Андрей Минин - Княжич [litres]

– Пойдём спать, – мягко попросил я. – Уже поздно, – забрал я бокал с вином из её рук. Всё равно она его не удержала, и половина вылилась на пол.

– Но я хочу танцевать! – возмутилась она так похоже на дочку, что я, не удержавшись, рассмеялся. – Пойдём, – взял я её на руки, ощущая приятный вес её тела. – Уложим тебя.

– Когда-то меня так же нёс сын хана, – снова взгрустнула Алиса, пока я её нёс, открыв дверь в спальню ногой, а потом, поставив на пол, помогал снять платье. – Я была, как и сейчас, пьяная. Он меня раздел и… и… – расплакалась она.

– Тише, тише, – обнял я её, поглаживая по спине. – Всё уже прошло. Всё в прошлом, – протянул я руку, вытирая ей слёзы и размазывая тушь по лицу. – Ты сильная. Ты справишься.

– Мне до сих пор больно. Здесь, – прижала она руку к груди.

– Не нужно вспоминать. Отпусти уже это, – наконец расправился я с платьем на ней, упало она к нашим ногам, после чего я хотел раздеться сам, но за меня это сделала Алиса, протянула она руку, стягивая с меня футболку, а потом стала возиться с ремнём на штанах, царапала меня своими окрашенными в красное коготками.

– Что ты делаешь? – сглотнул я слюну.

– Помогаю мужу, – чуть заплетающимся языком пробормотала она, пока не добилась того, что штаны на мне сползли вниз, переступил я с ноги на ногу, вылезая из них и подхватывая Алису, увлёк её на кровать, нависнув над ней.

– Я тебе нравлюсь? – Притянула она меня к себе, закопавшись руками мне в волосы.

– Да, – прошептал я.

– Ну как вернулись? Рассказывай, Валёк, – поставили на стол бутылку водки мужики.

– Неплохо, неплохо, – причмокнул каторжник, оглядывая накрытый стол. Маринованные огурчики, грибы, ещё исходящая паром картошечка и зелень только из теплиц.

– Наша бригада хорошо поработала, – откупорил он бутылку, разлив холодненькую на троих. – Намыли килограмм золота, – цокнул он зубом. – Могли бы больше, но нас погнали назад. Смена пришла.

– Кто?

– Бригада Сеньки Шалого.

– Ну, это же не в последний раз? Отдохнёте и снова золото мыть?

– Это само собой, – кивнул Валентин, ненавидящий своё слишком женское имя. – Хочу дом кирпичом обложить, чтобы моя зазноба, когда приедет, в хоромах жила.

– Так она согласилась в Сибирь переехать? – удивились мужики, зная, что его жена, ещё до того как их схватили и погнали на каторгу, любила деньги больше мужа.

– Ещё бы ей не согласиться, – кривовато улыбнулся Валёк. – У меня здесь отличный дом, приличный заработок и какие-никакие перспективы, – опрокинул он в себя стопку, занюхав огурцом, и продолжил рассказывать: – А там у неё ничего нет. Наша старая квартира, работа, на которую ей пришлось устроиться, чтобы содержать нашего сынишку, и никаких вариантов.

– За баб и радость, что они нам приносят, – поднял тост один из мужиков.

– За Семёна Андреевича, – поправил его Валёк. – Чтоб в жизни у него всё удавалось, жёнка радовала, а враги обходили стороной.

– За Семёна Андреевича! – поддержали его.

– Мам, а почему ты больше не посылаешь никого… ну, – замялась дочь. – К Семёну?

– Нужно уметь видеть знаки, – ущипнула она за нос свою красу, Машеньку. – Его словно сама судьба хранит, и я была бы полной дурой, если бы продолжала охоту на него, как следует не подготовившись на этот раз.

– Так ты?.. – Блестели любопытством глаза дочери.

– Да. Скоро он у нас получит. Сполна, – пообещала мачеха Семёна.

