Сергей Протасов - На восток [litres]

Части изрядно потрепанного в Сасебском деле геройского 7-го полка тем временем готовились к отражению высадки непосредственно на побережье. Занимали противодесантные капониры и затаскивали в них пулеметы. Развернутые на десантно-опасных направлениях батареи первого осадного парка, установленные на стационарные крепостные лафеты для возможности кругового обстрела, были приведены в боевую готовность. К батарее у Окочи начали подвоз дополнительных снарядных парков. Одновременно был отдан приказ о сосредоточении всей гаубичной и полевой артиллерии на угрожаемом участке, которым был определен район Окочи.

Понимая, что со столь малочисленными силами нельзя быть сильным одновременно везде, полковник Пален, едва окопавшись на Цусиме, много внимания уделял развитию связи между постами и штабом своего района, а также отработке быстрой переброски войск и резервов в пределах охраняемой территории. Благодаря тому, что прибрежная дорога была закрыта от моря холмами и надежно контролировалась гарнизоном, к началу японской высадки удалось перебросить батареи от бухты Ната и из района селения Носидомори к горе Сендуамакияма, но развернуть их на подготовленных заранее позициях еще не успели. Они смогли принять участие только в отражении последней, самой мощной японской атаки. Туда же двинули совсем недавно прибывшую на Цусиму ракетную роту, приданную полку для усиления, в качестве компенсации понесенных им потерь.

После возвращения «Кореи» с трофейными крупповскими гаубицами неугомонный Пален, вконец загоняв артиллеристов и саперов, полученных наконец им из Озаки, добился оборудования нескольких полноценных запасных артиллерийских позиций на всех десанто-опасных направлениях своего района ответственности, а все подходящие для десантирования участки побережья пристреляли и составили таблицы стрельбы. Дальнейшее уже оставалось делом техники.

Имевшимся в его распоряжении двум флотским береговым батареям из стодвадцаток Шнейдера и трехдюймовок Канэ было приказано без приказа огня не открывать. Позиции пушек, в свое время снятых с одного из пароходов-крейсеров, успели хорошо укрепить и замаскировать, так что их держали как засадный полк, что в принципе и оправдалось в дальнейшем. Благодаря в том числе и их отменной стрельбе, японцы так и не смогли подавить наши полевые батареи и гаубицы, так же как и дотянуться до расположения осадного парка. А сами флотские батареи, хотя и пострадали от массированного обстрела с моря, смогли сохранить боеспособность и сумели позже достать еще и истребитель.

Очень повезло, что в самом начале высадки на жиденькой минной банке подорвалась одна из канонерок. Это сразу сказалось на активности флота противника. На подходах к пляжу стояло всего восемь мин. Еще две были в баркасе, пришвартованном к пристани рыбацкой деревни в устье реки. Их планировалось выставить как раз в день высадки. С появлением японцев в начавшейся суете этот баркас никуда убрать не успели. От начавшегося обстрела он затонул. Но еще до того, как у пристани начали рваться японские снаряды, матросы с сигнальной станции перерезали тросы от якорей обеих мин, выбросили их в воду и сплавили вниз по течению речушки, которая вынесла их в бухту. Но ни один японец больше не подорвался.

Пока в Окочи шел бой, в Озаки ждали плохих новостей от других наблюдательных постов, каждые полчаса запрашивая обстановку светограммами. Но кроме небольших каботажников, держащихся под самыми берегами, никого видно не было. Ждали, что с них тоже начнут высаживать десанты, но попыток доставки на острова даже незначительных групп противника на других участках побережья так и не последовало.

Уже после отражения японской атаки ближе к ночи от полковника Палена из Окочи пробился конный отряд с подробными донесениями для штаба. В пути казаков несколько раз обстреляли с гор, окружавших дорогу. Имелись потери. Комендант Окочи в своей депеше сообщал, что попытка высадки десанта успешно отбита со значительным ущербом для противника, но расход боезапаса, особенно трофейного крупповского калибра 120 миллиметров, составил много более половины. Две гаубицы вышли из строя от интенсивной стрельбы. Отмечались отказы и у других орудий, но их удалось восстановить.

Старые шести-, восьми- и девятидюймовые мортиры, будучи менее скорострельными, не так серьезно опустошили снарядные парки, но почти половину из того, что было, благополучно извели. Хорошо, что запас снарядов для полевых батарей, использовавшихся только «под занавес», изначально был большим, так что 87-миллиметровых гранат и шрапнелей пока еще имелось в достатке.

Потери в людях незначительные. Захвачено более полутора сотен пленных. Разрушения также не большие. Но срочно необходимо пополнение боезапаса для артиллерии и пулеметов, иначе вторую попытку высадки крупного десанта, возможно, отбить уже не удастся.

Пален хорошо характеризовал действия ракетной роты, чьи залпы, по показаниям пленных, оказывали сильное психологическое воздействие на противника. Под огнем ракет и артиллерии японцы на берегу понесли большие потери и были полностью сломлены, начав массово сдаваться в плен. Причем эта рота, быстро и скрытно занимавшая подготовленные заранее позиции для стрельбы на гребнях высот в прямой видимости неприятеля и стрелявшая самыми мощными четырехдюймовыми ракетами с осколочной гранатой, запускаемыми с легких станков, оба раза успевала достаточно далеко убраться от места залпа до начала ответного огня противника и потерь не имела.

Несмотря на успешное отражение десанта, в целом новости были тревожными. Снарядов для немецких гаубиц на Цусиме взять было просто негде. Все, что захватили на «Малазиене», доставили на «Корее» в Озаки и сразу распределили по батареям. Никаких других поступлений не было.

Такими боеприпасами были частично загружены захваченные в Сасебо японские транспорты, но они ушли с флотом во Владивосток. В суете, предшествовавшей отправке эскадры в главную базу, об этих снарядах просто никто не вспомнил. Но с базой сейчас даже связи не было, так что о доставке оттуда боекомплектов оставалось только мечтать.

Учитывая сложность ситуации, комендант Цусимы генерал-лейтенант Воронец предложил командиру базы Озаки капитану второго ранга Семенову подготовить одну из подлодок для срочного похода во Владивосток. Из всех субмарин немедленно выйти в море могла только «Касатка». На нее загрузили дополнительный запас бензина в бидонах, чтобы гарантированно хватило на переход, и немедленно отправили в путь с секретными пакетами. От любых атак кораблей противника было строжайше приказано воздержаться до передачи корреспонденции.