Татьяна Смородина - Фехтовальщица

– Не посмеете! Я скажу, что вы меня прятали! Не боитесь потерять место, судья?

– Ты!.. Ты!..

– Жанна, что с вами стало? – всплеснула руками потрясенная столь неожиданными переменами тетушка. – Алексис, не лучше ли дать ей деньги?

– Будь проклят тот день, когда она приехала! Я говорил! Я говорил!

Судья снял с пояса кошель и зло бросил его на стол.

– Бери, и пошла вон!

– Не беспокойтесь, сударь, я верну вам долг.

Фехтовальщица забрала кошель и в упоении от удачного «налета» на парижского судью выскочила на улицу. Какой-то паренек в это время пытался отвязать ее лошадь. Женька угрожающе замахнулась стилетом.

– Эй! Ну-ка, беги отсюда!

Паренек бросил поводья и сиганул в переулок. Девушка засмеялась, вскочила в седло и поехала искать съемную квартиру, в которую решила переселиться тайно от фаворита короля, как только сделка с дневником Жозефины будет завершена. Таким способом она планировала восстановить свой суверенитет и вернуть то лицо, отсутствие которого заметил в ней Генрих.

О наемном жилье можно было узнать в гостинице, но Женька боялась, что информация просочится, и маркиз быстро найдет ее через обслугу, поэтому, полагаясь на свое чутье, она направилась на рынок в Сите. Чутье не подвело, и там ей сразу указали на бедную вдову с улицы Вольных каменщиков. Вдову звали Жильберта. Муж ее, работавший на подвозе камня для строительства, полгода назад погиб в пьяной драке, и достаток резко упал. Семья еле держалась на заработок старшей дочери-белошвейки и сына Мишле, который подрабатывал поденщиком, но для содержания пятерых человек это были сущие гроши, поэтому Жильберта была вынуждена сдавать одну из комнат.

Комнат оказалось всего две. Одна – на первом этаже для хозяйки и ее четырех детей, а другая под сдачу на втором этаже. Из мебели в последней были только ларь со сломанным замком да скудно заправленная кровать. Более того, комната второго этажа не имела двери, так как являлась всего лишь продолжением комнаты внизу и сообщалась с ней посредством скрипучей лестницы, то есть, первый этаж практически являлся проходным, но фехтовальщицу обеспокоило не это.

– А как же вы теперь будете? – удивилась Женька, оглядывая нижнее помещение, служившее одновременно кухней, спальней и столовой.

– Ничего, госпожа, поместимся. Мишле и Ксавье до зимы в сарайчике поспят, а потом я им тут на полу постелю.

Девушка еще раз осмотрела все помещения, маленький дворик и покосившийся сарай для подводы, которой раньше пользовался муж. Подвода вместе с лошадьми были проданы сразу после смерти хозяина, а сарайчик Жильберта оставила для квартирантов, у которых могли быть свои лошади. Жилье было убогим, но это не испугало девушку. «По крайней мере, де Шале здесь меня не найдет», – подумала она.

– Я готовлю квартиру для моего брата Жанена, – сказала она Жильберте. – Он скоро приедет в Париж и будет учиться в фехтовальной школе.

– Да, госпожа. Это хорошее дело для благородного юноши.

– Мы с ним близнецы, поэтому не удивляйтесь, когда его увидите.

– Да, госпожа, близнецы.

– Я дам вам денег на обустройство. Купите белье для постели, почините замок на ларе и лестницу, поставьте в комнату стол и табурет, большой таз, такой, как у вас для стирки и кувшин. Еще не забудьте про стульчак и велите сделать над кроватью занавеску.

– Полог?

– Да, полог.

Женька дала прачке необходимые деньги на обустройство, заплатила вперед за то время, пока комната будет пустовать в отсутствии Жанена де Жано, и вернулась в гостиницу. В своем номере она неожиданно застала Валери, которая сидела на кровати и рассматривала вещи, купленные фаворитом короля. В некотором замешательстве девочка встала и осторожно положила на стол, вышитые золотой нитью, перчатки.

– Как ты тут оказалась, Валери?

– У матушки есть вторые ключи. Простите, госпожа.

– И что ты тут делаешь?

– Смотрю ваши вещи… Они такие красивые. Это господин де Шале купил вам?

– Да, господин де Шале.

– Вы будете выходить за него замуж?

– Замуж? С чего ты взяла?

– Он милый, знатный и так печется о вас. Я бы вышла.

– Ты? А сколько тебе лет?

– Тринадцать. Я уже взрослая.

– Что ты несешь? Сядь-ка.

Валери села на ларь и пригнула голову, будто ожидала очередного наказания.

– Это правда, что ты не умеешь читать? – спросила Женька.

– Не умею. А зачем мне читать, госпожа?

– Как зачем? Как же ты тогда собираешься служить знатной даме?

– Господин де Шале… неужели он вспомнил обо мне? – вспыхнули надеждой карие глазки рано повзрослевшей девочки.

– Вспомнил. Он сказал, что ты неграмотна.

– Что же делать, госпожа?

– Я могу научить тебя читать. Хочешь?

– Вы?..

– У вас тут есть хоть какие-нибудь книги?

– Есть. «Жития святых».

– Ну что ж… Неси «Жития святых».

Валери быстро сбегала за книгой, и первый урок начался. Фехтовальщица посадила девочку за стол и показала ей несколько букв. Та постаралась запомнить их, а потом найти в тексте. Это показалось Валери забавным. Она увлеклась, глаза ее заблестели чем-то новым, но в самый разгар занятий пришел Рони и увел девочку с собой. Женька попыталась поговорить с Амандой, но ничего не добилась.

– Зачем это ей? – нахмурилась хозяйка. – Считать она уже давно умеет, а книги… это для благородных. У них есть время всякой бесполезной чепухой головы забивать.

Хозяйка отстаивала права на дочь и свою территорию стойко, поэтому девочка вернулась к фехтовальщице только через два часа. Та снова посадила ее заниматься, но на этот раз обучение прервал фаворит короля. Урок по чтению его насмешил, но раздражения не вызвал. Он привез обещанную мантилью и напомнил об ужине в «Тихой заводи».

Валери собрала волосы «дикой амазонки» в высокий пучок и заколками укрепила на нем кружевную накидку. Когда кружево скрыло ее лицо, девушка спустилась за маркизом в его экипаж.

Кабачок «Тихая заводь», куда они ехали, находился на окраине Парижа. Кто его так назвал, было неизвестно, но вопреки своему умиротворяющему названию, из него за квартал неслись звуки веселой музыки, шум и пьяные крики. Фаворита короля там, как будто, знали. Как только он зашел, хозяин тотчас велел освободить ему стол, приказав двум дюжим слугам выкинуть на улицу пару-тройку пьяных поденщиков.

Посреди кабачка плясала подвыпившая пара, в углу мяли раскрасневшихся девах солдаты. Те визгливо хохотали и высоко задирали ноги, когда их валили на скамьи.

Шустрый разносчик подал жареную рыбу и вино. Рыба оказалась вкусной, и Женька согласилась даже на вторую порцию, перестав обращать внимание на двусмысленную возню в темных углах, которая сначала вызвала в ней легкую брезгливость.