Татьяна Смородина - Фехтовальщица

– Может быть, и у вас есть дети, Ален? – спросила фехтовальщица.

– Конечно. Дочь и сын. К сожалению, они тоже пока растут в других семьях. Это только те, что в Париже, остальных я не знаю.

– И это, по-вашему, хорошо?

– Что же плохого, если семьи с достатком, а ваши дети получат все, что нужно? Нам воякам не всегда удается свить свое гнездо.

– Но у де Санда есть дом.

– Этот дом принадлежит короне. Если королю что-то не понравится, он легко выставит нас отсюда.

– А что же муж, тот орлеанский откупщик? Он не вызвал де Санда на дуэль?

– Откупщик? Де Санда? Что вы! Он принимает его в своем доме, почти как родного и на пару с женой требует, чтобы Даниэль помог устроить сына в Наварский колледж. Я бы отказал, достаточно того, что де Санд улучшил его породу. Так что сегодня вы снова ведете разминку, сударыня.

– Де Зенкур меня убьет.

– Не беспокойтесь, Даниэль дал распоряжение охранникам присутствовать на занятиях.

Фехтовальщица освоилась и уже смело включала в разминочный блок упражнения из арсенала своего времени, выстраивая их последовательность по методу отца. Де Зенкур морщился, но помалкивал. Остальные принимали новшества с интересом. Новые упражнения к удовольствию большинства группы, очень освежили привычную разминку.

Де Санд вернулся через два дня, но не один, а вместе с сыном и его матерью служанкой Ажель. Вскоре двухлетний малыш уже вовсю бегал по площадке под присмотром Жакоба. Фехтовальщики, наблюдая на перерыве, как мальчик ковыряет палкой соломенные чучела, посмеивались.

– У нас теперь будет два де Санда. Не много ли для нас, господа?

– Прекрасный мальчишка! Де Санд – мастер не только в фехтовании.

– Жаль, что это сын служанки. Как ее там зовут? Ажель?

– А вы ее видали, господа? По-моему, она милашка.

– Милашка и глупышка.

– Глупышка? Не скажите, Поль! Так устроиться в столице! Ее хозяйка, верно, сгрызла все ногти от досады!

Женька в это время сидела на скамье под приоткрытым окном кабинета и слушала разговор де Санда и Франкона, которые тоже говорили о мальчике.

– Вирджини совершенно замучила девчонку, а потом сослала ее в деревню! – сказал де Санд.

– Думаете, здесь вашему сыну будет лучше? – усомнился Франкон.

– Ему нужна моя школа.

– А ваша Ажель? Вы что, решили жениться?

– Не говорите чепухи, Ален! Ажель будет на кухне. Моему повару давно требуется помощница.

– А… а «господин де Жано»?

– Господин де Жано никуда не денется. Не дурак же он, черт его побери! Как он, кстати, провел разминку? Все живы?

Из дома за сыном вышла тихая миловидная девушка с большими голубыми глазами. Она испуганно огляделась, будто преследуемая охотником лань, забрала мальчика и скрылась за дверями.

Фехтовальщики одобрительно переглянулись.

Вторая неделя пребывания в фехтовальной школе подходила к концу, и Женька чувствовала, что уже пора поговорить с де Сандом о графе д’Ольсино. Из разговоров с фехтовальщиками она узнала правила дуэли. Теперь ей требовалось составить вызов и подобрать секундантов, однако события, начавшиеся с субботы, чуть не пустили все эти начинания под откос.

Девушка приехала в этот день в новом костюме, что, конечно, вызвало определенное одобрение среди фехтовальщиков, только де Зенкур презрительно повел носом и усмехнулся:

– Для кого это вы так вырядились, господин де Жано? Ужели для вашей смазливой кабатчицы?

Он намекал на Шарлотту. Все знали о делах фехтовальщицы с «Божьей птичкой» и иногда подшучивали над ее дружбой с дочкой Бушьера. Девушка ничего не ответила, и де Зенкур демонстративно, рискуя получить новое взыскание, встал помочиться у дерева.

– Альбер, нарываетесь на штраф! Вы помните, что вчера де Санд запретил нам справлять нужду на площадке? – сказал де Бра.

– Наплевать! Не понимаю, с чего он взялся так заботиться о приличиях? Насколько я знаю, господин де Санд не посещает салон маркизы Рамбуйе!

– Может, это из-за Жан-Пьера? – предположил де Стокье. – Его мальчишка теперь постоянно бегает по площадке.

Де Зенкур застегнул штаны и обернулся.

– А я думаю, что к этому причастен другой мальчишка!

– Вы о господине де Жано? – спросил де Боме.

– А о ком еще? Господин де Жано, вы случайно не тайные родственники? Почему де Санд вам так потакает?

– Потакает? Я не заметил.

Фехтовальщики рассмеялись.

– Да, вы ошибаетесь, Альбер, – сказал де Вернан. – Де Санд мучает Жанена гораздо больше других.

Де Зенкур не без основания связывал запрет де Санда с именем Жанена де Жано, но о характере этой связи не мог догадаться пока даже он. Сама Женька была довольна распоряжением лучшего фехтовальщика Парижа, хотя понимала, что де Санд печется вовсе не о приличиях.

Во время перерыва, когда все с аппетитом жевали вареное мясо, Даниэль обычно уходил в дом. На этот раз было так же, только вернулся он раньше обычного и не один. Все тотчас повскакали со скамеек как болванчики, а Женька при виде тех, кто сопровождал хозяина фехтовальной школы, чуть не подавилась куском мяса, – с де Сандом были: король, незнакомый представительный дворянин и два мушкетера охраны – де Ларме и де Белар.

«Похоже, настал мой судный день», – подумала фехтовальщица, молча наблюдая, как вся группа остановилась напротив фехтовальной площадки. Де Санд дал знак Жакобу вынести из дома стул для короля, потом приказал всем построиться и сказал:

– Господа, его величество король и капитан королевских мушкетеров господин де Монтале прибыли лично посмотреть ваш класс, и, очень возможно, что уже сегодня кому-то выпадет честь быть зачисленным в самые престижные столичные роты. У вас минута, господа, чтобы привести себя в порядок.

Пока фехтовальщики готовились, подтягивали ремни колетов и проверяли рапиры, де Санд сам прошел по всему ряду. Остановившись возле Женьки, он шепнул:

– Если что, уходите задней калиткой. Она находится за конюшней. Я задержу их насколько смогу.

Приезд короля был неожиданным не только для группы де Санда, но и для него самого, поэтому он мог действовать только по обстоятельствам. Женька почувствовала, как стало горячо в груди, тем не менее, как и другие, подтянула ремни колета и надела перчатки. «Я – Жанен де Жано, Жанен де Жано…» – твердила мысленно девушка и старалась не смотреть в сторону де Белара, когда вышла на площадку и приступила вместе со всеми к отработке атак и защит.

С тревогой посматривал с крыльца Франкон. Рука его лежала на эфесе шпаги, и фехтовальщица была уверена, что он тоже будет на ее стороне.

Король, наблюдая за упражнениями, иногда поворачивался к капитану де Монтале и говорил ему что-то. Вероятно, он был простужен, так как уже не раз приложил к носу платок, который подавал ему паж.