Татьяна Смородина - Фехтовальщица

– По к-карнизу?.. – приподнял брови «друг де Савара» и снова переглянулся со своим собеседником. – П-прелестно!.. Вы что-нибудь слышали из нашего разговора, сударыня?

– Нет, я сразу вошла.

– П-правда?

– Правда. Зачем мне обманывать вас, сударь?

– Однако в ваших глазах я вижу какие-то нехорошие тени.

– Здесь слабое освещение, сударь.

– Что ж…пусть будет освещение… Идемте, я п-провожу вас вниз.

Молодой человек жестом велел своему собеседнику остаться, а сам вышел с Женькой в коридор, где на них, словно бильярдный шар, соскочивший с игрового стола, неожиданно выкатился граф де Жуа. Увидев девушку и ее спутника, он остановился и попятился. В руке у него была длинная жердь, а в воловьих глазах, то ли страх, то ли недоумение.

– П-прелестно, – сказал «друг де Савара». – Где вы ходите, де Жуа? Я же велел вам никуда не отлучаться. И что это у вас в руках? Вам мало развлечений за п-прошедшую неделю? Одно ваше ухо чего стоит! Что вы уставились на меня как на п-призрак Белой Дамы? Отойдите прочь, сударь!

«Васильковый» небрежно махнул перчатками, и де Жуа немедленно исчез за первой же портьерой. Женька начала понимать, что этот «друг де Савара» имеет здесь определенный вес. На ее вопрос о его имени он не ответил, велев обращаться к нему просто «сударь». «Кто это? Кто-то из родни короля? Его брат Гастон? [20] Жан-Батист-Гастон Орлеанский (1608–1660) – младший брат короля Людовика XIII; принимал участие в многочисленных заговорах против кардинала Ришелье. А может быть Конде? [21] Конде Генрих де Бурбон, принц (1588–1646) – боковая ветвь Бурбонов, сын Генриха Конде, друга и соратника Генриха IV. Конде… Сколько лет тогда было Конде? А если это сам король? Сколько было тогда Людовику?.. Лет тридцать?.. А этот по годам вроде Эжена… Нет, не может быть, чтобы король… И разве Людовик Тринадцатый заикался?»

Положение фехтовальщицы в Булонже, благодаря присутствию в нем графа де Жуа обострилось. Любая здравомыслящая девушка немедленно сбежала бы отсюда, но Женька, напротив, уже поняла, что не зря поехала на этот «чертов бал» – в ее крови бушевал адреналин, и его горячая волна напрочь вымывала из разума не только мысль об осторожности, но и цифру в один миллион евро, которую она приехала сюда зарабатывать.

«Васильковый» вывел девушку на площадку первого этажа и остановился с ней у закрытых дверей. Лакей, находившийся возле них, поклонился.

– Там г-гостиная, – сказал «друг де Савара» Женьке.

– А вы?

– Я п-подойду позже. Старший Смотритель моего гардероба сегодня совершил оплошность и п-подобрал мне для выхода испорченную п-перевязь. Там оказалась дырка, и теперь я жду, когда мне п-привезут другую.

– А тот, который был с вами в кабинете? Кто он?

– Это г-государственный человек. Он п-приехал переговорить со мной об одном очень важном деле.

– Перед балом?

– Бывают и такие д-дела, сударыня. Не беспокойтесь, вашему веселью здесь это дело не угрожает.

– А де Савар?

– Что «де Савар»?

– Если он не найдет меня в кабинете?

– Он найдет вас в г-гостиной. Я сделаю ему выговор.

– За что?

– Как за что? Это не д-дело – держать юных дам взаперти. Вы могли п-пропустить выход короля.

«Васильковый» снова повелительно махнул перчатками и, как только лакей открыл двери, легонько подтолкнул Женьку в спину и громко сказал:

– Жанна де Бежар. Из Беарна.

Девушка вошла, двери за ней закрылись, а легкий говор в гостиной Булонже, где находилось уже человек сорок дам и кавалеров, тотчас стих.

– Добрый вечер, – сказала фехтовальщица и улыбнулась.

Общество смотрело на девушку в упор, и у нее опять возникло чувство, что она вошла не совсем вовремя. Однако после ее слов, словно подернутые морозцем лица дам и кавалеров слегка ожили. К фехтовальщице быстро приблизился округлый дворянин с чрезмерно участливыми глазами и, подхватив ее под локоть, отвел в сторону.

– Госпожа де Бежар? – поклонился он. – Простите, я не нашел вас в кабинете! Маркиз де Савар к вашим услугам! Как неожиданно, как превосходно!

– Что превосходно? Я чуть не опоздала к началу! Что вы от меня хотели?

– Многократно извиняюсь, но я только желал выразить вам свое восхищение и надежду! У меня есть сын, и ее светлость герцогиня де Шальон порекомендовала вас как невесту.

– Невесту?

– О, я был польщен! А теперь тем более! Ваш благородный древний род и мое богатство…

– Вы торопитесь, сударь. Я не хочу быть никакой невестой!

– Ничего-ничего, госпожа де Бежар, я подожду. Кстати, мой сын стоит вон там, у вазона. Видите, как он смотрит на вас?

– Здесь все смотрят на меня.

– Это хороший знак, госпожа де Бежар! Многие бы хорошо заплатили, чтобы все смотрели только на них, а вы… как вы этого добились?

– Чего добилась? О чем вы?

– Не надо скромничать, сударыня, – в шутку погрозил пальцем де Савар. – Такие авансы дарят не каждой бедной провинциалке.

– Какие авансы?

– Простите, сударыня, мы поговорим позже. Мне нужно встретить короля как полагается.

Файдо ушел, но его место тотчас занял стройный молодой дворянин с девушкой в роскошном платье. У дворянина была неестественно прозрачная кожа лица, а девушка блистала утонченным видом и манерностью как и все девушки при королевском дворе. Она небрежно помахивала веером и смотрела кругом, будто с некого, видимого только ей, пьедестала.

– Вы, значит, из Беарна, госпожа де Бежар? – спросил дворянин и приветливо улыбнулся.

– Да, а вы?

– Меня зовут Люсьен де Бон.

– А, так это с вами я должна танцевать первый танец?

– Что значит «должна»? – слегка обиделся де Бон. – Вы недовольны? Виолетта, взгляните, что у меня сегодня вместо госпожи де Шеврез? И эта Жанна де Бежар еще недовольна!

– Да, уже вижу. Несчастная госпожа де Шеврез умрет, но не от болезни, а узнав, что ее место отдали какой-то убогой провинциалке в скучном платье.

– Ну, это вы напрасно, Виолетта, – усмехнулся Люсьен. – Подобный оттенок синего очень нравится королю. Правда, госпожа де Бежар?

– Вкус его величества может поменяться, – сказала Виолетта, брезгливо махнула веером и отошла.

Де Бон проследовал за ней, продолжая шутить и посмеиваться собственным остротам. Движение в гостиной, прерванное выходом девушки из провинции, возобновилось, и парижский свет вновь вернулся к привычной для него игре драгоценностей и слов.

Обретя некоторую почву под ногами, Женька нашла взглядом Франсуаз и направилась к ней. Герцогиня стояла у окна и разговаривала с неким, изысканно одетым, молодым дворянином. Оба во время разговора смотрели на приближавшуюся девушку. Во взгляде герцогини читалось удовлетворение, а в глазах дворянина кроме обычного интереса просвечивал нескрываемый мальчишеский азарт, который придавал его мягкому лицу настоящую, а не поддельную живость и выгодно отличал от подрумяненных лиц других придворных щеголей.