Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 3. Отложенная война

При посещении штурмового полка одновременно с группой полковника Миклухина, где в роли охранника прятался Алексей Валентинович, прибыло пополнение из летного училища, десяток веселых молоденьких младших лейтенантов, явно гордящихся новенькими жесткими погонами, пусть и с пока еще единственной звездочкой на одном голубом просвете. Невысокий щуплый паренек показался ему знакомым. Приглядевшись, Максимов узнал в нем Катиного соседа снизу, Сережку Лебедева, сына посаженного (уже, наверное, освобожденного) профессора, которому он когда-то слегка помог в общении с хамами-соседями.

Вообще-то, как говорил ему Куевда, при организации всех этих «экскурсий» соответствующие работники тщательно отслеживали, чтобы среди лиц, с которыми может пересечься Максимов, не было бы никого, кто мог знать в лицо Нефедова. Но, если подумать, ничего удивительного, что с Лебедевым произошла такая накладка, не было: в штате авиаполка Лебедев еще не числился, а то, что новое пополнение из летного училища появится одновременно с их приездом, не мог предположить никто.

Но ничего страшного от этой встречи не произошло. Это имеющий хорошую память, да еще и с любопытством рассматривавший все вокруг Максимов узнал несколько раз им виденного полтора года назад парнишку-соседа, а сам Лебедев и не думал вглядываться в лица одинаково одетых энкавэдэшников, сопровождающих собственного полковника. Пронесло. Куевде об этом случае Алексей Валентинович решил не рассказывать. Зачем вызывать на неизвестного ему работника внутренних органов не совсем праведный гнев начальства?

Показали Максимову и пушки. Но не все – только те, которые пошли в серию по его подсказке: 76,2-мм дивизионную ЗИС-3 и 57-мм противотанковую ЗИС-2. Видел он и батальонные 82-мм и полковые 120-мм минометы. В этих минометах тоже было его скромное участие. Алексей Валентинович посоветовал небольшое приспособление, предохраняющее двойное заряжание при ведении беглого огня. Дело в том, что в прошлой реальности в Красной Армии, особенно с начала 1943 г., когда зауральские и среднеазиатские заводы наконец-то начали выходить на полную мощность и насытили изголодавшуюся на голодном пайке передовую боеприпасами почти досыта – противника стали буквально заваливать летящей по крутой траектории свистящей в полете оперенной смертью.

Некоторые виртуозы из числа минометных расчетов так быстро наловчились закидывать мину за миной в ствол, что иногда первая мина еще не успевала хлопнуться, разрываясь, о землю, а из ствола вверх уже вылетала чуть ли не двадцатая. При таком боевом энтузиазме случалось, что в горячке боя на не вылетевшую из ствола мину (осечка капсюля, задержка с воспламенением основного заряда или еще что) боец опускал следующую… От такого сдвоенного взрыва обычно гибли и свой расчет, и соседние. А вот у педантичных немцев сдвоенного минометного заряжания не случалось. Их расчеты работали строго по уставу, излишне не спешили и наводчик контролировал покидание ствола каждой миной.

Но для широкой русской души: стрелять, так без всяких временных ограничений, по-стахановски, чем быстрее – тем лучше, требовался какой-нибудь предохранитель. И в прошлый раз его придумали. Простенькое такое приспособление, одевавшееся с помощью хомута на ствол и представлявшее из себя небольшую согнутую под тупым углом перекидную лопатку на оси, при наличии мины в стволе верхняя отклонившаяся вовнутрь лопасть не позволяла вбросить сверху еще одну. Когда же мина своим ходом выстреливалась, она, пролетая снизу вверх, поворачивала эту лопатку обратно. Приспособление недорогое, но жизней оно в прошлый раз спасло множество; не будет лишним и в этот.

Полюбовался Алексей Валентинович и стоящими в строго охраняемых помещениях сверхсекретными установками залпового огня. «Катюшами» их еще никто не называл, да и знали пока о них кроме высокого начальства, конструкторов и заводчан лишь особо отобранные экипажи. Походила нынешняя реактивная установка на знаменитую БМ-13 только лишь своим шасси трехтонного ЗИС-6. Но никаких перфорированных рельсовых направляющих на ней уже не было – их заменили более короткие трубы, подобные немецким шестиствольным «туманометам» и советским «Градам», собранные в пакет из 20 штук. Реактивный снаряд с осколочно-фугасной боевой частью и твердотопливным двигателем был, можно сказать, почти тот же. Отличался он только оперением, которое было не жестко приваренным, а складным, заставлявшим его вращаться во время полета для придания большей точности. Первичное закручивание такого снаряда происходило еще в направляющей трубе. Мощное получилось оружие, обладающее большей кучностью, чем его «мама Катя», но, так как для закручивания ракет в полете не применялись, как у немцев, под углом расположенные сопла, крадущие часть мощности, – не менее дальнобойное. Гвардии в Красной Армии еще не было, так что назвать их «гвардейскими минометами» было не с руки – кто-то предложил обозначение «залповая система». Так в документацию и внесли: ЗС-1.

Зная в чем-то мальчишескую любовь Максимова к «пострелять», Куевда или кто из более высшего начальства, явно в награду за службу, организовали ему и «экскурсию» на крытое стрельбище. Зайдя на строго охраняемую территорию в сопровождении лишь особо доверенных лиц, Алексей Валентинович с разрешения Михаила перестал играть роль обычного энкавэдэшного охранника и с удовольствием опробовал в деле довольно удачно с его помощью получившееся оружие.

В патронах его не ограничивали – стреляй, пока не надоест, или стволы не перегреются. И он стрелял. И пистолетными патронами ТТ из обоих творений Судаева: почти стандартного ППС и компактного ППСК, подобного своей схемой чехословацкому оружию Холека; и новыми промежуточными патронами из вполне удачно получившегося автомата Симонова, АС. Надежность, устойчивость к загрязнениям и плохим условиям, технологичность, стоимость и простоту изготовления Алексей Валентинович, конечно, самостоятельно оценить не мог – пользовался только мнением специалистов. Но «потребительские» качества, особенно у АС, по его не очень профессиональному мнению были вполне на высоте.

При стрельбе одиночными из положения лежа ему не составило большого труда со 100 метров положить десяток пуль в довольно компактный круг. При коротких очередях ствол уже на 3-4 патроне слегка уводило вверх-вправо, но не сильно – сглаживал дульный компенсатор. Насколько он помнил свою давнюю стрельбу из калашникова, увод у того был такой же, а, возможно, и больший.

Еще через неделю Алексей Валентинович после кратких наставлений самолично протестировал и самозарядное противотанковое ружье Симонова. Но уже не в закрытом помещении, а на открытом зимнем стрельбище, лежа на разостланном брезенте. Бахало ружье оглушающе и, несмотря на мягкую подушку на прикладе, ощутимо отдавало в плечо. Благодаря смерзшейся очищенной от снега земле возле дульного тормоза не поднималось облачко пыли, которое, как помнил Алексей Валентинович, обычно демаскировало позицию пэтээрщиков. Стрелял он и со 100 метров и с 500. Кучность, как объяснили, вполне укладывалась в нормативы. Дали ему на собственном опыте убедиться в бронепробиваемости: на 500 метров его пули насквозь прошили 25-мм стальную плиту; на 100 – 40-мм.