Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 3. Отложенная война

Спокойно и уверенно стоящие на месте 32-тонные махины били, как на стрельбище, в летящие во весь опор в лязге тонких гусениц, реве форсированных моторов и шлейфах взметенной пыли и перепаханной зелени 9-тонные T-II. Французские заряжающие, на которых возлагалось обслуживание и противотанкового башенного орудия, и короткоствольной пушки главного калибра, сейчас или подавали 47-мм бронебойные снаряды командирам-стрелкам, или даже самолично исхитрялись, несмотря на тесноту башни, досылать эти снаряды в казенники. Дальше уже все зависело только от самих стрелков.

Толстостенная литая башня, практически недоступная бронебойным снарядам калибра 37-мм и ниже, стоявшая на B-1bis, хоть и считалась усовершенствованной, по сравнению с предшественницей, была все еще тесна. Сам командир бронированного монстра не имел даже собственного полноценного сиденья. Во время марша у него была возможность или сидеть снаружи, опустив ноги в середку, на откинутой назад дверце башни, расположенной в ее задней стенке; или сидеть на зацепленном за специальные крючки в башне широком кожаном ремне, или вообще просто стоять на полу. Во время боя его варианты скукоживались до последних двух. Для наблюдения за полем боя и обстановкой вокруг у командира танка был панорамный 4-кратный перископ во вращающейся куполообразной цельной башенке, и две узких смотровых щели, закрытых триплексами, в башенных боках. Для наводки на цель своей пушки и спаренного, расположенного слева от нее пулемета под названием «Рейбель» (по фамилии полковника, возглавлявшего правительственный арсенал) со 150-патронным барабаном сбоку он использовал укрепленный в бронированной маске над этим пулеметом оптический прицел.

Силового привода у башни не было – она вертелась только вручную, маховиком поворотного механизма, расположенного на башенном погоне слева от командира. По вертикали командир наводил спаренное оружие уже правой рукой, вертя ручку червячной передачи, расположенной между пулеметом и пушкой. И ему позарез не хватало третьей руки – нажимать в нужный момент на спуск. В отличие от советских танков и даже бронеавтомобилей, оборудованных ножными педальными спусками для пушки и пулемета, у французов эти спуски были ручные: две вертикально расположенные рукояти под казенником орудия с большими спусковыми рычагами, соединенными с соответствующим оружием тросиками (левая рукоять – для пулемета, правая – для пушки).

Поразить неподвижную мишень из собственного тоже стоящего танка при достаточной сноровке была не проблема. Вращая обеими руками маховики, глядя в прицел над пулеметом, навести перекрестье по горизонтали и вертикали – перенести правую руку с вертикальной наводки на нужную рукоять спуска пушки или пулемета и нажимай себе на здоровье. А если мишень быстро движется? Да еще и под углом к тебе? Тут уже думай: с какой наводки перед выстрелом убирать руку: с горизонтальной или вертикальной?

Но жить захочешь – в процессе стрельбы приспособишься. И французские командиры открыли массированный огонь болванками из башенных орудий по мчащимся на сближение им во фланги германским ротам. И, не смотря на определенные трудности с прицеливанием, часть десятков летящих навстречу противнику бронебойных снарядов вполне успешно находила свои жертвы. И чем ближе легкие «немцы» себе на беду приближались к тяжелым «французам», тем все больше «двоек» останавливались из-за ранения-гибели водителя; загорались; крутились на месте, разматывая перебитые гусеницы и теряя оторванные катки. Уцелевшие танкисты в черных мундирах и массивных нахлобученных беретах ошпаренными тараканами ошалело выкарабкивались из лобовых и башенных люков и, никем не преследуемые (французским стрелкам некогда было браться за спаренные пулеметы), бежали, ковыляли или ползли в сторону ближайшей посадки или просто назад.

Какое-то время задние танки еще объезжали подбитых соратников и с героическим упорством гнали по полю дальше, все еще пытаясь зайти французам во фланги. Но гнали недолго. Нервы все-таки у них не казенные – не выдержали. То один, то другой T-II останавливался и, плюнув на приказ, круто разворачивался на одной гусенице, стараясь еще быстрее, чем наступал, ретироваться и спастись от неминуемой гибели. Французы стрельбу не прекратили – еще не один удирающий в шлейфах взвившейся пыли и поднимающегося над полем дыма «немец» полыхнул от меткого снаряда в корму, прямо в моторное отделение.

Только жалким остаткам разбитых легких танковых рот удалось перевалить через шоссе и укрыться за стоящими на дорожном полотне и на обратной обочине стреляющими «тройками» и «тридцать восьмыми». И тогда французы, по-прежнему оставаясь на месте, перенесли все свое опасное внимание на временно «забытые» цели. Запас выстрелов для башенных пушек во французских танках был относительно небольшой: всего 30 бронебойных и 20 осколочно-фугасных. Тылы отстали – пополнить боекомплекты негде. Поэтому майор Делорм решил опробовать в реальном бою против вражеской бронетехники свой главный калибр – короткоствольные 75-мм орудия. Радиостанции стояли только у командиров рот и взводов – достаточное количество для линейных танков французские заводы выпустить так и не успели – флажками такую команду не объяснишь – пришлось посылать связных.

В горизонтальной плоскости основная пушка наводилась на цель исключительно поворотом всего танка. Правда, поворачивать тяжеленую махину ее механику-водителю, благодаря рулевому управлению с гидроусилителем на касторовом масле (не медицинском) и куче добавочных новшеств в ходовой части, было значительно легче, чем многим другим мехводам их в три раза более легкие танки. По «мудрой» задумке конструкторов механик-водитель был заодно и стрелком-наводчиком главного калибра танка. Кроме открытого лючка, панорамного перископа и двух смотровых щелей с триплексами (одна слева) перед мехводом находились и два глазка бинокулярного прицела. Глядя в них, он наводил на цель перекрестье, вертя левой рукой руль, а правой подкручивая маховик вертикальной наводки, расположенный на левой стороне орудийного казенника. Там же слева на казеннике был и рычаг спуска. Довольно неудобно и медленно, но, в принципе, при достаточных навыках, вполне осуществимо. Особенно при помощи заряжающего, работающего прямо за казенной частью орудия.

И расположившиеся широким и многорядным фронтом на поле два батальона тяжелых танков принялись практиковаться в стрельбе по неподвижным мишеням на шоссе. Боезапас 75-мм снарядов был в полтора раза больше, чем для башенной пушки: 74 штуки, в основном осколочно-фугасных, но в различных экипажах от трети до одной пятой (кто сколько посчитал нужным брать) имелись и бронебойные. Конечно, скорость снаряда из-за очень уж короткого ствола была незначительной – всего чуть больше 200 м/сек. – бронепробиваемость совершенно не впечатляла. Но с дистанции меньше чем в полкилометра для противопульной германской брони вполне хватило и ее.