Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 3. Отложенная война

Очень были довольны скандинавской заминкой Гитлера причастные к этому знающие, что к чему люди в Москве. Особенно товарищ Сталин. Если сведения так называемого «Максимова-Нефедова» достоверны (а это все больше не вызывало у него никаких сомнений), то небольшое своевременное, особо незаметное, вмешательство привело очень даже к «сверхожиданным» результатам. Как один камешек, упавший в нужном месте и в нужное время вызывает неудержимую лавину, так и тщательно спланированные удачные действия небольшого числа сотрудников иностранного отдела НКВД и большое количество золота и дензнаков подтолкнули скандинавские королевства к решительному отпору германскому нападению. А что до гибнущих мирных жителей в разбомбленных датских городах, которые в той, уже несостоявшейся истории остались бы живы, то чем они лучше советских граждан, которых в противном случае ожидала бы сходная участь? Чем??? Каждому свое…

Вполне возможно, что каждый безвинно погибший цивильный датчанин своей скоропостижной или мучительной смертью сохранит жизнь сотне, если не тысяче, советских людей. Оно того стоит. Буржуазная Европа Гитлера вскормила – пусть теперь с ним сама и сражается. А мы пока в сторонке подождем. Силенок тем временем поднакопим. Перевооружимся. Подучимся. Чем они больше друг друга перебьют – тем нам легче будет. И с финнами пока все удачно складывается. После того, как они повяжутся кровью своих добровольцев в боях против вермахта – меньше вероятность, что они пойдут на союз с Германией – за северный фланг СССР в грядущей войне можно будет не так сильно беспокоиться. Да и шведы, пока скромно ограничившиеся только противотанковым дивизионом с прислугой, по достоверным данным уже формируют и пехотную бригаду, и даже истребительную эскадрилью. Пока все идет по плану. По нашему советскому плану…

Радовался совершенно непривычному развитию скандинавской войны и Алексей Валентинович. Чистосердечно радовался. В том числе и неожиданному «ходу конем» товарища Сталина, или кто ему там подсказал такую идею. Радовался, но не праздновал – работал. Его теперь все чаще вызывали на встречи с конструкторами-оружейниками: некоторые из подсказанных им идей начинали довольно удачно претворяться в металл. Алексей Валентинович изучал получившиеся образцы и иногда по внезапно всплывшим воспоминаниям, мог подсказать еще некоторые полезные дополнения.

Пистолет-пулемет у тезки, Алексея Судаева, получился. Примерно такой, каким его держал в руках в своем школьном музее сам Максимов. Алексей Валентинович рассматривал уже его третий, доработанный вариант. До сантиметра Алексей Валентинович размеры естественно не помнил, но общее впечатление от образца совпадало, хотя, вполне возможно, в каких-то деталях, он и отличался от своего будущего предшественника . На стрельбище и полигон Алексея Валентиновича категорически не пускали (хоть он и просился), в собственном саду из секретного оружия стрелять тоже не разрешили, но, по словам самого конструктора, по боевым характеристикам, по надежности, по расчетной экономичности производства он уже опережал практически все зарубежные аналоги вместе с отечественным ППД. Конкурс под эгидой Главного артиллерийского управления уже состоялся и ППС его вчистую выиграл. Осталось, фактически, составить подробную технологическую карту производства, получить окончательное заключение госкомиссии, и, да будет на то воля товарища Сталина (и Божья), запускать в производство первую серию.

Вдоволь налюбовавшись новеньким вороненым ППС, Алексей Валентинович бережно положил его обратно на стол. И тогда таинственно улыбнувшийся Судаев жестом фокусника достал еще один плоский футляр. Откинул крышку и гордо предъявил содержимое. В прорезанных строго по обводам деревянных объятиях мирно покоился совершенно необычный для этого времени автомат-коротышка. Рядом плавно выгибал спину секторный магазин, на вид, такой же, как у ППС. Максимов бережно достал оружие и рассмотрел. Сверху на ствольную коробку был накинут приклад, тоже похожий на приклад ППС, но гораздо короче. Корпус был штампованный, почти полностью скрывавший ствол, и чем-то тоже напоминающий старшего «собрата». Магазин вставлялся в рукоять управления огнем и удерживался кнопкой, как на ТТ; в передней части сверху и по бокам до половины сквозила перфорация из круглых отверстий для охлаждения ствола; снизу держалось на двух винтах короткое деревянное цевье для удержания оружия второй рукой. Судаев пояснил, что дерево – явление временное, если оружие одобрят – в серии заменится бакелитом. Как и накладки на рукоятку. Никакой комиссии второй экземпляр пока не показывали: идут доработки, есть видимые самим недочеты, но, он убежден, что получится и этот вариант.

То, что, похоже, состоялось в случае с Судаевым, совершенно не получилось с Калашниковым. Тем самым, что потом со своим знаменитым автоматом АК прогремел на весь мир. Во всяком случае, пока не получилось. Молодого Михаила Калашникова нашли. Алексей Валентинович помнил, что перед войной знаменитый впоследствии конструктор находился где-то в Киевском военном округе. То ли уже служил механиком-водителем танка, то ли еще учился на курсах младших командиров. Нашли его уже в октябре. Алексей Валентинович однозначно узнал будущего оружейника на предъявленной ему фотографии 20-летнего парнишки по характерному «калмыцкому» прищуру глаз. Он. И анкетные данные совпадают: родился за Уралом, и интерес к технике проявляет, не всегда законопослушный. Призван в 1938-м году в 23-ю легкотанковую бригаду, еще не вернувшуюся из Миролюбивого похода в Польшу. Но Калашников в Походе не участвовал: все еще учился на курсах младших командиров.

Алексей Валентинович предлагал, выдернув парнишку с этих курсов, отправить сперва на конструкторские курсы по стрелковому оружию. Молодой ведь еще. Совершенно неопытный. Многое просто еще не успел узнать. Но наверху кто-то поторопился. Худенького невысокого солдатика доставили на объект № 48, и Алексей Валентинович в присутствии капитана ГБ Куевды попытался втолковать ему, что от него требуется создать. Молодой парнишка в технике что-то, как талантливый самоучка, смыслил, но явно был не в ладах с чертежами, не знал конструкции существующих автоматических винтовок и пистолетов-пулеметов. Ему бы еще «учиться, учиться, учиться, как завещал великий Ленин». И Калашникова отправили учиться. Вопрос с созданием его автомата отложился на неопределенное время.

Что удалось довольно быстро разработать, уже в начале февраля, – так это промежуточный патрон 7,62х39-мм. Для этого самого пока еще очень далекого перспективного автомата. И тут Михаил Куевда первым вспомнил о карабине Симонова СКС под этот патрон, вполне успешно, по словам самого Алексея Валентиновича, состоявшем долгое время на вооружении Советской Армии наряду с автоматом Калашникова и сконструированном раньше, еще в 44-м году.