Владимир Корн - Артуа

Сама же история заключалась вот в чем.

Один высокий человек провинции Мулой, выше которого уже и не придумаешь, попал в очень неприятную историю, из которой ему едва удалось выбраться живым. И получилось это у него не из-за благоприятного стечения обстоятельств или еще из-за чего либо, а всего лишь благодаря помощи человека, которого он до этого времени и знать то не знал.

Естественно, что благодарность его вылилась настолько, что он приблизил своего спасителя к себе, невзирая на то, что спаситель оказался совсем не благородного происхождения. Благодаря этому, дела у спасителя резко пошли в гору, а потом случилось так, что практически одновременно они стали счастливыми отцами, тот самый очень высокий и значимый человек провинции Мулой и его спаситель.

Но и это еще не конец истории. Надо же такому случиться, что и у их детей произошла подобная история, вот же чудо. И теперь уже сын спасителя сам стал спасителем.

Понятно, что отношение после этого не стало хуже, а как раз наоборот. Благоволит этот высокий человек к ним очень, чего уж тут.

В этом месте у меня случайно вырвалось слово «герцог», поскольку все предыдущее время я усиленно намекал, что именно он, наместник провинции Мулой и является тем самым таинственным благодетелем.

Так вот, именно сын человека, спасшего о-го-го кого и лежит сейчас у Верины. И надо же такому случиться, произошла между ними любовь. Не у Верины и пациента, а вовсе у него и ее внучки.

Такая вот незамысловатая история, но хватило и этого. Мне даже не пришлось объяснять, каким образом сын спасителя и сам спаситель оказался здесь, хотя и к этому я полностью был готов.

В конце своего рассказа мне пришлось развести руки с нелегким вздохом, всем своим видом показывая, что такие вот дела. И что мне не стоило, наверное, рассказывать всего этого, но я не хочу, чтобы хороший человек пострадал из-за того, что ему вовремя не рассказали, что рассказал я.

Мой собеседник понятливо кивнул головой, все ясно.

Когда мы вышли из корчмы, я поинтересовался у Крижона, что он собой представляет и все остальное. Как это частенько у меня бывает, сделал я это как раз вовремя. Нет, чтобы поинтересоваться перед самим разговором.

Крижон его знал, его здесь все знают.

Вот уже несколько поколений семья поклонника Лиойи занимается тем, что скупает артефакты, найденные в курганах на землях кронтов. Их всего здесь два скупщика, тех, кто занимается скупкой.

Тот торговец, которому мы продали излишки оружия и мой недавний собеседник. У обоих имеются постоянные клиенты, которым они в свою очередь перепродают свой товар. Артефакты очень популярны в высоких кругах и спрос на них очень устойчивый.

Затем, помолчав, Крижон добавил: вряд ли после всего услышанного мой недавний собеседник появится в доме Верины.

Я и сам так считаю. Не чувствовалось у него особой любви к Лиойе. У меня сложилось стойкое впечатление, что одолжение он делает своим предложением. Хотел еще поинтересоваться у Крижона его именем, но передумал, сейчас уже и незачем…

В Кергент мы, как и рассчитывали, добрались на четвертый день пути.

Лодка уткнулась носом в берег возле причала, на котором разгружалось судно внешним видом напоминающее нормандский дракар. Те же заостренные нос и корма, такие же доски обшивки, сшитые внахлест. Даже носовая фигура имелась, разве что изображала она не дракона, а какого-то непонятного мне зверя.

И люди были чем-то схожи, голубоглазые и светловолосые. Вот только статью они не вышли, все как на подбор ниже среднего роста. Все они были без исключения белокурыми, вот только слыть бестиями с такими габаритами проблематично.

– Черейнты – сказал Крижон – редко их увидишь. Видать нужда какая-то припекла. Обычно они свои земли редко покидают. –

Тогда все понятно. Небольшой этнос, замкнутый сам на себе, помимо всех болезней, связанных с близкородственными браками приобретает еще и такую пигментацию волос.

Он хотел продолжить рассказ, но я только махнул рукой, есть более насущные проблемы.

В принципе, мне осталось найти подходящий транспорт и отвести Жюстина в дом местного начальника гарнизона.

И все. Закончится мое путешествие в обществе наследного принца Эйсенского герцогства.

Не знаю даже, жалеть мне об этом или радоваться. Признаюсь честно, привык я к нему. Да и не самый он плохой человек, далеко не самый. Приму от него честно заработанное вознаграждение и отправлюсь в обратный путь, таким же манером, что и прибыл сюда, по реке на лодочке. Только путь мой будет лежать чуть дальше, к Шертулье – Окунево, где и случилась та самая злосчастная переправа. А потом уже по обстоятельствам.

Если найду в Шертулье Горднера, объясню, почему мне нужно срочно возвращаться. Если же нет, то отправлюсь в путь безо всяких объяснений, уже на ходу раздумывал я.

Проходя мимо судна псевдоварягов, поинтересовался взглядом, что же они привезли. Бочки, бочки, бочки и ничего кроме бочек. Только размеры у них самые разные. От больших, емкостью не меньше трехсот литров, до совсем маленьких, размером с ведро.

Надо будет у Крижона поинтересоваться, что же они в них привезли. Да и древесина, пошедшая на изготовление бочкотары, интересная, я и не видел такой никогда. Всякую древесину видеть приходилось, но вот чтобы она чернотой отливала, да еще и с красными прожилками, как у того же гранита…

Проходя уже мимо следующего судна, с виду самого обычного, я заметил трех стражников, явно проявляющих ко мне интерес. И с чего бы это? Нет у меня за душой ничего такого, чтобы им интересоваться мной.

Ну, разве что пара десятков жмуриков, какая чепуха. Все они были людьми, ведшими насквозь неправедный образ жизни. Так что мне еще значок положен «Отличник Имперской стражи» и не меньше, чем второй степени, усмехнулся я.

Ну разве что неуважительное отношение к дворянству. Но откуда им об этом знать. Не иначе как ориентировка пришла, с голубиной почтой.

Когда я поравнялся со стражей, один из них преградил мне дубинкой путь. Стража по всей Империи обмундирована одинаково, и их оружие тоже не отличается разнообразием. Палаш средней длины, редко у кого пистоль, как правило, у старших патрулей. Ну и дубинка почти метровой длины, закованная в металлические кольца с обоих концов. При обычном дежурстве, разумеется.

Естественно, я остановился. И даже поднял руки до уровня плеч, с растопыренными пальцами, дружелюбно скалясь. Нет за мной ничего такого, за что можно было бы бояться. И в вашем Кергенте не успел наследить. Есть, есть у меня серебряный конт, пусть и не начищенный до блеска. Но и расценки у вас не столичные, и такого за глаза хватит.

– По-моему это не он – сказал самый длинный из них, стоявший впереди меня. – Тот и толще будет, и усы у него с бородой.-