Андрей Булычев - Кровь на камнях [СИ litres]

В данный момент Алексея занимало другое. В ходе недавнего допроса стало известно, что комендантом Неготина было отдано распоряжение собрать в его крепости часть сил из ближайших местных гарнизонов взамен тех четырёх сотен, что ушли на юг в сторону Заечар. А это означало, что там сейчас оставалось чуть более трёх сотен защитников. Учитывая невысокий уровень военной подготовки левендов, попытка взять эту крепость силами роты представлялась теперь не такой уж и невыполнимой. Только, опять же, лезть на подготовленную к обороне, пусть даже и ветхую крепость значило нести неоправданно большие потери. Вон даже этот дом в селе со спящими в нём турками стоил особой роте трёх раненых, из которых один и вовсе стал калекой. Мысли так и крутились в голове у Егорова.

– Так, Лёнька, а ну-ка, тащите ко мне с Лужиным того помощника полусотника, худого, длинного, с таким крючковатым носом, – кивнул он барабанщику. – Этот турок больше всех пел, что он готов всё сделать, лишь бы его оставили в живых. И рожи свои позлее сделайте, особенно тебя это касается, на Лужина нынче и так без дрожи не взглянешь.

На рассвете построенной роте был зачитан приказ:

– Ускоренным маршем основная её часть из ста сорока человек личного состава, выдвигается в сторону Неготина. Отдыхать времени нет. К крепости нужно поспеть до вечера, пока там ещё не закрыты ворота. С собой берём всех захваченных у местного гарнизона лошадей, в том числе и вьючных. Верхнюю одежду у турок отобрать, она нам ещё понадобится. Сейчас же выбрать по одному стрелку от каждого десятка. Лужин, стройте их в ряд возле забора.

Вокруг русского отряда стояла огромная толпа сербов и молча, внимательно слушала, что перед ними сейчас происходило.

Алексей отошёл чуть вбок, так, чтобы его было хорошо видно всем.

– Живан, переводи, я буду обращаться к селянам. Братья сербы! К вам пришёл отряд русской армии, который перед этим с четой Братислава Стояновича разгромил гарнизон в Заечарах. Про этот бой вы, наверное, уже все слышали?

– Да-а, так и есть, – кивали головами люди. – Слухи вот уже несколько дней про большие бои на юге ходят!

– Теперь русская армия пришла и к вам, разгромив гарнизон турок, что стоял в вашем селе. В ночном бою нами захвачено двадцать семь врагов. Вот они, теперь все перед вами. Мы пленных воинов не караем. Но среди них находится пятеро из тех, кого нельзя назвать настоящими воинами, потому что они самые настоящие палачи и разбойники! На их руках кровь ваших детей, стариков и женщин. Они принимали личное участие в пытках и казнях, насиловали женщин, творили такие зверства, которые не могут по определению делать настоящие солдаты и воины. Балканские народы находятся под покровительством русской короны, поэтому я сужу этих извергов военно-полевым судом. Считаю, что они совершили страшные преступления против мирных жителей, и за это их постигнет заслуженное возмездие. Но постигнет оно преступников от наших рук, всех же остальных вы не посмеете тронуть, чтобы потом, когда в село снова вернутся османы, они не смогли бы вас всех покарать. Кровь этих палачей и извергов пусть будет на наших руках. Я думаю, ни у кого из наших солдат не дрогнет рука покарать этих нелюдей! Повторяюсь, остальные пленные должны быть все целые. Ваши старосты нам это уже пообещали. Они будут пока закрыты в конюшне. Лужин выводи десяток!

Алексей видел единственным именно такое решение. В противном случае после ухода роты этих турок просто разорвали бы всех, включая даже и раненых. А так получат по заслугам самые отъявленные негодяи. Да и османам потом не будет прямого повода отыграться на местных. За всё спрос с егерей русской армии. Хотя было, конечно, всё это неприятно. Ну, да и поделом, злодеям!

– Отделение, то-овсь! – разнеслось по улице, и десять ружей уставились на приговорённых. – Курок отжа-ать! – Щёлкнул боевой взвод. – Пли!

Раскатился залп, от которого все гражданские вздрогнули.

– Кюбят, Эдиз, вы едете с нами! – махнул рукой туркам капитан. – Я раньше уже всё разъяснил, что нам от вас нужно. Будете хорошо делать то, что я сказал, значит, останетесь живы! Обещаю!

Через десяток минут от Слатины отошло два отряда. Большой на трофейных конях уходил на юг по той дороге, что вела в сторону Неготинской крепости. Малый, с ранеными егерями и с высвобожденными из подвала селянами, шёл на восток в сторону недалёкого от села Дуная. Оставлять отбитых сербов в селе значило обрекать их на верную смерть. Их теперь нужно было вывозить с собой.

– Быстрее, быстрее! – торопил егерей Алексей. – Половина на лошадях, остальные налегке рядом бегут. Потом чередуются! Время, братцы, время! Нам позарез нужно поспеть в крепость до вечера!

В Неготине было тревожно. Вот уже неделю на противоположном валашском берегу мелькали разъезды русской кавалерии. А пару дней назад небольшой отряд из русских судов прошёл вверх по течению. Вся эта активность неприятеля говорила о том, что они готовят свой удар в этом направлении. Комендант послал в Видин запрос о подкреплении, но в ответ от санджак-бея пришёл приказ отправить четыре сотни конницы на юг под Заечары и Белоградчик, где, по слухам, шли жаркие бои с большим отрядом русских и гайдуков. Лишённому более половины своих сил, коменданту ничего не оставалось, как восполнить их из тех трёх с половиной сотен, что стояли гарнизонами по округе. Командиры этих небольших местных гарнизонов расставаться со своими людьми не спешили. Во многих сёлах их и было-то от силы два-три десятка. И за весь этот день в крепость прибыло только лишь человек тридцать. Это всё очень злило комутана Саида.

День уже заканчивался, солнце зацепилось краем своего огненного диска за полоску дальнего леса, ещё немного, и можно уже будет закрывать ворота на ночь.

– Саид-ага, появилось два отряда на горизонте! – доложился командир крепостной сотни Гюрхан. – Один идёт со стороны Турно, другой от Белградского тракта. Со стороны Турно он уже на подходе.

– Большие отряды? – заволновался комендант. – А что, если это отряд переправившихся через реку русских? Пойдём на стену!

Действительно, в сереющем вечернем свете с южной стороны приближался небольшой конный отряд в три десятка всадников. На некоторых даже были видны головные уборы конных левендов.

– Похоже, это подмога из наших гарнизонов, – сделал выводы Саид. – С этого направления только из Слатины или из Прахово могут прийти. Так, а этот отряд тоже небольшой, не более сотни, и половина из них вообще, похоже, пешком ковыляет, – пробормотал он, вглядываясь вдаль. – Скорее всего, паша озаботился об укреплении гарнизона и шлёт пусть хоть и небольшое, но всё же усиление. Гюрхан, для порядка выведи три десятка своих воинов перед воротами, чтобы прибывшие видели, что у нас тут порядок, – распорядился комендант. – Вдруг в той сотне, что идёт с Белградского тракта, будет тот, кто потом сможет шепнуть наверх о нашем небрежении. И сам с ними же там встань!