Андрей Булычев - Кровь на камнях [СИ litres]

Афоня проверил надёжность зажима струбцины на втором фугасе.

– Ещё чуть туть дожать, вот так, – и он подкрутил винт до упора.

Установлен заряд был хорошо, удачно тут дерево чуть впереди от всех остальных стоит. Высота, как и сказал старший, – чуть выше груди, и направлен он как надо. Егерь подвязал к выступающему из запальной трубки кольцу конец длинного, витого шнура. Ну всё, теперь его проводим туда же, где уже лежит шнур и от первого фугаса. Он отодвинул маскировочную сетку и спрыгнул в небольшой окопчик.

– Курт! Курт! Готово у меня всё. Оба установил, проверь их!

К дереву подбежал главный оружейник и всё там внимательно оглядел.

– Шнуры прижать и больше не трогать! Я снимать предохранительный шпилька с запал! Всё! Твой фугас на боевой взвод! Ждать!

– Ну, ждём, чего уж тут, – проворчал Афоня и чуть сдвинулся от лежащих рядом шнуров. – Иди ко мне родной! – он поднял штуцер с разостланной у бровки окопчика тряпицы, сдул с него паутинку и прицелился в стороны дороги. – Нужно было ещё пару веток обломать, всё же маненько обзор-то закрывают. Э-эх я, кулёма! – пробормотал он со вздохом и положил винтовку обратно. Вставать с той секунды, как фурьер взвёл заряды, категорически запрещалось, оставалось теперь только ждать.

Невдалеке глухо хлопнула россыпь фузейных выстрелов.

– Внимание! – Алексей поднял руку. – Помните, всех османских дозорных не выбивать! В тех, кто держится с правого края дороги, не стрелять! То-овсь! – Три растянутых вдоль дороги шеренги, первая лёжа, вторая с колена и третья стоя, приготовили свои ружья к бою.

Из-за дальнего поворота выскочили егеря дальнего дозора, а через несколько секунд в отрыве сотни шагов от них показались и турецкие всадники.

– Внимание, третья шеренга! Це-ельсь! Огонь! – Ба-а-ах! По лесу раскатился ружейный залп. Оставив на месте с десяток тел, уцелевшие турки развернули своих лошадей и, оглядываясь, унеслись прочь.

– Ну всё, а вот теперь мы ждём основные силы. Третья шеренга, перезарядиться! Команда для всех – надеть штыки!

Прошло несколько минут, и из того же поворота, куда недавно ускакали остатки дозора, показалась плотная конная масса. Османы были в себе уверены, что такое для них сотня пехотинцев? Раздавить их единым натиском и порубить, а нескольких взять арканами, чтобы задобрить пленниками пашу. К этим русским у него особые счёты, они как-то сумели взять Неготинскую крепость и вот теперь убегают в панике по дороге, оставив на смерть свой небольшой заслон. И это против пяти-то сотен!

Первые ряды всадников пронеслись мимо Афони по дороге. Раз, два, три, четыре, пять, отсчитал он положенное время и резко дёрнул за правый шнур. Ба-ах! – раздался недалёкий взрыв. Левый шнур, ещё рывок! Ба-ах! Ба-ах! Ба-ах! – гремели на дороге разрывы направленных малых фугасов. Восемь штук их, расставленных по четыре с каждой стороны просёлка, на тридцать, а то и на сорок шагов от себя густо засевали всё сотнями мелких осколков и картечин. На дороги сейчас творился сущий ад!

Ба-абаах! Сработал самый большой пудовый фугас, подорванный в самом центре колонны Куртом! Несколько дробин ударили по деревьям возле Афони. Он схватил штуцер и сбил из седла пулей одного из мечущихся в панике всадников. А вот теперь уже и гренада!

– Первая шеренга, ого-онь! – Залп трёх десятков ружей свалил проскочившую место бойни голову конницы. – Вторая шеренга, огонь! Третья шеренга, огонь! Рота, в штыки, в атаку! Ура! – Сотня егерей с рёвом бросилась к ошеломлённому взрывами противнику.

Афоня скинул с себя сетку и, выскочив из окопа с размаху, запустил чугунный шар в уцелевших и разворачивающих коней турок. Бах! – рванула его, а за ней вторая, третья и четвёртая гренада подрывников.

Турки не приняли ближний бой и, развернув коней, уносились прочь от этого страшного места. Половина их отряда была разорвана в клочья, покалечена и посечена осколками буквально за одну минуту. Какая уж тут атака, когда из леса в упор по ним били картечью десятки орудий! Ещё и летели пули егерей! А по дороге, отстрелявшись из ружей, шла в штыковую пехота. Похоже, русских здесь было гораздо больше, чем они изначально думали. Чтобы с ними воевать, нужны были подкрепления и пушки. Больше сломя голову они уже не будут на них лезть!

– Лужин, отстанешь со своим плутонгом на сто шагов! Всем остальным колонной бего-ом ма-арш! – отдал команду капитан. – Уходим, братцы! У нас ещё два десятка вёрст пути до реки!

– Ваше высокоблагородие, особая отдельная рота егерей задачу, поставленную ей командованием, выполнила! На этом выходе мы потеряли четверых рядовых убитыми. С серьёзными ранениями у нас пятеро, из них покалечен один старший унтер-офицер Зубов, – докладывал полковнику фон Оффенбергу Егоров. – Разрешите вам представить подробный рапорт по всему нашему делу? К нему же приложена и расписка от премьер-майора Баранова о передаче ему всего того золота, что было укрыто до этого в крепостных развалинах старой крепости.

– Представляй, капитан, почитаю его чуть позже, – кивнул барон. – А вот о событиях последней вашей неделе этого выхода я уже частично посвящён. От генерала Энгельгардта в главное квартирмейстерство пришло донесение о большом волнении турок на их правом берегу. Часть своих сил из гарнизонов больших крепостей они отправили на юг. К ним же на усиление всего придунайского участка напротив Малой Валахии от Види́на и до Турно отправлено подкрепление из под Рущука и Силистрии. Бригада генерала теперь демонстрирует перед противником желание переправиться и всячески старается показать, что у них сил гораздо больше, чем есть на самом деле. Если ему удастся удержать около себя турок хотя бы месяц, то честь ему и хвала. Нашим дивизиям на главном направлении наступления драться будет тогда гораздо легче. Так, только вкратце, чего там натворили такого, что османы как ошпаренные начали носиться и до сих пор вон не угомонятся?

– Если вкратце, господин полковник, то действовали по утверждённому вами плану, – пожал плечами Алексей. – Вместе с сербскими гайдуками разбили гарнизон Заечар и потом вышли на север в сторону Неготина. А чета Стояновича пошла на восток громить Прибалканские гарнизоны турок. Рота по пути к Неготинской крепости уничтожила Слатинский гарнизон и уже затем взяла штурмом саму крепость. Частично её разрушили и вывели всех пленных с собой. По пути пришлось принять бой с высланной из Види́на погоней. Из пяти сотен конного османского отряда половина смогла уйти, ну а половину, стало быть, мы положили. Дальше совершили марш к Дунаю и погрузились в ожидавшие нас суда отряда Кунгурцева. В общем-то это всё, ваше высокоблагородие. Но в рапорте, конечно, те события более подробно отражены.