спрашивают, доколе мы будем заниматься своей противоправной деятельностью, получая нетрудовые доходы. Удивляюсь, как это раньше за нас не взялись.

– Вань, это же ужас! – ахнула Маша и села на кровати, опёршись на руку.

В полумраке она выглядела в высшей степени соблазнительно и я попытался этим воспользоваться, притянув к себе. Но подруга отбилась и села на край кровати:

– Ты что, не понимаешь? Если напечатали в газете, да ещё такой – это орган горкома партии – значит есть указание с нами разобраться! Всё, хватит, надо прекращать. Сворачиваем нашу деятельность и уезжаем.

– Куда? – спросил я, лениво поигрывая соском сидящей рядом девушки (иначе её не назовёшь – после лечения она стала молодой и даже юной)

– Да куда глаза глядят! Подальше отсюда. Ты не понимаешь – это беда, настоящая беда!

– Мне ещё рано ехать. Нужно разобраться с теми ментами, что меня убивали. Что, мы так и оставим, спустим с рук им всё то, что они сделали со мной, что делают с людьми? Ведь уверен – я не один такой. Не могу уехать, пока с ними не разберусь.

– А как ты с ними разберёшься? Убьёшь? Что ты с ними сделаешь? Как ты можешь убить пять человек, милиционеров, и остаться при этом безнаказанным? А я? Что со мной будет? Они ведь и меня посадят, за укрывательство и недоносительство. Ой, Вань, не трогай, а? Не до того! – Маша убрала мою руку, тихо прокравшуюся к её интимным местам и встала, расхаживая по комнате, как Ленин, обдумывающий – как же нагадить буржуазии? Да так, чтобы она не нагадила в обратную.

– Вань, скажи – Маша снова присела на постель – что ты вспомнил после того, как меня лечил. Ты мне рассказывал, что после того, как Петя меня ударил, от стресса в твоей голове что-то сдвинулось, ты гораздо чётче вспомнил многие заклинания. А твои личные воспоминания? Ещё что-то ты припомнил? Где ты жил? Как тебя зовут? Твою прежнюю жизнь? Ты вспоминаешь заклинания, но не можешь вспомнить свою прежнюю жизнь – как так может быть?

– Ощущение такое, будто во мне живут два человека. Две памяти. Одна память – о том, кем я был, где я был, где я жил. Её, практически, нет. Будто стёрли ластиком. Остались какие-то туманные следы, и всё. Вторая память – это память магии. Это заклинания, всплывающие ни с того, ни с сего. Она, почему-то, проявляется активнее. Но я чувствую, что не вспомнил и половины тех заклинаний, что должен знать. Хотя после стресса, который задала мне твоя гибель…вернее твоё ранение, процесс ускорился. Теперь я знаю в несколько раз больше заклинаний, чем раньше. Но при этом знаю – не всё вспомнил.

– А каков механизм того, как всплывают твои знания? Ну – как ты ощущаешь, что сейчас можешь сказать то, или иное заклинание? Почему ты берёшь то, а не иное заклятие?