Егор Калугин - Спасти товарища Сталина! СССР XXI века

– Ваш кофе и круассаны, – останавливается рядом со мной официант, опускает на стол чашечку и тарелку с булочками.

– Спасибо, – киваю.

На часах без пятнадцати два. Содержимое экрана, привлекшее пристальное внимание юнцов, скрыто за их широкими спинами. Приподнимаюсь, словно увидел кого-то в толпе, машу рукой. Между голов парней на дисплее вижу бесстыдно оголившую грудь девушку, и, пунцовый от смущения, опускаюсь на свой стул.

Четвертое устройство – телефон. Пятое устройство – ноутбук. Структура папок выглядит поврежденной, но мне знаком подобный маневр – это значит, что данные закодированы и просмотреть файлы без дополнительной дешифрации невозможно.

Сливаю весь жесткий диск на свой компьютер. Пока информация копируется, машинально прихлебываю кофе. Неожиданно давлюсь круассаном, кашляю натужно, всхлипывая, и кто-то стучит меня ладонью по спине, помогая прокашляться.

– Спасибо, – вытираю лицо, отдышавшись.

– Не стоит благодарности, – слышится мягкий баритон, и я понимаю с морозной оторопью, что на помощь мне пришел сам Завьялов.

Только киваю и улыбаюсь в ответ, пытаясь прикрыть экран, чтобы он не увидел в нем своих документов, однако он возвращается на свое место, отворачивается, созерцая Париж.

Руки мои дрожат, и я с трудом попадаю по клавишам. Пару глубоких вдохов. Пульс усмиряется, дышать становится легче.

Шестое устройство тоже компьютер. На часах без семи минут два. Думать некогда, и содержимое компьютера так же сливается ко мне в ноутбук.

– Официант, спасибо! – поднимаюсь, бросаю на стол купюры.

Через площадь, вниз по лестнице, узкими улочками на проспект и дальше, через дворы, к Северному вокзалу.

До отправления экспресса остается еще десять минут, и я останавливаюсь у киоска с открытками видов города. Снимаю с витрины открытку с фотографией белой церкви византийского стиля, парящей над городом.

– Что это за храм? – интересуюсь у худенькой женщины, торгующей открытками.

– Это Сакре-Кер на Монмартре, – смотрит она на меня удивленно. – Ее видно отовсюду.

Кажется, я что-то упустил в своей экскурсии по Парижу.

«Eurostar» неслышно отчаливает от платформы, словно корабль. Раскладываю на коленях ноутбук. Мне не терпится узнать, зачем Саймону потребовалось гонять меня в Париж и что ценного может содержать в себе компьютер советского эмигранта.

Информация с последнего взломанного мною компьютера оказывается бухгалтерией кафе «Мамаша Пино» – продукты, блюда, зарплата официантов и поваров, аренда помещения, налоги. Вряд ли «Скорпионов» заинтересуют эти данные, и я без сожаления стираю финансовую статистику парижской забегаловки.

Данные с компьютера с поврежденной структурой файлов кажутся при попытке просмотра бессмысленным набором букв и цифр. Десятка два минут уходят на анализ нескольких страниц нечитабельных символов. Последовательность кажется знакомой, я применяю один из стандартных ключей. Структура данных, разбросанных ранее в мусоре кода, съеживается. Всего три папки. В первой – фотографии. Стараясь не пропустить ничего существенного, рассматриваю снимки, сделанные Завьяловым в Париже. Улицы, переулки, кафе, Эйфелева башня, картинные галереи, комендатура оккупационных сил. Какие-то подвыпившие девушки-мулатки. Ничего интересного. Откладываю в сторону. В следующей папке электронные книги. Две художественных, опять же – о Париже. Несколько научных по органической химии, в основном последние монографии советских профессоров, все – свежие, этого года издания. Бегло просматриваю, откладываю на потом. В третьей папке неоконченные рукописи на стыке органической химии и медицины, о воздействии безвредных веществ на живые организмы. Проглядываю по диагонали, взгляд цепляется за фразу: «…В концентрации всего одна тысячная грамма в аэрозоли вызывает устойчивое удушье за счет спазма капилляров легких и, при непрекращающемся воздействии в течение пяти-семи секунд – паралич кровеносной системы».

Вот оно что. Закрываю ноутбук. Бессознательно барабаню пальцами по крышке.

– Вот оно что, – говорю сам себе.

Не минеральными удобрениями занимался Завьялов у Хусейна.

Краем глаза замечаю, как сидящий рядом пассажир поворачивает ко мне голову:

– Мсье, вы не могли бы не стучать?

– Да, конечно, – сжимаю в кулак беспрерывно барабанившие по крышке ноутбука пальцы.

Химическое оружие. Вполне вероятно, в неоконченных рукописях Завьялова содержатся выкладки для производства новых видов отравляющих веществ, но что с того «Скорпионам»? Чтобы использовать последние разработки, необходимы производственные мощности и самое главное – мозги. Не стоит воровать то, что необходимо будет доделывать. Проще было бы привлечь самого Завьялова. Предоставить ему нормальные условия для работы и приличную зарплату, небольшой заводик где-нибудь на периферии. И клепать химические ракеты… химические ракеты… вот оно что…

Раскрываю ноутбук. Еще раз быстро прохожу поиском по книгам с ключевыми словами «ракета», «ВСС», «Роса». Безрезультатно. Вновь неосознанно барабаню пальцами в задумчивости.

– Мсье! – голос пассажира на полтона выше учтивого.

– Да, извините, – убираю руку. – Дурацкая привычка.

– Это уж точно, – бурчит он и снова закрывает глаза, пытаясь уснуть.

Вновь по кругу. Папка с фотографиями. Папка с книгами. Папка с рукописями. Некоторое время читаю рукописи, ничего не понимая в химических формулах и выкладках. Может быть, информация зашифрована в самом тексте? Прогоняю тексты через дешифраторы. Безрезультатно. Псевдослучайных последовательностей не выявлено. Неужели Пэррис всего лишь хотел почитать неоконченные труды бывшего советского ученого? На его месте я бы подождал, пока Завьялов закончит…

Начинаю вновь барабанить пальцами и быстро одергиваю руку.

Пэррис точно знал, что у Завьялова есть некая важная информация. И Завьялов, скорее всего, хотел эту информацию продать. Товар должен быть в электронном виде – иначе незачем посылать в Париж хакера, чтобы слить содержимое электронного хранилища. Неужели я съездил впустую? И то, за чем меня посылал Пэррис, лежит где-то в другом месте, например, на маленькой флеш-карте в кармане химика? Скорее всего – нет. Кто-то передал Пэррису информацию о том, что видел важную информацию в ноутбуке Завьялова, и нигде больше. Возможно, сам Завьялов показывал ему товар.

Гляжу слепо в оконное стекло. Пролетают мимо размытые контуры близких деревьев. Рассмотреть что-то можно лишь вдалеке, где скорость летящего экспресса позволяет поймать контуры маленьких домишек. В стекле отражается неподвижно мой силуэт, блестящий глаз смотрит упрямо в пространство. Разглядеть что-то… картинка в картинке… в картинке.