Дверь в комнату открылась, и внутрь зашли сыновья Людмилы Ильиничны, Виктор и Пётр.

– Кто это там рыдает в коридоре? – спросила сыновей мать, похлопав по дивану рядом с собой и Машей. – Садитесь.

– Служанка, – пренебрежительно фыркнул Петя. – Мы её пощупали немного, а она в плач.

– Вы, мама, говорили, что служанок можно… – осторожно заметил более хитрый из братьев, Виктор.

– Служанок можно, – разрешила мать и начала расспрашивать детей о буднях в школе, втайне гордясь такими сыновьями и красавицей дочкой.

Проснувшись, я посмотрел на сладко посапывающую на моём плече Алису, улыбнулся и чмокнул её в носик, сморщилась она, но не проснулась.

Пока она спит, выполз из кровати, торопясь попасть в ванную, иначе если мои девочки её займут, то их оттуда не выгонишь. Ни Алису, ни Юлиану. Да, мои девочки, не мог я перестать улыбаться, вспоминая прошедшую ночь.

Разбудив Юлиану, насильно накормленную кашей, я помог ей собраться к школе, подтянул лямки рюкзачка у неё за спиной и отправил учиться.

– Доброе утро, – показалась из спальни заспанная Алиса. – Юлиана уже ушла?

– Да, – подошел я к ней, по-хозяйски обняв, хоть и немного тревожась, не оттолкнёт ли.

Иронично на меня посмотрев, Алиса закатила глаза и позволила себя поцеловать.

– Всё, – оттолкнула она меня. – Иди чай заваривать. Через полчаса у нас твои ближники соберутся, будем обсуждать проблемы фермы и планы на будущее. А я в душ, – захлопнула она дверь в ванную перед моим носом.

– Греби! Греби! Да греби же ты, идиот! – надрывался Василь, крича на незнакомого мне парня, которого мы взяли с собой. У меня теперь столько народа служит, что всех по именам уже и не запомнить.

– Греби!

В очередной раз вытащил он его голову из-под воды, не давая наглотаться и подталкивая к берегу, с которого по нам стреляли из десятка стволов. Но если уж помирать, то лучше на берегу, чем захлебнувшись в холодной воде.

Парень же из холопов только открывал и закрывал рот, очевидно контуженный.

Зря я решил перегнать яхту, что пришла из Санкт-Петербурга в Сибирск всего лишь с двадцатью охранниками. Нас уже ждали. Не доплыли мы трех десятков километров до спешно возведённого причала на Енисее, как на нас напали. Били из чего-то очень мощного, оглянулся я, загребая.

Яхта, приданое Алисы от Таракановых, треща, горела и шла ко дну. Не знаю, кто из моих выжил, но над водой я насчитал не больше десятка голов, что плыли кто к этому берегу, а кто к другому, пытались люди спастись.

– Из реактивных противотанковых гранатомётов бьют, – пробормотал Василь, помогая мне выбраться на берег и залечь за крупным валуном. Нас всё ещё обстреливали. – Похоже, РПГ-27 «Таволга», – затряс он головой, пытаясь избавиться от воды в ушах. – Нам ещё повезло, что просто за борт скинуло, а не разорвало на части, как тех бедолаг, что были на носу и в рубке.

– Так себе везение, – стянул я ботинки с ног, отжимая носки. На другое времени не было. Нужно было бежать, иначе нас достанут. Нутром чую, выжить будет сложно.

Хорошо заразы подготовились.

– Стой! Куда?! – закричал Василёк на паренька, которого мы вытащили вслед за собой и оставили без присмотра.

Тот, явно контуженный, не понимая, что творит, и, испугавшись выстрелов, вскочил и побежал, тут же срезала его автоматная очередь скрывающихся в лесу бандитов, и он упал, слабо вскрикнув, смотрел я, как под ним медленно разливается лужа крови.