Владислав Конюшевский - Длинные версты [litres]

Только выпала возможность, сразу связался с Фрунзеэ, который, как оказалось, успел сменить фамилию, став полноценным Фрунзе. На фронте за это время, пока мы ходили по морю (отметьте, не плавали, а именно ходили, потому что этим вопросом мне весь мозг вынесли), ничего не происходило. Немцы вообще в последние дни вели себя как-то вяло. Поначалу пробовали атаковать, но попав под сильный артиллерийский огонь, как окопались, так и замерли в ожидании неизвестно чего.

Поэтому батальон был размещен в казармах, и бойцы, получив все положенные выплаты, готовились к получению увольнительных. Кстати, вот интересно, раньше никогда нигде не читал и не слышал о том, как решался женский вопрос в Красной Армии во времена революции. Максимум могло проскользнуть что-то невнятное, насчет «сговорчивой вдовушки» или «истомившейся солдатки». А в остальном – все как один были бесполыми ангелами, думающими лишь о счастье для трудового народа. Ну разве что песня про черта, из детского фильма «Неуловимые мстители», навевала интересные мысли.

Но реальность оказалась гораздо прозаичнее. Ангелами, а тем более бесполыми, бойцы становиться категорически не собирались, и поэтому личный состав, попав в город, тут же принялся чистить перышки и подсчитывать наличность, готовясь в забег по бабам. Комиссару пришлось даже речь толкать, потрясая пачкой презервативов, с призывом к безопасному сексу. Ну и хмурый командир добавил, что если кто-то пренебрежет словами Лапина и «намотает на винт», то командир этот «винт» оторвет под самый корешок. Ну а вылет с батальона гарантирован автоматически, потому как мне сифилитики среди сослуживцев не нужны. Тем более что резиновых изделий с немецкого склада (еще при захвате бронепоезда) мы умыкнули более чем достаточно. Часть оставили Грине, а несколько коробок мудрый Григоращенко приберег для батальона. И вот теперь, перед gross походом по севастопольским проституткам, вся эта резина пришлась в тему.

Потом была бурная встреча с руководством города, газетчиками и хроникерами. Дня через два состоялся здоровенный митинг, где, помимо прочего, зачитывалась поздравительная телеграмма батальону морской пехоты от советского правительства. При этом открытым текстом сулился очередной наградной дождь.

Еще пару дней заняли митинги поменьше, встречи, рассказы, споры, консультации и прочие утрясания. В общем, своими делами (мне очень надо было попасть на завод) получилось заняться лишь к началу недели.

А на СевМоре сразу, после посещения заводского комитета, проторенной дорогой двинул к токарям, чтобы посмотреть, как обстоят дела с отданным на модернизацию MP-18. Зайдя в цех и вдохнув запах окалины, масла и нагретого металла, улыбнулся подошедшему мастеру. Радушно поздоровавшись, уже заранее, по хитрой физиономии Георгия Архиповича понял, что дела обстояли неплохо. И не ошибся. Получив в руки пистолет-пулемет, с удовольствием оглядел тщательно зашлифованные швы горловины приемника и, мягко вогнав в него прямой магазин (как родной вошел), прикинул, как из него целиться. М-да… не очень, но по сравнению с тем, что было, просто шикарно! Потом я возжелал испытать машинку в деле. Там, за цехом, для этого было вполне подходящее место. Но тут Архипыч развел руками:

– Извини, товарищ Чур, но патронов у нас больше нет.

Такому заявлению был очень удивлен.

– Ититская сила, я ж вам два цинка оставлял? Вы их что – расстреляли?

Полный недобрых предчувствий, быстренько сделал разборку автомата, заглянув в ствол. Странно – нарезы вполне нормальные. Можно даже сказать новенькие. Удивленно оглянулся на мужика, но тот лишь пожал плечами, не переставая хитро улыбаться. Ладно… повыщелкивали патроны, взяв «бубен» у одного из охранников, и переснарядили их в новый. Потом начались испытания. Шмалял по дощатому щиту, прислоненному к кирпичной стене, и короткими и длинными очередями. Правда, особо разогнаться не получилось, так как магазин быстро закончился. Но задержек не было. И это показатель. Стоящий за спиной Георгий Архипович поинтересовался:

– Ну как?

Показал большой палец:

– Шикардос! Спасибо огромное! А вы когда отстреливали, задержки или перекосы были?

Архипыч, разгладив усы, солидно ответил:

– Поначалу немного были, но напильником подработали и все заработало. И еще там, где патроны из двух рядов в один переходят, трение большое, поэтому могут быть задержки на последних выстрелах. Но это не исправить. Либо надо переделывать систему досылания патронов. Вот, как на другом автомате сделано…

Довольно улыбаясь, кивнул:

– Про трение знаю. Но не беда! Главное, что все получилось. Тогда мы остальные автоматы тоже на переделку принесем. За нед… – тут до меня дошли последние слова мастера, и я осторожно уточнил: – Это на каком – «другом»? Вы что, еще где-то машиненпистоле добыть умудрились?

Архипыч ухмыльнулся:

– Не… таких трещоток мы, кроме как у тебя, ни у кого больше не видали. А другой… Помнишь, когда эти автоматы обсуждали, ты нам еще один чертеж показывал? Ну того, что с металлическим складным прикладом? Потом на тебя еще инженер с металлообработки насел – Кургузов Василий Васильевич? Молодой такой, вихрастый.

Еще ничего не понимая, кивнул:

– Помню Кургузова.

Еще бы не вспомнить – я этому парню с горящими глазами и очень умными вопросами оставил чертежи ППС. Причем сразу с пересчетом под патрон 9 мм. И вписал Кургузова в общий список работающих с оружием, по заказу краскома Чура (это для ребят из ЧК, которые могут начать задавать вопросы).

Мастер же многозначительно поднял палец:

– Вот. А ентот инженер тягу к оружию большую имеет. Он ведь ищщо со своим батяней ружья богатеям на заказ делал. И тут вцепился в твои бумаги, да начал что-то мастерить. Потом у чекистов, через военпреда, немецкий «парабел» добыл, артиллерийской модели. Ствол с него скрутил и на свою машинку присобачил. Только вот стреляла она поначалу плохо. То есть поначалу вроде ничего, но потом заедать начинала. Но мы покумекали, на кое-каких деталях марку стали поменяли, и все заработало! Василий Васильевич тогда даже свой золотой «брегет» [49] Марка часов. заложил, чтобы заказы оплатить…

Офигевая от слов собеседника, я тряхнул головой. Да ну, не может быть. Ладно я видал, как в Пакистане, из говна и палок местные бородатые умельцы на коленке АК делают. Да что там «калаш», они тебе и «Desert Eagle» из цельного куска железяки выпилят. Внешне изделия прямо как настоящие получаются, но в натуре – полный отстой. Нет, они даже стрелять могли. Но недолго и неточно. Да и страшно таким «оружием» пользоваться. Во всяком случае, мне было страшно, когда редкозубый мастер, радостно улыбаясь, предложил опробовать свежеизготовленного «Пустынного орла». Думал – или в руках рванет, или вылетевшим затвором прибьет на хрен. Но тогда все обошлось.