Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 3. Отложенная война

Связаться по рации с командованием капитану не удавалось: мешало или увеличившееся расстояние, или рельеф местности – он решил действовать на свой страх и риск. Какой у него изначально был приказ? Вместе с танками гнать, как можно быстрее, в направлении на Филиппвиль, пройти город и дальше двигаться на Бомон. А за Бомоном уже долгожданная Франция. То, что танки его корпуса очень скоро прорвутся через пусть и толстых броней, но не имеющих тевтонского духа и поэтому морально слабых французишек, Вегенер не сомневался. В сражениях бывают заминки, отступления и даже временные неудачи, но гений фюрера, утвердивший план нынешней компании – ошибиться не мог. Подтверждение: Австрия, Чехословакия, Польша и Дания.

Вездесущая массированная пропаганда геноссе Геббельса добросовестно делала свое дело и капитан (как и большинство других) не знал, что «достижения» в Дании, когда после нескольких недель кровопролитнейших боев удалось захватить лишь ее сухопутную часть и остров Фюн – это, очень мягко говоря, не совсем то, что «гений» планировал (не говоря уже о так и оставшейся недоступной Норвегии и практически полностью утопленном военно-морском флоте). Никто не устоит перед несокрушимой силой вермахта! Особенно изнеженные французишки. Можно, конечно, и отступить, объехать лягушатников лесами-полями – не везде же они расположились – и соединиться с основными силами. Но правильнее будет затаиться на время, а потом неожиданным ударом во фланг или тыл противнику, помочь своим вновь наступающим частям.

Посланные капитаном вперед разведчики обнаружили в лесу укромную полянку, и отряд, тесно составив машины, расположился на ней, выставив вокруг часовых и прикрыв технику срубленными ветвями и деревцами от любопытной вражеской авиации.

А с запада на помощь ставшим на пути у вермахта французам подошли пешим маршем несколько неимоверно уставших от непривычной ходьбы с полной выкладкой бельгийских отдельных пехотных батальонов, состоявших, правда, большей частью из малоопытных резервистов. После короткого привала один батальон бельгийцев послали прочесать близлежащие поля, придорожные посадки и перелески, чтобы выловить разбежавшихся немцев: и пехоту, и выбравшиеся из подбитых танков экипажи. Обнаруживаемые немцы сразу сдавались не все – случалась и стрельба, были потери и у бельгийцев. Но в первый раз сражающихся, лишь недавно одевших военную форму солдат побуждал к доблести взбудораживший их души вид обгорелой и разгромленной бронетехники «непобедимых» бошей, в большом количестве усеявшей шоссе и окрестные зеленеющие нивы. Победа, пусть даже не твоя личная, а товарищей-союзников, всегда возносит боевой дух солдат.

Пока разбившийся на взводы батальон бельгийцев постепенно вылавливал в округе невезучих бошей, остальные части союзников надсаживались, спеша наладить оборону. Танки до поры до времени попрятались от глазастых самолетов люфтваффе в посадках и перелесках; а пехота и артиллерия принялись, не жалея кирок, лопат и прочего шанцевого инструмента в солдатских руках, зарываться в землю, пилить и рубить деревья, готовя на скорую руку узлы сопротивления.

Немцы тоже не прохлаждались. Они подтянули свежие танковые части, но, тем не менее, переть на пролом по шоссе или окружающим полям теперь не торопились (хотя из штаба 4-й армии их весьма ругательно торопили). Но командующий корпусом генерал Гот предпочел действовать по установленному распорядку: бомбардировка, артподготовка, атака пехотой при небольшой танковой поддержке – и лишь потом во взломанную оборону врага врывается мощный и многочисленный танковый клин – «Дранг нах Вестерн».

И снова жестокие схватки в небе, теперь уже поддерживаемые с обеих сторон подтянувшимися зенитными батареями и дивизионами с земли. Добавились взаимные артобстрелы гаубицами, пехотными и полевыми пушками и минометами по почти не успевшим зарыться в землю подразделениям. Немцы, не особо усердствуя, пытались атаковать на разных направлениях группами пехоты до роты, прощупывая слабые места и стыки союзных частей. Крепко получив по зубам, каждый раз быстро залегали или откатывались, вызывали на посмевший сопротивляться участок очередной артиллерийский или минометный налет. Переждав, пехота поднималась в атаку снова, но уже не обязательно на этом же направлении – могла и на соседнем.

Кое-где бои переходили в рукопашные, и озверевшие солдаты, скинув с себя тонкую шелуху культурной цивилизованности, уже не отвлекаясь на перезарядку или замену опустевших магазинов винтовок и автоматов, нанизывали, как и в прошлые века, друг дружку на плоские или игольчатые штыки; вопя от ярости и жути, проламывали лица под касками и ребра под мундирами окованными железом прикладами; утратив оружие, до изнеможения лупцевали врагов сбитыми в кровь кулаками, ногами в сапогах или ботинках и собственными стальными шлемами; душили и даже, совсем уже зверея, грызли зубами.

Инициативу постепенно перехватывали немцы – их противники только отбивались, пытаясь успеть прислать подкрепление к очередному месту германского удара, направить на него залпы своих минометных и артиллерийских батарей. Свои тяжелые «бисы» французы в бой пока не пускали – придерживали мощный козырь в резерве, но батальоны легких «гочкисов» мало-помалу раздергали по разным пехотным подразделениям в качестве средств огневой поддержки.

Всячески демонстрируя намерение прорываться на запад вблизи шоссе, немцы разослали моторизованные дозоры на мотоциклах и легких броневиках по окрестным, еще не охваченным боем проселкам и второстепенным дорогам, пытаясь разведать пути более удачного обхода все уплотняющегося союзного заслона вокруг прямой дороги, ведущей к Филиппвилю.

Поблуждав несколько часов по лесу, потный и исцарапанный ветками обер-лейтенант Штайнер был к собственной радости остановлен часовыми, охраняющими спрятавшийся на лесной поляне сборный отряд капитана Вегенера. Следующие солдаты, напоровшиеся на затаившихся часовых, были довольны гораздо меньше. Это было пехотное отделение бельгийцев, в своем ретивом прочесывании леса зашедшее слишком далеко.

Бельгийцы сперва решили, что обнаружили лишь парочку скрывающихся бошей и попытались их окружить, но когда на помощь отстреливающемуся парному патрулю замелькали между кустами и деревьями десятки чужих серо-зеленых мундиров, застрочили пулеметы и даже заурчали неподалеку запущенные двигатели пока невидимой техники, они поняли, что лучше делать ноги. И сделали, кто успел и не получил пулю. Немцы какое-то время за ними гнались, стараясь всех уничтожить, чтобы не вскрылось место их лесного стойбища. Но в густом лесу постепенно отстали от удирающих тропинками и просто зарослями перепуганных бельгийцев и возвратились на поляну.