Владислав Конюшевский - Попытка возврата – 3

– А мне он так ничего и не сказал...

И Тверитин не обманул моих надежд:

– Наверное, расстраивать не хотел. Но если говорить серьезно, то, что ты переживаешь? Ведь главное, это конечный результат. А вот как раз он – самый замечательный! И пусть эффективность у предложенного тобою оружия маленькая, но ведь все твердо уверены в обратном. И это сделано не без помощи активной пропаганды! Ведь когда немцы несколько раз использовали сгущенный бензин против советских войск, психологический эффект был практически нулевым. А все потому, что наши солдаты были убеждены в том, что гитлеровцам не известен секрет нашего грозного оружия и поэтому они смогли изготовить только его жалкое подобие. И эта убежденность у них появилась, тоже благодаря нашему своевременному вмешательству – Стас подмигнул и закуривая очередную папиросу (мои сигареты к этому времени уже закончились) сожалеющее сказал – Все-таки очень не хватает телевидения. Мы бы так развернулись... Хотя, еще перед прилетом сюда, у меня появилась одна мысль, относительно последнего дела вашей группы и освещения попытки поляков уничтожить американских летчиков.

Во где у человека язык подвешен! И нашел ведь слова! Недаром – главным болтуном пригласили работать. Довольный, что правильно вычислил своего собеседника, я сказал:

– Стоп. Просто сразу хочу обозначить наши позиции в дальнейших взаимоотношениях. Окончательные решения принимаешь ты, потому что отвечаешь за них головой. Я, когда командование прикажет, при тебе просто прикомандированным советником. Ты меня можешь слушать, а можешь не слушать, так как даже зная будущее, я могу ошибаться. Мысль понята верно?

Тверитин, удивленный резкой сменно разговора, пару секунд молча глядел на меня, а потом, внезапно расплылся в широкой улыбке:

– Верно. И я очень рад, что ты это сразу понял, а то честно говоря достаточно сильно опасался совместной работы с такой неординарной личностью. И хотел и боялся. Тому было множество причин. И как мне кажется, ты все эти причины для себя уже разложил по полочкам.

– Разложил, не разложил, но проникся.. И субординации тоже не чужд, только на легкую жизнь все равно не рассчитывай. Если буду считать себя правым – спорить будем до хрипоты. Только последнее слово, конечно за тобой.

Собеседник хмыкнул:

– А ты думаешь, сейчас у меня по-другому происходит? Команду-то я под себя подбирал... – и удивленно покрутив головой, добавил – Но как ты меня быстро раскусил. Я-то все думал, ну как же до тебя эту мысль довести, а ты ее первый озвучил.

– Не прибедняйся. Ты ее довел очень даже популярно – только тупой не поймет. И предлагаю – если уж определились в начальных взаимоотношениях, перестать друг-друга осыпать комплиментами и заняться делом. Что ты там про кино говорил?

– Согласен! – быстро переключившийся Станислав вскочил со стула и меряя комнату быстрыми шагами, начал излагать свою идею – Я вот все думал про "картинку" и вот она – "картинка"! Телевидения толкового пока конечно нет, но ведь есть кинематограф! Да, это гораздо более затратно, но в данном случае, овчинка стоит выделки! Вот скажи, как бы ты отнесся к совместному, цветному, советско-американскому фильму на эту тему? А что ты так изумился? Считаешь это невозможным? А зря! Рузвельт еще полтора года назад попросил Голливуд заняться производством фильмов о Советском Союзе. Ты что, "Миссию в Москву не видел", или "Песнь о России"? А "Три русские девушки"?

Хм, вообще-то эти фильмы я видел. И полностью с них опупел. Одно дело, когда подобное кино делают у нас, но вот от америкосов, я такого совершенно не ожидал. В той же "Миссии в Москву" снятой по книге Джозефа Дэвиса, дана просто потрясающая оценка политике СССР. В этом фильме, руководители моей страны изображены не красноглазыми монстрами – людоедами, а наоборот: дальновидными, умными и взвешенными политиками. А уж когда я увидел и услышал, что американцы в своей картине оправдывают не только войну с Финляндией, но и договор Молотова-Риббентропа, то чуть не подавился семечками. Поэтому, когда было сказано, что чистки конца тридцатых годов, были направлены на улучшение безопасности страны в преддверии войны, то даже не удивился, так как удивляться было просто некуда. Одна только мысль осталась – эх, сюда бы в кинозал, современных мне демократов посадить! Их бы точно кондратий хватил, если бы они узнали, как во время войны отзывались о СССР, в "незыблемой цитадели демократии". Зато я понял – когда буржуинам действительно приспичивает, то они готовы не только говорить правду, но и снимать о ней фильмы. А когда надобность в России отпадает, то на западе моментально включают свою многоствольную говнометалку... [21]

А Тверитин, тем временем, развивал свою мысль:

– Так что после выхода серии фильмов о СССР, американцы неоднократно обращались к нам с просьбой, снять совместную картину. Последний раз, месяца полтора назад, от MGM выходили с подобным предложением. Думали снять художественное кино о действиях наших террор-групп и их морских пехотинцев в Югославии.

Удивившись, я спросил:

– Это когда они совместно действовали? Тем более, в Югославии?

– Никогда, но это роли не играет. Для них, главное, чтобы в фильме присутствовали "невидимки" вместе с американскими солдатами.

– Понятно. А причем тут мы?

– Да как ты не понимаешь? Представь – мы ведь будем экранизировать практически реальную историю! За это любой сразу ухватится! И все будет показано как есть, единственно добавится история чудесного спасения русским "невидимкой" американской корреспондентки, к примеру, из "Вашингтон пост", которая приехала на совместную базу освещать визит товарища Сталина и американского посла! Ну и конечно внезапно вспыхнувшая между ними страстная любовь, куда уж без этого...

Я заржал так, что чуть не кувыркнулся со стула и сквозь смех выдавил удивленному Стасу:

– Любовь между Верховным и Гарриманом?! Да еще и страстная!? Ой, сейчас помру!!

Какое-то время Тверитин недоуменно смотрел на дрыгающего ногами собеседника, но потом, сам не выдержал и рассмеявшись ответил:

– Дурак, между нашим солдатом и американкой! А заодно будет показан не только военный быт, но и жизнь обычных людей – хуторян, которые всячески содействовали поимке врага.

– Может тогда сразу – колхозников? Ты ведь сам "пел" про идеологию?

– Нет, колхозники это перебор. В данном случае действовать надо гораздо тоньше. Идеология в таком фильме должна быть тщательно скрыта. Нет, она обязательно будет присутствовать, но практически незаметно.

– Это ты опять так шутишь? Я имею ввиду – насчет фильма?

Стас пожал плечами:

– Какие уж тут шутки. Сейчас по приезду, буду подключать наших сценаристов, режиссеров и выходить на американцев.