Виктор Сиголаев - Шестое чувство [litres]

На этот раз даже проще – никто никуда не прыгает.

«Ша! Никто уже никуда не идет».

И что дальше?

Гул в ушах с каждым шагом нарастал по экспоненте. Мне нестерпимо захотелось вернуться назад и встать на свою исходную точку – перед громилой с ножом. Где была тишина. И еще была смертельная опасность. Туда, где на меня как раз и обрушилось это вселенское безмолвие. А на окружающих – бездвижие. А на всех разом… я потянул воздух носом – безза́пашье, здравствуй, новое слово. Я имею в виду – вони ведь тоже нет! Ни тебе хлорки, ни… всякой другой сортирной гадости. Молекулы вонючей взвеси тоже замерли, прервав свое броуновское движение! Хоть я и продолжал дышать. В отличие от всех.

Поразительно.

Я все острее осознавал, что надо обязательно вернуться туда, где стоял раньше. До навязчивости. До острого дискомфорта в мышцах и физических колик где-то в области груди. И еще – пульсирующий гул в ушах. Он гнал меня на место. Туда, где время обязательно должно очнуться от этой аномальной спячки. И очнется! Я знал это почти наверняка.

Шестое чувство.

Я осторожно шагнул на вожделенный пятачок и вновь повернулся лицом к громиле. Животом к ножу. Гул в ушах постепенно затихал, будто кто-то плавно выворачивал звуковой резистор на ноль.

И снова наступила тишина. На этот раз хоть не так резко.

Дальше было просто.

Спокойно, как на тренировке, я шагнул вперед и от души врезал ребром ладони по запястью бандита. Сверху вниз.

Все верно – на входе снова загалдели: время ожидаемо рвануло вперед. Так я и думал. Не подвело шестое чувство, прорезавшееся во мне по случаю и при чрезвычайно замысловатых обстоятельствах.

Тайм-аут!

Это был тайм-аут в точке экстремума. Аномалия дала мне время на размышления, дабы не сгинул ее любимчик в расцвете сил. Такое вот новое свойство организма.

Отрадно. Во всяком случае, я успел придумать, как выкрутиться из тупиковой ситуации достаточно изящно. Нужно сказать, что ударил я врага по запястью аккуратно и целенаправленно. Не абы как, а исключительно в область точки под названием «Ян-Чи». В переводе – «Светлое озеро», ребята-китайцы такие романтики! Любое мордобитие разукрасят живописными сантиментами. Кстати, точка не столько болевая, сколько парализующая – фиксирует сухожилия лучезапястного сустава. Причем – в состоянии разогнутых пальцев, чего нам всем сейчас больше всего и хочется: нож жизнерадостно зазвенел по кафелю, благо все уже замечательно двигалось согласно физическим законам Ньютона.

Все вернулось на круги своя, сэр Исаак!

Не прерывая движения, я ухватил гопника за отвороты куртки и с силой дернул на себя. Постарался, чтобы и чуть вверх получилось – настолько, насколько мне позволял мой собственный рост: все же я значительно ниже этой махины. Тем не менее вывести вражину из состояния равновесия у меня получилось: он качнулся вперед. Осталось только подставить левую стопу на уровне его правого голеностопа – так сказать, воспрепятствовать его естественному желанию шагнуть вперед, куда зачем-то тянет его этот несостоявшийся терпила.

«А вот зачем!»

Утробно хрюкнув, громила распластался в воздухе, начиная свой печальный полет.

Передняя подсечка.

Классика.

Прием, который, на мой взгляд, следует изучать самым первым во всех видах единоборств. Потому как – дешево и сердито. И очень эффективно!

Чем-то неприятно хрустнув, разбойный элемент тяжко врезался в желоб мочеотвода. Или как там называется это гидротехническое устройство в советских туалетах – этот «арык» для оправления мужских естественных потребностей? Тех, которые «по-маленькому». Надо будет спросить потом у громилы – теперь-то он с этим арыком очень близко знаком.

Я, кстати, сам чуть не упал. Пока закручивал этот центнер злобного мяса, пришлось неуклюже заземлиться на одно колено. Довольно болезненно. И вновь в какую-то сырость! И тетрадка куда-то отлетела. Драгоценность моя, на сей момент единственная. А, ладно – зато путь свободен. Почти. Думаю, со вторым гопником будет проще договориться.

Вскочил на ноги, развернулся, но… почему-то вперед не рванул.

Прислушался.

Между прочим, пререкания на улице стали на порядок громче. И несколько раз отчетливо прозвучало слово «милиция». А ведь опорный пункт МВД – всего в ста метрах от общественного гальюна! Около паромного причала. Милиция сейчас была бы некстати. Очень-очень некстати!

Из арыка за спиной внезапно яростно зарычали.

Любопытно. Как можно одновременно и реветь, и матюкаться? Для этого талант нужен! Лингвистический. А ведь я, тормозя и прислушиваясь, свое преимущество, обретенное благодаря вновь обретенным свойствам, постепенно терял – наш брат-славянин, будь он хоть благородный защитник Родины, хоть бандюга-уголовник – никогда не смирится с первым поражением. Такая уж у нас особенность, у русских мужиков, – хорошо это или плохо, но с первой плюхи никогда не доходит. Бывает, что и со второй. А то даже и с третьей…

Ревущее и слегка мокрое существо уже качнулось в мою сторону.

Алкает мести. Что ж, его можно понять.

А на входе уже замельтешили какие-то темные силуэты – контуры человеческих фигур на фоне светлого прямоугольника свободы. Одна из них практически вручную заталкивала грустного наркомана внутрь общественного туалета. Или просто пыталась сама прорваться к вожделенным отверстиям в полу. А ее не пускали. И снова тема про милицию отчетливо зазвучала в пространстве. И ее снаружи бодренько так многоголосо продублировали! Плохо.

А где же все-таки мой конспект? Что-то не вижу поблизости.

Я похолодел.

Только не это! Перед ударом по «светлому озеру» темной личности я, если честно, выпустил тетрадку из своего поля зрения. Так. На полу нет, в писсуаре… тоже нет. А за спиной уже снова назревает опасность. Друг, не до тебя! Что такое есть разъяренный бандит-подранок в сравнении с потерей заветных конспектов? Где? Где ты… моя прелесть?

Мне вцепились в спину.

В бешенстве я крутанулся на месте и что было сил заехал приставучему громиле в ухо открытой ладонью. Аж рука онемела. Уголовный элемент, качнувшись и втянув голову в плечи, попятился, пританцовывая, к излюбленному арыку. Неловко присел туда, теперь уже ничем не хрустя в своем позвоночнике. Вот там тебе и место!

Матерное рычание прекратилось. Думаю, ненадолго.

Где конспекты, гады?

Поубиваю всех!

В туалет все-таки ворвался какой-то мужичок, судорожно рвущий пуговицы на ширинке. Второй за грудки держал наркомана, приперев его к дверному откосу. Весело там у них! Не то что у меня. Что же это делается, люди добрые? Полгода студенческого труда! Одну тетрадь чаем залили, а вторая просто исчезла. И где? Среди дерьма!..