Сергей Тамбовский - Империя отходит от края

И совсем уже вечером, когда мы ехали с Анютой домой, она сказала буквально следующее:

— Нам ведь в Москву послезавтра, а там надо товар лицом, как ты говоришь, показать, а ты в номенклатуре этого товара значишься, значит что?

— Намекаешь, что мне тоже неплохо бы потренироваться?

— Угадал, а то испортишь нам все выступление.

— Да не вопрос, два следующих дня командуй мной, как тебе захочется. Вовчик-то кстати как в этом смысле, не подведет?

— С ним все в порядке, он каждый день к нам тренироваться приходит.

А потом она пристала ко мне не хуже банного листа, расскажи да расскажи про бритвенное лезвие — с чего ты взял, что оно вообще было и не жалко тебе было расставаться с такими деньжищами? Пришлось с глубоким вздохом рассказать…

-----

И еще совсем уже под вечер уже я пристал к Анюте с одним наболевшим вопросом:

— Слушай, подруга ты моя ненаглядная, а чего это ты мне ни одной сцены до сих пор не устроила? Какая-то неполноценная у нас семейная жизнь получается, без скандалов-то, а?

— Знаешь, Сережа, — необычно тихо ответила она, — я не раз хотела истерику закатить, но ты почему-то не даешь ни малейшего повода. Не к чему придраться, вот совсем не к чему…

— ОК, Анечка, я буду работать над собой, ну чтоб тебе поводы какие-то появились.

— Да иди ты, — стукнула она меня кулаком в бок.

В этот вечер мы обошлись без примерки белья…

Пятницу и субботу я, как и обещал, посвятил тренировкам в гимнастическом зале… ну не все эти два дня целиком конечно, это ж застрелиться легче, чем с утра до вечера под музыку отплясывать, но часа по два с половиной ежедневно точно отрабатывал свой номер. Музыку нам из Москвы продиктовали — кроме наших хитов про Домового, Сердце и Любочку они там добавили очень невыразительные на мой личный вкус штук пять диско-композиций неизвестных мне авторов. Да и хрен бы с ними, ритм есть, а что еще для ритмической гимнастики надо.

И еще я попытался осуществить давнюю задумку, задействующую нашу художницу Нину — новую одежду я вознамерился спроектировать, лавры Дольче и Габбаны мне спать не давали все это время, ага. А из всего обилия новых стилей и направлений в мире моды за прошедшие годы я выбрал штаны типа «бананы», да-да, те самые суперпопулярные брюки времен перестройки и ускорения. Вообще-то их придумали еще в 40-е годы, но пик популярности у них настал гораздо позже, так что самое бы время подсуетиться. Накидал наспех то, как должны на мой скромный взгляд выглядеть эти бананы (там ведь все просто и незамысловато на самом деле — сверху свободно, вниз идут трапецией, собираясь на щиколотках), и напряг Ниночку, она же ведь радом со мной ритмически отплясывала. Нина меня к себе позвала, ну чо, съездим, где живет, знаю — рядом со Светой.

Квартирка у нее была почти такая же, как у Светы, только комнаты не три, а две. Сделала она мне бутерброд с кофе, а я, чтобы не терять времени, прямо в бутером в одной руке и карандашом в другой начал втолковывать ей концепцию популярной молодежной моды следующего десятилетия.

— Понимаешь, Нина, приходит время просторных одежд, так что никаких зауженных талий, ничего облегающего и облипающего, человек должен быть свободным, как птица в небе, и чтоб ветер вокруг свистел. Так что только штаны типа военных галифе, но более красивые конечно и не такие огромные на бедрах. А сверху тоже только свободная маечка или блузка или кофточка, чтоб болталась, как на вешалке примерно… пояс тут очень хорошо смотрится, можно чуть повыше его поднять… прическа в стиле «взрыв на макаронной фабрике», чтоб торчало во все стороны. Цвета самые невообразимые — от розового до фиолетового, можно в самых диких сочетаниях, так еще лучше будет. Вот так вот и в этом вот и будут ходить через 5–7 лет, а мы немного опередим время, согласна?

Нина понимающе кивнула.

— Ну тогда сделай несколько набросков, один давай прямо щас, чтоб я поправил рукой мастера, а остальное до отъезда в Москву. А там, бог даст, еще одну тему закрутим. Со Славой Зайцевым или с этим, как его… с Юдашкиным, это молодой и подающий модельер, как люди говорят.

И еще я забрал наработанное добро у фрезеровщика Митрича (восемь кубиков успел сварганить), расплатился и даже прикинул, куда и кому их пристроить в столице. А потом уселся на свое рабочее место в лаборатории и до позднего вечера ваял что-то похожее на Мат-кад… получалось откровенно плохо. Плюнул в конце концов, забрал Анюту из спортзала, и мы просто покатались по городу… да зашли в кафе Чайка, что на Верхне-Волжской, мороженое там было очень вкусным, без намеков пока еще на пальмовое масло.

А вечером я ее подбил на тренировку на стадионе Пионер — забыл уже, когда туда последний раз-то заходил, а тут пока дожди окончательно поле не расквасили, в самый бы раз и заняться незабвенными 24 формами тай-цзы. Переоделись, вышли на поле — жаль, музыку не включишь, традиционные восточные напевы здесь очень бы были кстати. Но и без музыки все неплохо получилось, прямо от глажки гривы дикой лошади и до руки в крест. По дороге объяснял ей сакральный смысл каждого движения:

— Знаешь, что такое инь и янь? Ну придем домой. Я тебе нарисую, как оно выглядит. Если коротко, инь это женское начало, янь соответственно мужское, другие варианты — магкое/жесткое, пассивное/активное, внутреннее/внешнее, наконец Луна/Солнце, и не надо думать, что у женщин есть только инь и наоборот — в каждом человеке намешано и того, и другого. А тайцзы как бы гармонизирует эти два начала — если человек продвинут в этом искусстве, то и инь, и янь у него абсолютно уравновешены и взаимосвязаны.

Ну и еще много такого наболтал. Когда закончили, сели на нашу любимую скамейку и тут-то Анюта вдруг сказала:

— Ой, а что это там под лавкой лежит?

Я перегнулся через перила… там под лавкой лежал дурак Васек с воткнутым в глаз ножиком, причем я автоматически заметил, что ножик тот самый, с волками. Второй глаз у него был широко открыт и по нему ползала муха. Закрыть эту картину от Ани я не успел, она тоже все увидела, быстро вскочила и ее начало бурно рвать. Я держал ее за плечи, она содрогалась всем телом не меньше минуты. Потом я сказал:

— Быстро идем отсюда, ты ничего не видела, я ничего не видел, а вырвало тебя, если спросят, потому что ты перетренировалась, понятно?

Анюта кивнула, и мы запинаясь нога за ногу побрели домой. Дома она заперлась в ванной и долго отмывалась там, рыдая вполголоса. Когда вышла, я попытался провести сеанс психотренинга, но безуспешно. Ладно, утро вечера мудренее…

— А почему ты в милицию не пошел звонить? — спросила вдруг Аня перед сном.

— Понимаешь, в чем дело… у меня и так много всего висит на вороту, а тут еще это… к тому же все знают, что он меня зарезать хотел, значит первый подозреваемый это я, а тут еще я и тело обнаружил, нет уж, хватит с меня этих приключений, пусть другие звонят.