Александр Калмыков - На пути «Тайфуна»: На пути «Тайфуна». А теперь на Запад. Жаркий декабрь [сборник litres]

– То есть Англия воюет с Германией, – поразился Шелепин, – и одновременно добывает для своего врага никель?

– Не совсем так, ведь конечным владельцем рудников все-таки являются американцы. Англичане даже вяло пытались выразить протест, но их мнением никто не интересовался. Итак, уже в конце сорокового года в Печенге началась добыча руды, а в середине сорок первого она вышла на полную мощность. Кроме того, через год будет завершено строительство электростанции в Янискоски, которая обеспечит плавильни электроэнергией. Это позволит отказаться от перевозок огромного количества породы и готовить полуфабрикат на месте. В итоге уровень производства вырастет до двадцати тысяч тонн ежегодно, и почти весь этот никель пойдет на военные заводы Германии.

– Этого допустить нельзя, – твердо отчеканил Сталин, представив себе, насколько улучшится качество немецкой стали. Потом вождь вспомнил еще кое-что и повернулся к Молотову. – Вячеслав, а ведь наши союзники так и не выполнили обещание поставлять нам по четыреста тонн никеля в месяц. Надави на них по своей линии.

Уже третьи сутки нас держали на прежних позициях, а ожидаемое наступление все не начиналось. Конечно, дату главного удара нам, естественно, никто не докладывал. Её не знали даже в штабе дивизии. Строго говоря, и сам факт предстоящего наступления являлся секретом. Однако приготовления можно удержать в тайне лишь от противника, а задействованные в подготовке саперные батальоны, разведчики, артиллеристы и водители уже могли точно предсказать место прорыва. Да и остальные подразделения, в общем-то, были в курсе, что в наших тылах уже скопились немалые силы, и все видели, как ночами по дорогам тянутся колонны грузовиков и саней. Нашей дивизии дополнительно выделили танковый взвод и автомобильную роту, а батальонам добавили по саперному взводу. Артиллерийский полк получил еще одну батарею гаубиц, кстати трофейных. Немецких пушек, захваченных в исправном состоянии, у армии имелось уже немало, как и боеприпасов, а обычные части брать на вооружение трофеи не спешили, вот их нам и спихнули.

Помимо наращивания сил, командование не забывало и о моральной подготовке личного состава. Политруки вдохновенно рассказывали бойцам, что дни врага сочтены, и что фашист держится из последних сил. Впрочем, особо агитировать никого и не требовалось. Факт нашего успешного наступления был налицо – ведь мы уже находимся там, где еще недавно у немцев был глубокий тыл, а карту фронтов центральные газеты постоянно печатали. Поэтому, ничего конкретно не зная о планах командования, солдаты все равно проникались уверенностью в своих силах и верой в мощь Красной армии.

Конечно, о масштабах операции и её конечных целях знали только в Москве и в штабе фронта. Ну, и еще я догадывался – это был тот самый «Алькор», о котором мне по секрету рассказала Аня – прорыв через реку Нарва. Тут собрали несколько дивизий, и если я все правильно понял, даже десантный корпус могут задействовать. В принципе, наступать можно было бы и через Чудское озеро, причем даже в самой широкой его части. После декабрьских холодов лед стал очень крепким. Ночами по нему к нам периодически прибегали перебежчики из карательных батальонов, враз потерявшие охоту воевать за своих хозяев. Даже введенная недавно медаль «За борьбу с партизанами» никого из карателей не вдохновляла. А один раз к нам сумела перейти группа пленных бойцов. Охрана в лагере, понятно, ослабла, ведь на фронт немцы сейчас гнали всех, кого только можно. Да и кормить пленных перестали, так что у них особого-то выбора и не осталось – или бежать, или умирать в концлагере. В общем, даже немаленький отряд с повозками да с легкими пушками пройти по льду смог бы, но данный вариант командование исключило, и я понимал, что для этого имелись свои резоны.

Итак, что мы имеем на сегодняшний момент? Пока я отдыхал в столице, два фронта, Василевского и Масленникова, совершили глубокий охват противника, окружив половину группы армий «Север». Первая ударная армия совершила прорыв от Ильменя к Пскову. Самим городом овладеть с ходу не удалось, но зато Масленников смог продвинуться на север, вдоль восточного берега Псковского и Чудского озер. Одновременно с ним Ленинградский фронт Василевского, усиленный третьей ударной армией, смял левый фланг «Севера» и, как горячий уголек через сугроб, прошел вдоль берега Финского залива. Сомкнув кольцо окружения, фронты немедленно принялись сжимать мешок и разрезать немецкие группировки на части. С окруженцами Рокоссовский и Масленников разбирались методично – не давая передышки противнику, но и не форсируя события, так как поставки боеприпасов не поспевали за потребностями фронта. Видя, что советские войска занимаются исключительно «внутренними» делами, а на внешнем фронте активности не проявляют, немцы решили, что наши резервы уже исчерпаны, и до весны серьезного наступления не ожидали. Да и кто может воевать в такие жуткие морозы? Кстати, декабрь нынче выдался холодный. Последние две недели в Ленинградской области даже днем температура ни разу не поднялась выше минус десяти, а ночью частенько падала до двадцати пяти градусов мороза. Но вот вчера с вечера очень кстати потянул южный ветер, обещавший потепление. Если мы собрались скоро наступать, то это нам на руку. Фрицам-то в своих землянках все равно тепло, а вот атакующим, то есть нам, придется изрядно померзнуть на свежем воздухе. Конечно, народ тут более закаленный и привычный к холодам, чем в будущем. Авдеев с Леоновым, к примеру, взяли моду спозаранку бегать к ближайшей речке и, прорубив замерзшую за ночь прорубь, умываться ледяной водой. Я же, привыкнув проводить холодное время года в теплом помещении, на подобные подвиги не соглашался и терпеливо ждал, пока воду для умывания мне согреют.

Как все-таки хорошо иметь ординарца – он все наготовит и принесет, а я пока могу понежиться на уютной лавке возле теплой печки, прежде чем приступать к повседневным делам. Но как назло, дела уже явились ко мне в лице коновода Семенова, ездившего с вечера за боеприпасами. Днем движение всех видов транспорта ограничивали, чтобы воздушная разведка противника не засекла повышенную активность, и гонять обозы приходилось ночью, когда все нормальные люди спят.

– Что случилось? – недовольно буркнул я, досадуя, что мне не дали отдохнуть. – Кобыла захромала, или гранаты не дали?

– Товарищ старший лейтенант, к вам опять госбезопасность, – как о чем-то обыденном доложил ездовой. – Товарищ чекист еле к нам добрался. У него пикап американский хороший, но по здешним кущерям машина застряла. Пришлось, значит, на перекладных добираться, так я его и подвез.