Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 3. Отложенная война

Первая эскадрилья Ю-87, истошно завывая сиренами, спикировала на поле и с первого захода сбросила прикрепленные под фюзеляжем 250-килограммовые бомбы. Сбросила не совсем точно, но у двух тяжелых танков относительно близкими взрывами основательно повредились ходовые части. Рухнул от меткой очереди «мессершмитта» отвлекшийся на «юнкерсы» французский бомбардировщик, поник головой на простреленную грудь бортстрелок во втором. Французским летчикам теперь пришлось думать не столько о защите находившихся под ними танков, сколько о собственном спасении.

Но удача все равно оставалась на стороне французов: к месту боя принеслись и свои долгожданные истребители – две эскадрильи «девуатинов» D-520. Это были лучшие французские истребители на то время. Правда, они уступал «мессершмиттам» в скорости и скороподъемности, но на целую 20-мм мотор-пушку, стреляющую через вал пропеллера, превосходили в вооружении. Кроме того, «девуатины» были сильнее своих германских противников в маневренности и скороподъемности на больших высотах. С неожиданным выходом на сцену новых участников началась самая настоящая, как называли боевые летчики, «собачья свалка».

Большинство ведомых с обеих сторон быстро растеряли своих ведущих; носившиеся буйными птицами истребители пронзали воздух огненными трассами во всех направлениях, одна французская эскадрилья попыталась сконцентрироваться на пикировщиках, а вторая переключила на себя внимание истребителей. Атакуемые «юнкерсы», больше не заботясь о прицельном бомбометании, просто вываливали свой взрывоопасный груз, где придется, и облегченные спешили повернуть домой. Оставшиеся «лиоры», дождавшиеся, как и было приказано, появления собственных истребителей, и уже практически израсходовавшие весь пушечный и пулеметный боекомплект, по приказу командира тоже потянулись на свой аэродром.

А еще не навоевавшиеся «девуатины», забирались повыше и коршунами пикировали, на лету «склевывая» уже удирающие восвояси более тихоходные «юнкерсы». У остававшихся в летающем состоянии «мессершмиттов», чуть ли не у всех, тоже полностью вышли пулеметные ленты в зарядных ящиках и они, пользуясь преимуществом в скорости, не прощаясь, гордо (если бы патроны не кончились – мы бы этим чертовым слабакам-лягушатникам показали!) покидали небо схватки.

Тихоходные «Штуки», могущие со стороны хвоста противопоставить атакующим вражеским истребителям только по одному пулемету винтовочного калибра, особо защититься не могли и ряды их потихоньку редели. Вошедшие во вкус побед «девуатины» оставили их в покое только когда и у них самих боезапас вначале пушек, а потом и пулеметов подошел к концу. Пришла пора возвращаться домой и им. Но напоследок авиаторы еще раз помогли своим танкистам.

Один из пилотов совершенно случайно разглядел сверху и уточнил повторным облетом танковую колонну немцев, заходящую в тыл располагавшемуся в поле 28-му батальону. Вражеская колонна двигалась по узкой лесной дороге (выкрашенные в серый цвет бронированные машины хорошо просматривались под редкими кронами деревьев) и уже собиралась выползти на поле в трех сотнях метров от ремонтирующихся после прекратившейся бомбежки танкистов. Рации у летчика не было, а если бы и была, то выйти на волну танкистов он бы все равно вряд ли сумел. Но не бросать же в беде ползающих по земле земляков. Летчик заложил на малой скорости вираж над полем; снял с себя планшет; вытащил из него все нужные ему вещи, вырвал из блокнота лист и написал карандашом крупными печатными буквами задуманное сообщение. В качестве хорошо заметного вымпела привязал к кожаной сумке свой длинный белый шелковый шарф; открыл фонарь; снизился, помахивая крыльями, над своими танками, чем привлек к себе их внимание, и, зайдя на следующий круг, выбросил «ценную бандероль» вниз. Его прекрасно поняли, летчик с удовлетворением заметил, как подбежавшие танкисты подобрали хорошо заметное послание и благодарно замахали ему руками. Теперь можно возвращаться ложиться на обратный курс и ему.

Предупрежденные французы успели перегруппироваться: остающиеся на ходу «бисы» прикрыли своих подбитых товарищей сзади. Они не стреляли и дали возможность почти всем немецким «двойкам» и чешским «тридцать восьмым» на полной скорости вынестись в поле и развернуться в атакующий противника с тыла (по мнению немцев) порядок. После этого ближний к лесу тяжелый танк двумя меткими выстрелами из башенной пушки подбил еще не до конца показавшуюся из-за деревьев очередную легкобронированную машину и закупорил узкую лесную дорогу. И начался очередной неравный бой. Почти избиение. Снаряды германских пушек хоть с трех сотен метров, хоть с десяти, пробить толстобронных мастодонтов не могли. Максимум, что им было по зубам – обездвижить или повредить средства наблюдения.

Уже слегка поднаторевшие в предыдущем удачном бою французские командиры-наводчики не сплоховали и сейчас. Снова ярко вспыхивали подбитые вражьи танки; снова разматывались на полном ходу перебитые или лишившиеся катков гусеницы; снова, как черти из коробочек, выскакивали из люков танкисты в черной униформе и снова то один, то другой танк разворачивался и пытался побыстрее скрыться от непробиваемых грозно огрызающихся лягушатников.

Узкую лесную дорогу, закупоренную подбитым в самом начале боя и уже в полную силу разгоревшимся T-II, экипажи оставшихся сзади еще нескольких танков, так и не успевших вступить в бой, попытались расширить. Взяв в руки шанцевый инструмент, перевозимый на надгусеничных полках, они с энтузиазмом принялись пилить и рубить деревья, расширяя выход в поле. Заметив их опасную активность, тот же крайний французский танк развернулся лбом в их сторону и мехвод тремя осколочными снарядами своей 75-мм короткостволки надолго охладил их саперный пыл. Командир этого же танка, оставив стрельбу по еще атакующим на то время по полю бронемашинам, подбил двумя выстрелами башенной пушки еще одну «двойку», слабо виднеющуюся через листву на лесной дороге – после этого лесной путь отступления для немцев перекрылся окончательно. Растягивать под огнем подбитые и уже хорошо разгоревшиеся танки на тросах они не могли. Пришлось уцелевшим отступающим гитлеровцам улепетывать вдоль посадки просто по ровному полю, уповая на свою скорость и в надежде рано или поздно наткнуться или на следующую лесную дорогу или вообще успеть доехать до конца этого леса, свернуть направо за угол и скрыться от с легкостью их пронзающих французских пушек.

Французы постепенно прекратили стрельбу по удирающим от них, сломя башни и во все гусеницы, немцам – боезапас не безразмерный, однако. Гитлер его знает, когда машины снабжения еще подвезут? И снова из толстых боковых люков выбрались наружу танкисты и, качая головами в железных шлемах, стали оглядывать новые повреждения ходовой части.