Иван Васильев - Еще один шанс [СИ]

— И ещё!!! — сваха крякнула по-мужицки. А затем, вдруг жалея, осмотрела сбившихся в середине повозки желторотых галчат и произнесла с душевным волнением, с неожиданной искренностью. — Самые хорошие женихи, ситцевые мои, это те — кто крестьянствует на земле барина. Барин у нас хороший. Он своих мужиков поддерживает и защищает. Найдете своего суженого — ряженного. Честным пирком сыграете свадебку. Нарожаете ребятишек. Будете жить как за каменной стеной. Ещё лучше выбор, это те, кто работает на предприятиях барина. Некоторым платит в месяц столько, сколько другие купцы не получают. Статный, русоволосый, со светло-голубыми веселыми глазами.

— Ну, а самые видные женихи, у нас в Таганово… — Лукерья сглотнула. Пошамкала губами. Интригующе посмотрела на молодых вертихвосток. (Господи, до чего же они тощие и костлявые!) Прищурила глаза. Подумала: Стоит ли раскрывать главную тайну «Золотого ключика» или немного подождать? — Самые лучшие, девоньки мои синеглазые, — это конечно дружинники барина. Там и форма красивая, и оплата высокая, и молодцы все как на подбор красавцы и удальцы, да ещё за добрую службу жильём награждают.

— Даааааа, — задумчиво протянула учительница жизни. — Но там, рыбаньки мои, не так всё просто…

Месяц спустя. Село Веселково. Изба ныне покойного Аркашки Ляпина.

— Ульянка? Доченька? Где Танюшка? Что случилось? — в старенькую, с гнилой тесовой крышей избушку вбежала тощая взволнованная женщина с жёлтым морщинистым лицом.

— С добрым здоровьецем, мама, — гостья произнесла смиренно, низко поклонилась, уставившись в пол. — С Таней всё хорошо, на работе, — она весело задрала глаза, после чего с визгом бросилась на шею матери. — А, я, вот она! В гости приехала! С подарками! — Поддавшись общему движению радости, от услышанного, все присутствующие в избе девчушки, от мала до велика, а их было четверо, малолетних сестер Ляповых, присоединились к общему обниманию, ликованию, многократному целованию. В результате чего в избе на несколько минут возникла небольшая куча-мала.

— У-рря-я, — закричала шестилетняя Арина, самая маленькая в семье. Она радостно топала по полу своими босыми ногами, побитыми цыпкой, весело трясла нечесанными, выгоревшими на солнце волосами, крутила рваным платьем, сквозь прорехи которого просвечивалось костлявое тельце. — Не зря у маменьки сердце со вчёра радость чуяло: два раза ножик роняла на пол. Вот, она и есть — правдивая примета. А ещё! Улька цельный мешок гостинцев приволокла.

— Ах, батюшки! Ах, светыньки! — гостья пыталась, что-то начать рассказывать. Но, ей не давали. Целовали в шею, в губы, в щёки, в глаза.

— Мне дали день отдыха, — наконец она с трудом оторвала от себя гроздью повисшую младшую сестру. — А тут обоз. Мужики проездом по сёлам, закупают ягоду, грибы. Я и добралась с ними. Завтра с утрица обратно. Обещали забрать. Так, что, родненькие мои, я не надолго. Только попроведывать.

— А мы с Катькой, Дашкой да Глажкой во поле траву косим, скирдуем, — начала сбивчиво рассказывать мать — сухопарая женщина, с острым носом, с низеньким лбом. — А тут Аришка прибёгла. Срочно домой. Грит, ты приехала. Я испужалась! Аж-но сердце в пятки зашлось. А ещё намедни видела сон плохой. Измучалась вся. Бягу, что пятки горят. Думаю, какая бяда приключилась? Матушки мои, да чего же это я с ума-то схожу от нетерпения? — в её глазах засветились тревожная радость и испуганное любопытство. — Всё про себя да, про себя. Давай Ульянушка, сказывай. Как вы там с Таней живете в неволе? Что делаете? Барин какой? Сильно, нехристь лютует али нет?

— Как это тебя отпустили? — старшая сестра, соблюдая очередь, ехидно добавила россыпь вопросов. — Сбежала небось? Али с работы выгнали?

— Верно ли сказывют, — не слушая никого, без очереди, влезла в разговор малолетняя проказница Арина. — Серебра у него столько, что он его трескает на завтрак, обед и ужин? А ещё сказывают, чта глаз у него золотой? И куды им глянет, всё превращается в золото?

— Так и быть, обо всём поведаю, — Ульяна подошла к печи. Убрала заслонку. Взяла ухват и достала оттуда вкусно пахнувший горшок с варевом. — Попробуете воперва моё угощение! Я пока ждала вас с поля, приготовила гостинчик: Таганофель варёный с кусочком тушёного мяса.

— А что такое таганофель? — воскликнула Дарья. Она потянулась к заветному блюду ложкой. — М-м-м… И когда это ты научилась варить, да ещё вкусно?

— Лучша кажи, чта тако туршоное мясо? — задорно вторила ей Аришка, залезая в горшок без очереди, в обход всех ложек закрывавших ей путь. — Вкуснятина небось?

— Таганово… Это почти сказочный мир, — начала на распев Ульянка после того как было полностью покончено с поданным кушаньем.

— Новая трехглавая церковь с высокими колокольнями и мелодичным звонок колоколов, аккуратные домики с синими, зелёными и даже красными крышами, — лицо рассказчицы зарумянилось, посвежело, глаза горячо заблестели, и в них засветилась игривая, задорная мысль. (Как мне хочется иметь такой уютный домик!) — Чистые и опрятные улицы, затаились в зелени, как будто выросли в неведомом лесу, — голосок сочинительницы — фантазёрки зазвучал ласково, певуче. Заворковал с какой-то странной радостью и светлой надеждой. — Невысокие разноцветные заборчики. Вы только подумайте, там даже белки прыгают по деревьям, и ёжики ползают по дорожкам. Такие смешные. Идешь такая, гуляешь, а он колючка — невеличка ползёт себе мимо. Глазки такие маленькие как бусинки… Ути-пути. Длинным носиком шевелит.

Девушка вспомнила, что-то приятное. Заулыбалась. Продолжила рассказ…

— Перед каждым домом клумбы с яркими заморскими цветами. Такие запашистые! Смотришь на всё это и в глазах кружится. А ещё большой клуб, где проходят всякие мероприятия: Вы бы видели как там танцуют, как поют. А общежитие: смех, шутки, песни не утихают даже ночью, после работы…

— Цветы, белки, ёжики, танцы — это всё понятно, — мать перебила, недослушав. Она задумчиво посмотрела на «блаженную» дочь. Развязала и снова завязала платок. — Погодь ужо. Лучше ответь, где живете с сестрой, у кого, что за люди? Не обижают ли вас? Не голодуете ли? Что кушаете?

— Мы с Таней живём в новом двухэтажном доме. Называется общежитие. На втором этаже! В светлой, уютной двухместной комнатке. Там есть стол, два стула, две кроватки, небольшой шкаф для белья. Кормят вкусно, три раза в день, в общей рабочей столовой. На обед дают первое, второе и третье.

— Ась, что такое первое? — не понимая дочери, переспросила мать.

— А, второе? — по старшинству, как положено, сыто икнув, добавила Дарья.

— А третье? — не услышав ответов, без очереди, как всегда занозой из-за угла со своим вопросом, вылезла младшая сестра.