Татьяна Смородина - Фехтовальщица

– Какой случай?

– Женой Леона стать.

– Я не хочу быть женой Леона.

– А что хочешь? Сгинуть в этой прачечной? Здесь никто до старости не доживает.

Шел рождественский пост, и пища в кабачке в эти дни была не лучше, чем у Мишо. поэтому в «Дикой пчелке» прачки посидели недолго, набрали постных лепешек в ближайшей булочной и пошли домой. По пути Беранжера прихватила дешевого вина, и девушки устроили веселье во дворе. Тавье играл на дудочке, а Бригитту кружил вокруг колодца в незамысловатом танце Жиль. Клод ушел в сарайчик с Марсеной.

Женька села на скамью рядом с Беранжерой и спросила:

– Это правда, что Бригитта была беременна?

– Кто сказал? Марсена? – неприязненно покосилась на девушку Беранжера.

– Пакетта. Прости, я думала, это все знают.

– Ну, так помалкивай, Пчелка, а сунешься дальше – крылышки потеряешь.

– Зачем так было делать?

– Клеман заставил. Я же говорила, что здесь никакие дети не надобны.

– Все равно! Какое он имел право? Это же был не его ребенок?

– Не его, так папаши.

– Что?

– Такое дело, девка. Забудь. Давно это было и тебя не касаемо. Знай, веселись, чего над душой повисла? Иди вон с Жилем попляши.

– Не хочу.

– А чего хочешь?

– Чего?.. – все смотрела Женька на танцующую вокруг колодца пару. – Я хочу… послушай, а ведь колодец недалеко от стены прачечной, верно?

– Ну.

– А если сделать желоб от него и провести в окно…

– Вот мудреная! Зачем?

– Чтобы воду не носить, а подавать сразу от колодца в котлы. Пожалуй, хорошо бы еще и насос сделать.

– Ты чего? – посмотрела на фехтовальщицу, как на чужую, Беранжера. – Ты это шутишь, али как?

– Почему шучу? Надо будет поговорить об этом с Мишо.

– Ага, поговори, – засмеялась прачка.

На следующий день Мишо собрал всех перед выходом в город во дворе и обратился к фехтовальщице с вопросом:

– Ты сняла свои безбожные штаны, Жанна Пчелка?

– Хотите проверить, сударь? – усмехнулась девушка, и прачки опять захихикали.

– Беранжера, – после некоторой паузы произнес Мишо, – посмотри.

Беранжера подошла к фехтовальщице, присела и полезла рукой под ее юбки. Все молча смотрели на обоих и с напряжением ждали слов старшей прачки. Женька сносила эту унизительную процедуру внешне спокойно, хотя в черных зрачках ее мерцали острые, как ледяная крошка, искорки. Поводив рукой по ноге девушки, Беранжера встала и сказала:

– Штанов нет, сударь.

Все с явным облегчением выдохнули, а Женька улыбнулась – Беранжера сказала неправду – штаны были на ней, как всегда. «Боится, что я расскажу о Бригитте Берарде», – поняла фехтовальщица, но все равно была благодарна прачке хоть и за такую поддержку.

До церкви вся процессия шла долго. Мишо передвигался слабо, и его едва не несли на руках его слуга и дочери.

На мессе уставшая за последние дни Женька чуть не заснула, но ее разбудила надсадным кашлем Люс. Вместе с Беранжерой она вывела больную девушку наружу.

– Ей нужен лекарь, – сказала фехтовальщица.

– На лекаря у нас нет денег, – покачала головой Беранжера, – а Мишо не даст. Помрет Люс, так он другую дуру наймет. Ему приданное дочерям готовить надо. Он ради прибыли кого угодно в гроб вгонит! Что ему какие-то прачки?

– Я знаю одного хорошего лекаря, но… но ты должна вызвать его вместо меня.

– Почему?

– Он служит у де Санда. Я когда-то работала в его доме. Де Санд приставал ко мне, поэтому будет лучше, если он обо мне ничего не узнает.

