Вильгельм Зон - Окончательная реальность

Другой тип сообществ возник в закрытых, оборудованных по последнему слову техники бомбоубежищах с совершенными системами жизнеобеспечения. Туда в свое время были направлены представители властной элиты. Здесь складывались режимы, наиболее точно отвечающие старинному термину «технократия». Власть принадлежала специалистам, способным поддерживать технологию функционирования систем поддержания жизни.

Третий вид сообществ был наиболее многочисленным и складывался в естественных условиях. Такие сообщества находились повсюду, где природные особенности среды обитания популяции или ее генетический потенциал препятствовали распространению заразы.

Посланник проживал в сообществе Чьяпас. Огромным сообществом, численностью более ста тысяч человек, руководил дуумвират. Субкоманданте Инсурхенте Маркос и верховный жрец Хуан Портилья, сын бывшего президента Мексики, крепко держали в руках властные рычаги. Большую роль в жизни сообщества играла влиятельная мать верховного жреца, звезда мексиканского эротического кино 1980-х и впоследствии жена президента Портильо, уроженка Югославии – красавица Саша Черногория.

Субкоманданте Инсурхенте Маркос недолюбливал верховного жреца Хуана Портилью, зато с большим уважением относился к его матери. Это позволяло удерживать сообщество Чьяпас в необходимом равновесии, которое отдаленно напоминало демократию. Лидер Сапатистской армии национального освобождения, писатель и философ Маркос, еще в 1994 году поднявший индейское восстание в Мексике, после атомной войны помягчел. Он стал терпимее, и хотя по-прежнему любил говорить, что демократия, это когда два волка и овца большинством голосов решают, что у них будет на ужин, в реальности – все больше отходил от политики. Черное анархическое полотнище с красной коммунистической звездой в центре уже не так уверенно реяло над руинами старинных городов майя. В молодости субкоманданте серьезно увлекался обличением неолиберальной модели развития тогдашней цивилизации и выработкой альтернативы ей. Теперь, когда прежней цивилизации не существовало, он обратился к притче, поэтическому приему, много писал. Любил и почитать. Борхес, Кортасар, Майринк и Павич оказали, безусловно, сильнейшее влияние на его творчество. Все свободное время отдавалось не столько Марксу и Энгельсу, сколько огромному культурному наследию коренных народов центральной Америки. Синтез этих весьма разных в литературном плане источников не мог не привести Маркоса к значительным открытиям в области современной ему литературы. Не случайно многие считают именно субкоманданте основоположником направления, получившего название «магический соцреализм».

Однажды Саша Черногория, возвращая команданте зачитанный до дыр «Хазарский словарь» 1999 года издания, сказала:

– Разведчики из числа гвардейцев моей охраны обнаружили к югу от бывшего Мехико небольшое сообщество троцкистов, исповедующее древнюю религию своих предков.

– Интересно, – нехотя отрываясь от писательских трудов, отвечал Маркос. – И что же?

– Они говорят, что при помощи Каббалы сумели приготовить из кактуса волшебное средство, способное спасти человечество.

– Брехня, это средство известно давным-давно, а человечество уже ничто не спасет.

– Я тоже так думаю, команданте, но все же надо бы встретиться с пацанами.

– Надо – значит, надо.

Троцкисты оказались людьми серьезными. При помощи выразительных цветных рисунков и схем в духе Риверы, проецируемых древним советским диапроектором на растянутую простыню, им удалось убедить представителей чьяпас в перспективности своего подхода.

Докладывал некто Фома Григорьевич, 1972 года рождения. Он волновался, доставая бумажку, готов был уже оседлать нос свой очками, но, вспомнив, что забыл перемотать их нитками и облепить воском, плюнул и начал рассказывать по памяти.

– Есть такой день – Ивана Купалы, известный также как Иванов день, праздновался в былые времена на территории стран Восточной Европы, но дело не в этом… Название праздника возникло в результате совмещения дня Иоанна Крестителя и дохристианского славянского праздника Купало, посвященного древнему языческому богу, но дело не в этом… Иванов день заполнен разными обрядами, но характерная его примета – многочисленные обычаи и предания, связанные с растительным миром. Травы и цветы, собранные в Иванов день, кладут под Иванову росу, высушивают и оберегают их, считая такие травы более целебными. Ими окуривают больных, борются с нечистью, их бросают в затопленную печь во время грозы, чтобы предохранить дом от удара молнии, употребляют для разжигания любви или для отсушки. Но дело не в этом… Наши специалисты установили, что кактус, раскрывающий цветок в полночь на Иванов день, обладает уникальными фармацевтическими свойствами. И это неудивительно, хотя дело и не в этом.

Ночь Ивана Купалы во всем особенная, для всех. Для людей и нелюдей, для деревьев и трав. Деревья в этот день с места на место переходят и листьями шумят, а уж про кактус и говорить нечего… В зачарованную купальскую ночь каждая былиночка, всяк зелен стебелек чудодейной силой наполняется. Препарат, приготовленный из отцветшего кактуса по специальным рецептам, уносит человека в такую даль, что никакому другому препарату и не снилось. Но дело опять-таки не в этом…

– А в чем же, собственно, дело? – зашумели нетерпеливые индейцы.

– А дело, собственно, в том, – Фома Григорьевич рефлекторно попытался поправить отсутствующие на носу очки, – что лишь на одного из десяти миллионов данный препарат действует совершенно особым образом. Сознание такого пациента покидает его тело и перемещается в прошлое, поселяясь у одного из прямых предков по отцовской линии в голове. Там приехавшее сознание более-менее мирно сосуществует с оригинальным и даже получает возможность влиять на решения последнего. Таким образом появляется принципиальная возможность отправить посланца в прошлое и, совершив ряд манипуляций, изменить ту печальную действительность, в которой ныне прозябает несчастное человечество.

Индейцы, придвинувшись к столу и открыв рот, слушали Фому Григорьевича. Даже субкоманданте с интересом поглядывал на докладчика.

– Откуда такие цифры – один из десяти миллионов? Фома Григорьевич развел руками.

– Вычисления, дорогой команданте. Каббала – серьезная наука…

Маркос отложил блокнот и направил проницательный взгляд на троцкиста.

– И зачем же вы обращаетесь к нам?

– Все очень просто. Вас больше. Своих мы уже всех проверили. Подходящего кандидата, обладающего этой редкой физиологической особенностью, у нас нет. У вас же более ста тысяч человек. Существует однопроцентная вероятность, что мы найдем посланника. Один процент – это немного, но он есть.