Владислав Конюшевский - Длинные версты [litres]

Это новости, которые были узнаны со стороны офицеров. А со стороны солдат все было гораздо интереснее. Журбин, немного помявшись, доложил:

– Товарищ Чур, после того как был ликвидирован командующий группой, вас там нижние чины заморочником называют.

Я вытаращил глаза:

– Кем?!

Казак попытался перевести:

– Ну… это, галдовник, или характерник…

– Мля. Ясности не добавилось… Ты по-русски можешь сказать, что это за зверь и в каком месте мне оскорбляться надо?

Иван, на пару секунд задумавшись, выдал:

– Э-э… это как колдун, но не колдун. Точнее, больше колдун [48] Колдун в русской мифологии – всегда отрицательный персонаж (не путать с ведуном, волхвом и т. д.). , но для своих хороший. Он и исцелять может, и будущее предсказывать, и людей вдохновлять, и личины менять. А тех, кого этот характерник поддерживает, победить невозможно… Вот среди солдат и пошли разговоры, что воевать с вами не след. Что проще сразу руки поднять, тем более что вы сдавшихся не убиваете, а отпускаете, говоря при этом, чтобы больше оружие в руки не брали.

Многозначительно пихнув сидящего рядом комиссара, я встрял:

– Ага. Вот видишь, Кузьма, не зря мы тех пленных «запорожцев» отпустили. Так что прав ты был насчет непрямой агитации!

Тут разведчик опять замялся, но, глядя на мои вопросительно поднятые брови, продолжил:

– И еще… Как раз про тех, кого мы возле озера оставили. Солдаты бают, что, по слухам, один из них, невзирая на запрет, все-таки взял винтовку в руки. Засмеялся, сказав, что не действуют на него проклятия. Но на втором шаге, даже не успев «мосинку» на плечо закинуть, споткнулся и так неудачно свалился, что штык ему шею распорол. Окружающие бросились помогать, да куда там – помер.

Поймав странный взгляд стоящего в стороне Берга, я решительно возразил:

– Ну это уж совсем байки. Сам подумай – винтарь со штыком, он ведь вот такенной длины. Это ж как надо извернуться, чтобы на свой же штык налететь? Не-е, совсем брехня. Тем более что сами они этого не видели и пользуются лишь слухами. А людская молва она такая…

Иван пожал плечами:

– Я тоже так думаю. Но солдаты – верят.

Тут вступил комиссар:

– И пусть верят! Нам любые сомнения врага на пользу! И если они еще до боя бояться станут, то считай мы победили, даже не стреляя.

На сей оптимистической ноте доклад и закончился. А потом пришлось отводить в сторону измаявшегося барона. Для приватного, так сказать, разговора. Уж очень у парня глаза больные были. Тот безропотно пошел в сторону оврага и уже там, закурив, пытливо заглядывая мне в лицо, попросил:

– Чур, скажи, что это было? Я ведь рядом с тобой тогда стоял и слышал, что ты им говорил. Что помирать станут, дырку зажимая да в небо синее глядючи. Ведь так и вышло.

Тоже закурив, я вздохнул:

– Евгений, ну ты ведь взрослый и образованный человек. Офицер, в конце концов! А сейчас услышал голимую байку, в которую моментально поверил, словно деревенская несовершеннолетняя девица. У меня просто слов нет. Ну посмотри – неужели я похож на этого… как его там… галдовника?

И тут собеседник меня напрочь убил:

– Очень похож. Я, правда, о характерниках лишь в легендах слыхал, но ты по всем параметрам подходишь.

– Ага! Вот, мля, скажи еще, что личину менять умею или будущее предсказывать!

Ехидство из меня так и перло, но после ответа барона чуть не подавился.

– А кто нам на занятиях рассказывает о будущих вооружениях? О будущей тактике и стратегии?

Повертев пальцем у виска, ласково поинтересовался:

– Евгений Генрихович, а вам что-нибудь говорит такое слово – логика? Ну и далее – событийная логика развития? Мозги-то включи. Не расстраивай меня! То есть если я скажу, что не чищеный «люгер» в конце концов заклинит, то это тоже колдовское предсказание? Если скажу, что будущее за быстрыми танками, а не за теми огромными чемоданами, что сейчас катаются, опять в колдуны запишешь? Тогда и Михайловского пиши! В основном это его идея. Кстати, туда же и Холмогорова добавь, с его мыслями о самоходной высокомобильной артиллерии. И Пташкина с его придумками. И Збруева. Блин, хорошо, что ты не великий инквизитор! Ты б весь батальон под эту лавочку уже спалил!

Под конец речи я что-то разошелся и уже чуть ли не кричал. Но это возымело свой эффект. Собеседник, получив небольшой командирский разгон, заметно посвежел лицом и вроде как отказался от оккультных подозрений, но когда уже возвращались, неожиданно радостно выпалил:

– А вот насчет смены личины я, кажется, понял, как оно было! И без всякой мистики!

– М-м?

На мой молчаливый вопрос Женька воодушевленно продолжил:

– Скорее всего, никто ни в кого не превращался. Просто они действовали так же, как мы – полностью живя в образе того, кого представляли. Как вы учили – надо просто создать нужный настрой и проникнуться этим. Ведь когда вы себя за Гарсию выдавали, никому и в голову не пришло, что вы не испанец.

Я кивнул:

– Так же как и насчет тебя в образе Рауха. Получается, и ты колдун. Только начинающий.

Барон польщенно хмыкнул, и я, видя, что его окончательно отпустило, пошел заниматься другими командирскими делами. При этом думая, что Бергу хорошо. Он успокоился. А вот мне как быть, если слух окажется верным, и тот «запорожец» действительно на штык налетел? Ведь подобных случайностей просто не бывает. И что я тогда сотворил возле озера, непонятно. А главное, совсем неясно, как именно это произошло и что надо сделать, чтобы повторить? Или наоборот – ни в коем случае не повторять. В общем – вопросы, вопросы и все без ответа…

А наутро, когда батальон готовился к рейду на соединение со своими войсками, опять появилась разведка. Ребята еще затемно укатили проверить обстановку, а теперь, вернувшись, принесли сногсшибательную весть. Войска гайдамаков из Маловодного уходят. По слухам, куда-то под Киев, на подавление разрастающегося восстания. Вот так-то. Я и сам офигел. Но никаких митингов по этому поводу устраивать не стали, а просто, собрав командиров подразделений, сделали короткое сообщение, после чего, загрузившись в машины и повозки, неспешно двинули в сторону моря. Через хорошо укрепленные позиции на Перекопе прорываться бессмысленно (немцы там знатно окопались). Через Сиваш невозможно было бы протащить технику. Поэтому, связавшись со штабом фронта, обеспечили себе эвакуацию «Эльпидифорами» из небольшой бухточки с причалом, куда нас сопроводят греки-контрабандисты.

Загрузка на корабли, вопреки моим опасениям, прошла нормально. Даже никого и почти ничего не утопили в процессе. О высадке в Севастополе можно не говорить. Потому как разница между узким деревянным и полноценным, приспособленным для приема техники причалом это земля и небо.