Владислав Конюшевский - Попытка возврата – 3

Гусев фыркнул:

– Я, в отличии от тебя человек холостой, поэтому кадрю кого хочу. А походно-полевая жена – это уже серьезно. Поэтому и не завожу, что не хочу быть сволочью дающей бабе зряшние надежды. Вот как найду подходящую кандидатуру, там и посмотрим... – Серега вздохнул, а потом желая соскочить со скользкой темы, перевел стрелки на меня – И кстати, насчет женитьбы – давай рассказывай как там свадьба прошла и с какого боку мой заместитель имеет отношение к поимке Вернера Брауна? Или он среди приглашенных гостей был и ты его прямо за столом вязать начал?

Рассмеявшись, я ответил:

– Среди гостей только гражданские были, а Брауна наши "невидимки" взяли и драпали вместе с ним от егерей так, что до Швейцарии добежали.

– А подробнее?

Ну, подробнее так подробнее. Хлебнув слегка остывшего чаю, я начал рассказывать с самого начала – с того момента как прилетел на землю сыров и банков.

Ближе к вечеру, когда собрались все мои ребята, рассказ пришлось повторить, а на следующий день со слегка побаливающей головой включится в работу. Мотаться, как выяснилось, действительно приходилось очень много, хорошо хоть дороги в Европе не чета нашим, а то бы я все кишки растряс. А после того, как наша колонна состоящая из моего "козлика" и УльЗиСа с охраной, возвращалась на базу, шло составление рапортов, заканчивающиеся чуть ли не заполночь. Гусев, глядя на мою осунувшуюся морду подбадривал, говоря что во время наступления всегда так и в виде утешения добавлял, что я скоро втянусь в новый для себя ритм.

Командир оказался прав и уже через неделю, появилось ощущение, что я только этим и занимался. Единственно, что мои ребята глумились безостановочно, при каждом удобном случае обзывая штабным. Я, когда были силы, устраивал мстю, но в основном просто махал рукой на шутки молодежи и с какой-то долей ревности для себя отмечал, что под руководством Шарафутдинова, моя группа действует ничуть не хуже чем когда я ею рулил. Пацаны, работая в тесном взаимодействии с приданными "невидимками" за эти дни отловили около двадцати немцев в чине от фельдфебеля до оберста, причем двое из пленных оказались настолько крупными шишками, что после передачи в СМЕРШ их тут же отправили в Москву. А вообще, в течении десяти дней при попытке покинуть территорию Германии, сводной группировкой были задержаны более трехсот подозрительных личностей, которых сейчас активно кололи на фильтрах. Даже я в этом поучаствовал немного. Правда в моем случае, личности были – яснее некуда.

А дело было так – возвращаясь из штаба армии, мой водитель, Витька Пальцев, умудрился пробить колесо и пока он, ругаясь под нос менял баллон, я стоя рядом, разглядывал беженцев, которые жидкой цепочкой двигались по дороге. Мужиков среди них как обычно было очень мало, в основном дети и бабы, которые перли свой скарб либо на себе, либо в тележках или колясках. Иногда кто-то из них сворачивал к кустам на обочине, при этом не выпуская из рук баулы с барахлом. Ну, оно и понятно – биотуалетов вдоль пути их следования предусмотрено не было, поэтому гражданские гадили просто сойдя с дороги. Кто ближе, кто дальше – в зависимости от стеснительности.

В общем, стоял я минут пять, а потом из-за поворота, послышались какие-то крики. Орала, судя по голосу, девчонка. А буквально через пару секунд, резко замолчала, как будто ее выключили. Вот это мне совсем не понравилось – драки среди беженцев конечно бывают, но чтобы вот так быстро заткнуть горлопанку, ее надо физически вырубить. Да и голос доносился не от дороги, а несколько левее. Получается не драка это... Достав пистолет, я кивнул ребятам в УльЗиСе и оставив одного бойца с Витькой, легкой трусцой побежал с бойцами в сторону, откуда только что слышались вопли. Сержант из охраны, на бегу предположил:

– Похоже, опять грабят...

– Похоже... значит так – двое дуют к рощице и отрезают путь в горы, еще двое вон туда – я махнул рукой – к мостику. А там посмотрим, кто орал и зачем...

Сержант кивнул и отдав распоряжения снова повернулся ко мне:

– Товарищ командир, может вы к машинам вернетесь, а фрицев мы сами словим?

– Угу – сейчас... Держись рядом и не болтай!

В этот момент, проскочив через заросли, мы вывалились на довольно большую поляну и картина стала окончательно ясна – возле деревьев валялся распотрошенный узел и рядом лежало тело, а метрах в ста от нас мелькали трое сматывающихся мужиков. Глупостей, вроде криков и предупредительных выстрелов я делать не стал, а скомандовал командиру отделения:

– Мочи их!

После чего, рванул по большой дуге, стараясь не перекрывать сержанту сектор обстрела. Автомат затявкал короткими, заставив удирающих начать петлять, ну а мне оставалось только наддать ходу, сокращая дистанцию для пистолетного выстрела. Правда, немного не успел, так как солдаты посланные к горам нас опередили и в два ствола уронили на землю всех бандюков. Но когда мы дошли до лежащих, выяснилось, что немцы целехоньки. Просто услышав резко усилившийся свист пуль и увидев, что путь к бегству отрезан, они поняли, что зер шлехт подкрался незаметно и предпочли действовать прямо как братва моего времени при виде ОМОНа, а именно – брякнуться на землю и положив руки на затылок притворится ветошью. Один из бойцов сноровисто обыскал лежащих и откинув в сторону два ножа, опасную бритву и потертый "зауэр", приступил к более детальному обыску. В конечном итоге на траве, помимо прочей мелочевки, появилось несколько мешочков, заглянув в которые, подошедший сержант удивленно покачал головой и пнув ближнего к нему немца протянул трофеи мне. Мда... мешочки были полны золотых колец, цепочек браслетов и прочей ювелирной бижутерии. Ссыпав рыжье обратно, я протянул их отделенному и приказал:

– По приезду сдашь Силантьеву.

– А с этими как? – сержант кивнул в сторону бандитов – Шлепнуть?

Хм... вопрос конечно интересный. Вообще-то, по законам военного времени подобным кадрам светит однозначная стенка. Армия чем хороша – адвокатов тут нет и если факт преступления налицо, то вояки обычно не церемонятся. Так было у нас, в сорок первом и сорок втором, когда ловили таких же вот гадов, которые у беженцев отбирали последнее. А вы что думали? Что урки благородные и все как один, грудью встали на защиту Родины? Эти мысли могли возникнуть только у режиссеров конца двадцатого века, а в реальности, подобные сволочи у людей потерявших свой кров и отбившихся от основной толпы уходящих на восток, серьги с мясом рвали, да зубы золотые... Поэтому с ними не миндальничали и прислоняли к стенке на месте преступления. Кстати, когда вошли в Европу, правила совершенно не изменились. Только вот сейчас, двое из троих пойманных налетчиков, оказались сущими пацанами, лет по пятнадцать-шестнадцать. Понятно – если урод с младенчества то он и по жизни уродом останется, но малолеток жизни лишать как-то не комильфо. Поэтому почесав подбородок, решил: