Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 3. Отложенная война

Но планы свои французы поменять успели. Буквально на ходу. Воздушная разведка пока имелась и у них, в штабы поступали сообщения по радио и даже по еще действующей междугородней телефонной связи. Почти не встречая сопротивления, ввиду отсутствия серьезного неприятеля, танки Гота по не взорванным мостам форсировали реку Маас возле города Динана и устремились по шоссе в сторону Филиппвиля. Но им наперерез успела повернуть с юга по нескольким дорогам, в том числе и по проселочным, 1-я кирасирская (танковая) дивизия 9-й армии. Встретились они в полях, не доезжая десятка километров до Филиппвиля. Германские дозоры благополучно обнаружили подходящих к ним с левого фланга французов и, уверенные в своей силе и непобедимости, решились на встречный бой сходу. Оставлять в тылу крупную танковую вражескую часть немцы остереглись. Спешащий танковый клин Гота оторвался от своей артиллерии: и противотанковой, и полевой, и зенитной. За их броневыми колоннами поспевали только несколько рот мотопехоты на полугусеничных бронетранспортерах фирмы «Ханомаг».

1-я полубригада из двух почти полных батальонов тяжелых французских танков B-1bis, наоборот, отстала и от своей пехоты, передвигающейся на грузовиках, и от артиллерии, и от частей снабжения, когда по мере своих тихоходных сил со скоростью огромных черепах ползла в Бельгию и тоже находилась практически в одиночестве. Наличествовало в полубригаде 67 машин – 3 сломались по дороге. Встретились они неподалеку от деревушки Розе, на обширном уже вовсю зеленеющем всходами ранних зерновых поле, окаймленном с левой стороны от французов лесом. Массивные «французы», подходящие с юга к шоссе по проселочной дороге, широко развернулись в боевой порядок и уверенно пошли в атаку несколькими волнами, безжалостно перепахивая гусеницами будущий бельгийский урожай.

Немецкие мотоциклисты и пехотинцы успели разведать, что длинно протянувшаяся в поле (откуда медленно наползали вражеские бронированные махины) широкая лесная посадка танками непроходима, во всяком случае, поблизости. И германские танки – «двойки», «тройки» и «тридцать восьмые» – развернулись прямо на шоссе в сторону противника, сомкнулись теснее, подождали их приближения до полукилометра и первыми открыли огонь. Пулеметные T-I от греха подальше ушли вперед по дороге и укрылись от французских пушек за деревьями. С ними отъехали в сторону и «ханомаги», частично высадившие из своих бронированных кузовов пехоту.

Огненные пунктиры малокалиберных коротких очередей T-II и бронебойно-трассирующих снарядов T-III и LT-38, время от времени попадающие в медленно ползущие по зеленеющему полю раскрашенные камуфляжными желто-коричнево-зелеными широкими разводами вражеские танки, на мгновение ярко вспыхивали взрывами на их 60-мм катаной лобовой и 56-мм литой башенной броне или рикошетили в стороны. Французские машины в большинстве своем упрямо продолжали надвигаться неумолимым широким фронтом в несколько неровных рядов. С такого расстояния мощная броня их клепано-сварных высоких корпусов удар держала. Вполне уверенно держала. Разве что, от сильных наружных ударов и непроникающих взрывов глохли на короткое время экипажи, да отлетали вовнутрь, не нанося особого ущерба, мелкие осколки собственной брони.

Наконец, ненадолго замирая на месте для выстрела, принялись отвечать противнику «французы». Из башенных 47-мм пушек. Тут уже результат получился противоположный. Германская и чешская, как лобовая, так и башенная броня противоснарядными отнюдь не являлись. И у легких «двоек», и даже у средних «троек» серии «Е», не говоря уже о более ранних модификациях, ее толщина достигала максимум 30-ти миллиметров (у некоторых T-II первых выпусков итого тоньше – всего 14,5). Клепаные корпуса и башни «чехов» защищались спереди тоже отнюдь не солидно – лишь 25-миллиметровыми плитами.

И французские бронебойные 1,62-килограммовые трассирующие цельнометаллические снаряды, выпущенные из относительно длинноствольных пушек, с расстояния в полкилометра пробивали такую лобовую защиту буквально на раз. Если, конечно, попадали в цель. Пробивая, уничтожали экипажи, повреждали механизмы. Если энергия у них все еще оставалась – через 10-мм противопожарную перегородку врывались в и кормовые моторные отсеки, круша двигатели и воспламеняя бензин.

После того, как в тесных германских порядках на шоссе ярко запылали, заклубили серым и чадно закоптили черным жирным дымом сразу несколько машин, а «французы», как медленно наползали по обширному полю, так и продолжали неумолимо надвигаться на своих архаичных гусеницах, «по моде» прошлой войны охватывающих высокий корпус танка, немцы поняли, что тактику этого боя им нужно менять. Срочно. Раз в лоб клятые лягушатники с такого расстояния практически не доступны (лишь пара машин остановилась, размотав за собой перебитые гусеницы) – придется их бить в борта и корму. Или приблизиться.

И, быстро перегруппировавшись, две узко вытянувшиеся роты «двоек» на максимальной скорости понеслись с двух сторон, стараясь обойти широко развернутые на ровном поле многослойные французские порядки с флангов. Еще две роты «двоек» и одна чешских «тридцать восьмых» были посланы по шоссе вперед, чтобы попытаться обойти не такой уж большой, судя по карте, лес и по следующему полю зайти французам в тыл; или, при возможности, сделать то же самое по лесной дороге (если таковая обнаружится). Остальные танки, еще остававшиеся на дороге, продолжили неравную перестрелку с медленно приближающимися, то и дело останавливающимися для выстрела непробиваемыми мастодонтами, целя им в гусеницы и смотровые щели.

А сами тяжеловесные «французы», несмотря на свой крупнопятнистый разноцветный камуфляж, прекрасно выделяющиеся на зеленеющем поле, в это время постепенно останавливались и дальше уже не ползли. В приготовленную на скорую руку германскую западню идти они почему-то не захотели. Временный командир полубригады, а заодно и 28-го кирасирского тяжелого батальона майор Филипп Делорм тоже хорошо понимал, что их сила в большом расстоянии до относительно маломощных пушек противника, причем без особой разницы: лбом или бортом – толщина одинакова – разве что, боковые плиты, в отличие от переда, строго вертикальны. Его примостившийся под башней у левого борта на полу на невысоком сиденье радист передал приказ во второй, 37-й батальон, и в собственные роты «остановиться и сосредоточить огонь по флангам», а потом еще и выставил в лючок флажковой сигнализации наверху башни красный флаг (стой!). Постепенно вокруг командирского танка переставали противно скрежетать по железным направляющим полозьям верхние, возвращающиеся вперед, траки гусениц (поддерживающих катков «бисы» не имели). Тяжелые машины, не глуша моторы, замирали на месте в слегка нарушенном боевом строю и поворачивали башни навстречу быстро мчащимся и коротко на ходу постреливающим из автоматических малокалиберных пушек легким танкам.