Александр Борискин - Лукинский фактор [litres]

Маша прижилась в гимназии, её все любили, она со всеми дружила, но больше всего ей нравились уроки танцев.

Надежда Михайловна на двух работах крутилась как могла. Хотя ей было тяжело, но отказать своим детям не могла. Теперь она в совокупности получала 200 рублей в месяц, на её счёте в банке лежало 10 тысяч рублей – её доля от продажи артефактов и дачи, и она была богатой невестой. Личная жизнь, однако, находилась на точке замерзания.

Лев Алексеевич как-то весной сподобился пригласить её в оперу, но потом груз проблем с пуском второй очереди так его придавил, что ему приходилось проводить на заводе все дни недели, без выходных, и вопрос дальнейшего развития отношений уже им не поднимался.

Купчиха Воеводина, у которой жила и столовалась Надежда Михайловна, сначала проявляла живейший интерес к устройству её судьбы: приглашала к себе в гости видных женихов, в основном знакомых купцов-вдовцов, но вскоре убедилась в полной бесперспективности работы свахой.

Надежда Михайловна в присутствии гостей улыбалась, говорила им комплименты, охотно обсуждала коммерческие дела, даже иногда давала дельные советы – и всё! Дальше этого отношения не развивались именно по её вине.

Но больше всего купчиху Воеводину интриговал налёт таинственности вокруг жилички. Та практически никогда не делилась с ней историей своей прошлой жизни, ограничиваясь в ответ на прямые вопросы междометиями. И в сознании Воеводиной сам собой возник образ Надежды Михайловны как женщины с трагической неразделённой любовью, которая сбежала в Россию из Австралии от любимого человека и теперь никак не может забыть его. А когда она случайно узнала, что та ещё и довольно состоятельная и могла бы вполне прилично жить на ренту от вклада в банке, но предпочла работать, зарабатывая огромные, в представлении купчихи, деньги, то ещё более утвердилась в своём заблуждении. «Окунаясь с головой в работу, она старается забыть любимого человека», – считала Воеводина.

Такая размеренная жизнь продолжалась до тех пор, пока к купчихе Воеводиной неожиданно не заглянул проездом её племянник по мужу, тридцатисемилетний дипломат статский советник Павел Аристархович Воеводин. Он служил в посольстве в Вене и сейчас приехал в столицу за получением нового назначения. А пока, ожидая его, имел много свободного времени и объезжал всех родственников, с которыми не виделся более десяти лет.

Заехав к тётушке в воскресенье, неожиданно столкнулся в дверях с Надеждой Михайловной, направляющейся на завод. Раскланявшись с симпатичной молодой женщиной, он уступил ей дорогу и направился к купчихе, которая сразу его не узнала, поскольку раньше почти с ним не общалась. А когда он представился, заохала, забегала, усадила за стол и засыпала вопросами.

Павел Аристархович не стал бы столько времени удовлетворять её любопытство, если бы его не заинтересовала встреченная на пороге молодая женщина. Он умело перевёл разговор со своей персоны сначала на житьё купчихи, а потом и на её квартиросъёмщицу.

– Живёт она у меня с прошлого лета, как стали строить здесь завод. Работает главным бухгалтером. Огромные деньжищи получает – целых 200 рублей в месяц. Да ещё в банке счёт у неё есть, на нём 10 тысяч положено!

– А откуда она в Славянке оказалась?

– Из самой Австралии приехала!

– Не путаете ли вы, может, из Австрии, а не из Австралии?

– Всё точно говорю: из Австралии! А вот почему оттуда сюда приехала, не знаю. Она ничего не рассказывает. Думаю, какая-то у неё любовная история там была, не иначе. У меня уже год живёт, а на мужиков и не смотрит, всё на заводе пропадает.

– Так и не смотрит? Ведь молодая, интересная женщина, да ещё, по-видимому, образованная.

– А как её все на заводе-то уважают! Всё, что ни скажет, тут же исполняют. Боятся её пуще управляющего! Очень строгая, да вранья не любит.

Эта информация очень заинтересовала Павла Аристарховича. Был он мужчина холостой, свободный. Женский пол любил, да и тот ему почти всегда отвечал взаимностью. Сейчас времени свободного у него много, новое назначение должно состояться в конце лета. Обещано ему было место вице-директора Второго департамента МИДа (внутренних сношений), а пока числился чиновником для особых поручений (которых ещё не было). Он тепло распрощался с тётей, сказав, что будет к ней частенько заезжать, пока свободен от работы, и укатил в столицу.

Надежда Михайловна тоже обратила внимание на мужчину, уступившего ей дорогу. «Вечером купчиха сама всё расскажет, сплетница ещё та!» – подумала она.

Александр решил в первую очередь строить лесоторговую базу. «База сейчас нужнее, к концу лета пойдёт первая продукция с деревообрабатывающего производства, её сразу на базу отправим. Рекламу дадим. Столяры образцы применения новых деревянных профилей сделают. Их там же выставим. Для наглядности. Думаю, дело пойдет, – размышлял он. – А домом вслед базе строители займутся. Пусть пока копают яму под подвал и фундамент. Его уложить я на автокране помогу: вместо месяца за три дня справимся. Это не раствором бутить, а сразу целые блоки класть».

Дом и базу строили из материалов, которые были перевезены баржами из Лук. Поэтому здесь стройка шла значительно быстрее, чем в Славянке. Но и внимания поэтому требовала большего: строители не умели работать с сухими смесями, класть железобетонные подушки под фундамент, фундаментные блоки, плиты перекрытия и т. п. Всё надо было объяснить, рассказать и показать.

К июню здание базы уже стояло, и в нём начались отделочные работы. К этому же времени был закончен котлован под дом.

Пётр Иванович совсем недавно вернулся из своего имения. Он отвозил туда новые лесопильные станки, позволяющие увеличить скорость распиловки брёвен, повысить точность и снизить до минимума отклонения от заданной толщины досок. Новое оборудование заменило старое, которое с удовольствием купили на соседних лесопилках.

Прохор, потеряв доверие барина, вертелся ужом, чтобы его вернуть. Навёл идеальный порядок в имении, организовал высадку саженцев на местах порубок леса, следил за состоянием дома и других построек.

Новый управляющий лесопилками сумел грамотно организовать на них работу. Доходы от продажи брёвен и досок превышали прошлогодние. А уж с новым оборудованием должны увеличиться вдвое.

Пётр Иванович приказал к августу напилить по 10 кубометров досок различной толщины – от полутора сантиметров до пяти и по реке на барже отправить в Славянку. На эту же баржу погрузить экскаватор, спрятанный в сарае около Лук. Он перегнал его на берег Мсты на место, где грузил баржи Александр. Там было удобное для погрузки место и находился специальный помост, предназначенный для погрузки автокрана. Экскаватор сверху прикрыли навесом от дождя, закидали ветками от чужого глаза. Прохору было приказано после погрузки экскаватора обмотать его разными тряпками и заложить с боков досками, то есть замаскировать, чтобы он своим видом не смущал аборигенов. Экскаватор был колёсный, поэтому закатить его на баржу вполне по силам пяти мужикам.