Евгений Щепетнов - Магия, детектив, принцесса. Возвращение грифона

Нашёл книги по истории России, почитал, просветился. Смутно вспоминалось прочитанное, как будто читал раньше – значит и вправду когда-то знал, читал, изучал.

Все три дня порывался куда-нибудь попробовать устроиться на работу, тем более, что мои раны зажили, не оставив и следа. Ноги выпрямились, шрамы рассосались, как будто их не было. Я снова превратился в симпатичного парня, на которого (с удовольствием отметил для себя) оглядываются девушки – загорелый, высокий.

Машу аж перекашивало от ревности, когда она видела, что девчонки бросали на меня взгляд и нарочито громко хихикали, виляя бёдрами в микроюбках – чтобы обратил внимание. Ей казалось, что она старовата для меня, что сейчас я вот загляжусь на какую-то девку и сбегу от этой 'старой бабки Машки'.

Вначале я не понял, почему она не пускает меня на поиски работы, а потом сообразил – не хочет отпускать от себя. Но и мне было не по себе – жить за счёт женщины, да ещё и не шибко богатой – как-то не по мужски.

На этой почве у нас постоянно шли споры, в которых Маша доказывала, что это устаревшее мнение, что женщины так же равноправны, как и мужчины, и нельзя шовинистски отказывать женщине в праве содержать любимого мужчину, потому что ретроградное общество относится к этому негативно. Я только смеялся на эти слова, чем злил её ещё больше. Впрочем – до ругани не доходило, всё заканчивалось бурным сексом или поцелуями.

Меня всё время не оставляло ощущение, что я нахожусь в отпуске – счастливое ничегонеделание, прожигание жизни – моё подсознание давало понять, что такого у меня никогда не было.

'Отпуск' кончился на пятый день счастливой жизни. Ничего не предвещало последующих бурных событий – обычное солнечное утро, чай с вафлями, Маша, помолодевшая и похожая на девчонку в лёгком сарафанчике, просвечивающим насквозь и облегающем её крепкие бёдра.

В дверь постучали, и подруга чуть не выронила чайник, испуганно округлив глаза:

– Кто это? Опять милиция? Я что-то боюсь, Вань! Ты это…осторожнее открывай – напряжённо сказала она мне вслед.

Я открыл дверь, готовый к любым неприятностям, но увидел перед собой женщину с измученным бледным лицом, довольно молодую, моложе Маши. Она с испугом посмотрела на меня, и спросила:

– А Маша дома?

– А вы кто? Как вас представить? – почему-то подчёркнуто официально спросил я.

– Я…Вера. Двоюродная сестра Оли, вашей соседки. Мне с Машей поговорить нужно. Меня Оля прислала.

Я пожал плечами, и пошёл на кухню.

– Маш, иди – там некая Вера, двоюродная сестра Ольги. Да, да – той самой. Она о чём-то хочет с тобой говорить. Только с тобой. Меня она почему-то боится, аж до описивания. Уж не знаю, чем я ей так страшен. Узнай, чего ей надо. Что-то не нравится мне этот визит…от Оли.

Горячий, сладкий чай пролился во внутренности и я закрыл глаза от удовольствия. В жизни есть несколько радостей, и это одно из них. Лимон бы сюда – внезапно пришла в голову мысль из глубин мозга. Откуда тут лимоны? Ещё бы бананов захотел, оптимист! А редиски с длинными хвостами не хочешь? Капустки подгнившей? Вчера с Машей шли мимо заведения, написано: 'Диетическая столовая'. Так из неё такой тухлятиной несло, что меня с души воротило. Если ЭТО диета, что же тогда обычная еда? А вот вафли неплохие, сливочные. Хрустят и тают во рту.

– Вань, а, Вань! – раздался позади растерянный голос Маши – это ведь к тебе пришли на самом деле. Вера к тебе пришла…

– С какого перепугу? Да я её знать не знаю – недовольно буркнул я, оторванный от даосистского созерцания чаинок в моей фарфоровой кружечке – она же сказала, что к тебе!

– Напугалась тебя. Мне рассказала.

– Чего рассказала-то? Ну что я из тебя как клещами вытягиваю?! Маш, что всё это значит?

– Товарищ колдун, миленький, помоги! Помоги, пожалуйста! – Вера бросилась на колени и схватив меня за ноги, стала целовать их, кланяясь, как иконе. Я ошеломлённо замер с раскрытым ртом, замерла и Маша, вытаращив глаза и глядя на ползающую под ногами девушку.

– Эт-то что за хрень! – я вскочил на ноги и отодвинулся от припадошной – чего она меня колдуном-то называет, не пояснишь?

– Не сердись, товарищ колдун! Мне Олька сказала, что ты колдун, настоящий колдун, и умеешь с духами разговаривать! Помоги!

– И чем же я тебе могу помочь? – автоматически спросил я, не обратив внимание на то, что информация к ней пошла от Ольги. Потом только спохватился.

– Беда у нас, товарищ колдун! Папка мой помер, а у него заначка была на чёрный день. Деньги! И он никому не сказал, где их закопал. А тут беда случилась – муж мой, Петька, заболел. Деньги на лечение надо, и работать не может – обезножел, как зимой на рыбалке обморозил ноги. Гниют ноги, и всё тут. И мамка тоже слегла. Я на двух работах работаю – на хлебзаводе, жилы тяну. Дочку почти не вижу. А папашка заныкал куда-то деньги, и не сказал, зараза! Он дом продал, а ещё машину. И всё спрятал – вроде как на чёрный день. А днём лёг поспать, захрипел…и всё. Нет папашки, и нет денег. Хоть вешайся. Может и повесилась бы, если б не Машка. Дочка моя, Машулька. Она меня держит. Сил уже никаких нет жить…помоги, родимый, помоги! Одна надежда на тебя!

– А когда Ольга тебе про меня сказала, и что говорила? В каких выражениях?

– Она не выражалась, она очень уважительно про тебя говорила. Сказала, что ты колдун великой силы. И что если кто-то и поможет мне, то только ты. А когда говорила – да вот, на днях, я к ней в психушку приходила, принесла передачку. Меня не пускали, но санитар у меня там знакомый, Васька Суслин – мы в одном классе учились, вот он и пустил. На минуту. Что успела она, то сказала. А Олька баба основательная, она слов на ветер не бросает. Если что сказала, то оно так и есть.

– Есть такой, Суслин, в клинике – мотнула головой Маша – выжига тот ещё. Всё норовит медсёстрам под юбку залезть. Уволить его давно пора, да работать некому. По всем законам – и медицинским, и юридическим, посещение обследуемого в психиатрическом стационаре строго запрещено, чтобы не вызвать у него реакции на посещение. Мало ли что они там принесут! Да чёрт с ним. Поможешь ей? У бабы и вправду край. Я бы тебя не просила, если бы не это дело. Только вот что, Верка – молчи! Будешь языком трепать – я тебе глаза выдеру! Если мой Ваня из-за тебя пострадает – я лично тебя задушу!

– Нет, что ты, что ты – да я что хочешь для него сделаю, лишь бы помог!

– Что хочешь – тоже не надо – хмыкнула Маша – ему меня хватает. Одной!

– Да ты не поняла – я заплачу! Я тыщу дам ему! Только пусть найдёт кубышку! Как найдём – так сразу и дам тыщу!

– Мне нужна фотографии твоего отца, и мне нужно пройти туда, где он умер.

– Конечно, конечно! Пойдёмте в наш дом! Там альбом, и фотки есть. Там он и умер. Там и спрятал кубышку. Мы искали, искали, даже под полы залазили – нет нигде. Только на тебя надежда.