– И как это сделать?

– Пойди сейчас к нему и тайно вызови лекаря в «Дикую пчелку». Скажи лекарю, что от Жанны, он поймет. И пусть тоже помалкивает. Я буду ждать вас там.

– Мудрено что-то, ну да спробуем.

Женька рассказала Беранжере, где находится школа фехтования, а сама направилась в «Дикую пчелку» ждать, когда прачка приведет Лабрю. Она сидела там около часа. Вокруг нее стал ходить кругами Леон, но она не обращала на его примитивные любезности никакого внимания, а Берарде сказала, что заскочила погреться. Скоро в окошке мелькнул знакомый силуэт. Врач и Беранжера зашли в кабачок, и прачка подвела его к Женьке.

– Вот, это она посоветовала вас, сударь.

– А-а, я так и думал… Здравствуй, милашка, – улыбнулся своей понимающей улыбкой лекарь.

– Здравствуйте, сударь. У нас больна подруга, – сказала, оставаясь в роли прачки, Женька, понимая, что они не могут открыто говорить при Беранжере. – Она работает с нами в прачечной.

– С вами? Так ты тоже работаешь там, Жанна?

– Да.

– Хм, случай несомненно тяжелый. Что ж, идемте в вашу прачечную.

Но едва вся тройка вышла из кабачка, как навстречу из переулка неожиданно выехал на своем вороном жеребце де Санд.

– Я так и знал, что кто-то снова переманивает моих людей! – воскликнул он, соскочил с коня и подошел к фехтовальщице. – Какого черта, красотка, ты не могла обратиться прямо ко мне и вынуждаешь следить за собственным лекарем?

– Там девушка умирает, сударь, – сказала Женька.

– Хорошо, пусть Лабрю идет с твоей подругой, а мы останемся и поговорим.

Беранжера повела врача к Люс, а де Санд и фехтовальщица вернулись в «Дикую пчелку». Кликнув хозяина, Даниэль велел позаботиться о своей лошади и заказал обед. Его не смутил рождественский пост, и он приказал подать самое жирное мясо.

– Ты, наверняка, голодна, если прячешься в этой прачечной, – сказал Даниэль, когда они сели за один из столиков в самом дальнем углу.

– Я не прячусь, я там работаю.

– Маркиза в прачках? Это забавно. Рассказывай, что случилось в «Божьей птичке».

Женька рассказала о стычке с Марени и жизни в доме лодочника. В свою очередь, от де Санда она узнала, что сыскник выжил, кабачок конфискован в пользу казны и выставлен на торги.

– Его хочет купить де Бонк, – сказал де Санд.

– А Шарлотта?

– Шарлотта чуть не получила двадцать плетей на Гревской площади. Бушьер выручил, откупился.

– А Матье, Ксавье?

– Про Матье не знаю, а мальчишку видел, продает памфлеты на улицах. Кстати, о литературе. Ты знаешь, что после выхода одной твоей статейки беднягу Файдо отправили на галеры.

– Значит, я не ошиблась? Это он подстроил убийство Перрана?

– Поговаривают, сознался, но кто не сознается, побывав в руках королевских палачей? Всем известно, что королю сейчас очень нужны деньги для войны с протестантами, а ты предоставила ему отличный повод поживиться. Файдо – на галеры, имущество – в казну.

– Поживился сначала сам Файдо, когда прибрал к рукам чужое дело. А что по «Привалу странников»? Есть что-нибудь о Гонзалес?

– Да, Гонзалес… Ее тело действительно нашли в конюшне. Вскопали там, где ты написала. Хозяйку взяли в оборот, и она рассказала, как ее сынок прикончил эту испанку. То ли она нагрубила ему, то ли отказала… Они и вещички ее прикарманили. Сынок давно в бегах за убийство какого-то постояльца, а мамашу отправили в Шатле, и думаю, что безвозвратно.