Дмитрий Калюжный - Грани сна [litres]

За следующую неделю Лавр успел переделать довольно-таки много дел. Отправил письмо в Ташкент жене Елене. Встретился с Ветровым. Тот напомнил, что когда-то Лавр предсказал точный месяц освобождения Крыма. Это сбылось, и Берия тут же распорядился освободить самого Лавра. Цени, дескать!

Получив от него бумагу, что в связи с государственной необходимостью Гроховецкий Л.Ф. был задействован по линии НКГБ, Лавр явился в Бауманку и убедил ректора, что будет правильно, если ему выдадут диплом. Он ведь покинул вуз незадолго до окончания! Ректор согласился, потому что не хотел связываться с «компетентным органом», но попросил сдать экзамены по профильным дисциплинам.

Когда Лавр в очередной раз попал в институт, на него набежал полковник Тюрин, и пристал с разговорами. Оказалось, он вербует кадры для командировки в Крым. Сказал:

– Наши дорожки опять пересеклись. Но если в тот раз я помог тебе – без меня ты вряд ли быстро попал в Москву, то теперь ты поможешь мне.

– Чем же я, Анатолий Михайлович, могу быть вам полезен?

– Не мне, а Отчизне. Фашисты, знаешь ли, основательно разрушили Крым. Надо восстанавливать электростанции, водоснабжение, транспорт и города. А прежде всего, провести широкое разминирование.

– А я что могу?

– Нужны инженеры, вообще любые технари. А тебя я знаю! Наблюдал за твоей учёбой, и за работой студенческого КБ. Этот бездарный ученический клуб ты на моих глазах превратил в серьёзное предприятие, имеющее научно-прикладное значение. В общем, не принимаю никаких возражений. Через неделю едем.

Намёки Лавра, что он может зачем-нибудь понадобиться НКВД/НКГБ, полковника не убедили. Похохатывая, он сказал, что если Лавром заинтересуются «органы», то лучше всего немедленно исчезнуть.

– Оформим тебя военнослужащим, – убеждал он. – Возьмём на довольствие. Поверь, в армии надёжнее, чем на гражданке.

– Я жену с ребёнком вызвал из Ташкента. Скоро должна ехать.

– Перенаправь её в Крым. Там тепло, и море. Если у ребёнка диатез, лучше купаний в море ничего нет. Я до войны со своим проверял. У твоего есть диатез?

– Не знаю.

– Хорош папаша!

Пришлось вторично встречаться с Ветровым.

– В Крым? – удивился тот. – Хотя, да, помню! Ты желал оказаться там, когда мы зимой с тобой… и когда я обещал выполнить любую твою просьбу… Хм…

В общем, против поездки Лавра он не возражал, только просил сообщать ему или крымским органам, если придётся переезжать куда-то ещё.

– Пойми правильно: мы отслеживаем твои перемещения не в качестве надзора.

– Ха-ха!

– Да, мы заботимся о тебе, как о нашем помощнике!

Говоря это, Лёня от старания выглядеть честным даже глаза вытаращил. А потом засмеялся и объяснил, что Берия охладел к теме предсказания будущего. У него много работы, а сны Лавра, по большому счёту, для политики страны бесполезны, ни на что не влияют. Но прогнозы Лавра точны и нарком хочет сохранить связь с «этим Гроховецким».

– Говорю тебе об этом не как твой куратор, а как друг, – сказал он.

Человек попроще, услышав такое, расчувствовался бы и минут бы пять светился счастливой улыбкой. Но Лавр, прожив многократно больше Мафусаила [162], просчитывал всё, даже выражение чувств.

В первых числах июня 1944 года он уже был в Крыму. Сначала занимался ремонтом техники в Керчи, в подразделениях, занятых работами по очистке жилой зоны и ближних земельных угодий от мин. Чуть ли не след в след за бойцами-минёрами шли местные жители, быстро восстанавливая свои огороды.

Но вскоре командование решило, что использовать такого специалиста на ремонте несложной, в общем-то, техники, нерационально. И перебросили его на энергетику; поручив восстановление электростанций. Когда приехала Лена с малышом, он уже работал в Севастополе.

Город стоял пустой. Уж в чём немцы преуспели, так это в уничтожении населения. Во всём Крыме осталось меньше полумиллиона человек! Центр выдал ближайшим областям директиву по переселению отдельных семей в Крым; русские области переселяли в соответствии с нормативами, а власти Украины волынили и хитрили.

– Представь, Лавр, – с весёлым удивлением говорил комендант Севастополя, – с Одесской области и Херсонщины нам шлют почти сплошь русских, греков и евреев! По сути, насильно выселяют. Украинцев придерживают. Будто не в одной стране живём…

Занимаясь основной работой, участвуя постоянно в субботниках по расчистке города от развалин, заботясь о семье, Лавр находил время для общения с археологами, небольшие группы которых уже здесь появились. Поскольку работали они тоже по заданию советского правительства, никто не мешал Лавру в свой выходной помогать им.

Вблизи Севастополя на нескольких точках копала группа профессора Скворцова. По его рассказу, в период оккупации немцы искали на полуострове следы древнегерманского племени го́тов, что дало бы им основание присоединить Крым к Германии. А некая Аненербе [163]искала магические предметы шаманов, задолго до нашей эры переселившихся сюда из Северной Африки! Якобы те умели соединять свою внутреннюю энергию с энергией космоса, и такое творили, что и представить невозможно. Даже путешествовали во времени туда-сюда!

– Дичь какая-то, – с отвращением сказал Лавр.

– Согласен с вами, коллега! – приобнял его седовласый профессор. – Но смотрите: они и вправду развернули широкие поиски. Перелопатили пещерные города, монастыри и храмы, а работами руководили высочайшие чины СС.

Однажды утром Лавр, одолжив у соседа ослика, отправился на берег моря к археологам вместе с семьёй, с Леной и пятилетним Петрушкой. Сына посадил на ослика, а ещё вьючная скотинка везла мешок с запасом продуктов и фотоаппаратами, а треногу нёс Лавр. Для Лены, сотрудницы местной газеты, этот выходной день тоже был рабочим. Она намеревалась сделать репортаж с раскопок.

– Смотрите: отсюда вдавался в море обрывистый мыс, – показывая рукой, говорил Скворцов. – Мы знаем множество мысов на побережье Чёрного моря. Мыс Меганом со следами древних строений; Ифигения тоже с развалинами; мыс Айя, где есть руины крепости; здесь недалеко – мыс Феолент, что по-гречески значит «божий». Их десятки. Этот отчего-то разрушился, остались только скалы, как торчащие из воды зубы…

Он говорил всё это не столько Лару, который и так неплохо разбирался в истории, сколько Лене. И она клюнула: отправилась фотографировать «зубы». Петя капризничал, дёргал мать за подол. Девушки экспедиции совали ему свои археологические метёлки и скребки, пытаясь увлечь поисками сокровищ, а он всё равно прятался за мамку.

– Как мы предполагаем, – снизив громкость голоса, сказал профессор Лавру, – здесь то ли с VII-го, то ли с IХ века был пещерный монастырь. Теперь его нет, но некоторые элементы остались на берегу. И мы нашли кое-какую церковную утварь и вещи обихода!..