Павел Кольцов - Цикл «Как тесен мир». Книга 3. Отложенная война

Итоговый вариант, принятый постановлением Комитета Обороны при СНК СССР, внешне получился похожим на своего «внука», Т-54. Ему в корне изменили подвеску опорных катков, поставив вместо занимающих много места внутри танкового корпуса пружинных стаканов системы «Кристи» торсионные валы, к тому же и более надежные. Конструкторам раньше времени удалось установить дизель не вдоль, а поперек продольной оси танка и значительно уменьшить размеры агрегатов силовой передачи. Благодаря этому уменьшилась высота и длина танка.

Сварную башню сложной конфигурации первой модели тридцатьчетверки заменили литой сильно приплюснутой и довольно обтекаемой почти полукруглой формы. Саму башню, опять же благодаря уменьшению моторного отделения, сместили назад, почти в центр корпуса, что позволило в два раза увеличить лобовую броню, до 90-мм, не перегружая передние катки машины. Лобовая плита стала полностью сплошной: люк мехвода перенесли на крышу корпуса, а для обзора в бою поставили ему два перископических прибора.

С какой рекомендацией Максимова долго не соглашались, причем, главным образом военные, так это с отказом от курсового пулемета, расположенного в лобовом листе. Насколько был знаком с этим вопросом Алексей Валентинович, «яблоко» курсового ДТ являлось слабым местом лобовой брони и, при попадании в него снаряда, относительно легко вбивалось вовнутрь или отлетало вбок. Кроме того, махонькое по диаметру отверстие пулеметного прицела чрезмерно суживало кругозор стрелку-радисту, и польза от его огня была довольно небольшой. Но, такие курсовые пулеметы стояли на обоих германских средних танках, хорошо они себя показали и в боевой обстановке на собственных броневиках БА-10. С другой стороны, тонкая лобовая броня БА-10 и новая толстая наклонная плита Т-34 – две большие разницы.

Для наглядного примера, пулеметную установку прикрепили к деревянной плите соответствующей толщины, доставили на полигон и вежливо попросили ее высокопоставленных приверженцев самостоятельно попробовать поразить подвижные и неподвижные цели. В итоге курсовой пулемет разрешили не ставить, а стрелка-радиста убрать, разместив на освободившееся место дополнительные снаряды. Тем более что уже пошедшие в серию более простые и надежные транзисторные рации позволили заниматься связью или командиру, освобожденному от наводки орудия, или заряжающему.

В относительно просторной башне, установленной на широком погоне, работали теперь трое: командир, наводчик и заряжающий. Для поворота башни имелись два привода: электрический и ручной. Была даже система, позволяющая командиру одним нажатием кнопки повернуть башню электроприводом до совмещения оси канала пушки с линией визирования его панорамного перископа-прицела – наводчику оставалось только окончательно подправить вручную и навести орудие по вертикали. Справа от пушки скромно выглядывал наружу спаренный с ней ДТ, а над люком заряжающего, на турели, располагался здоровенный 12,7-мм зенитный ДШК.

Литая сильно покатая и приплюснутая башня имела спереди 120, а на еще более наклонных бортах – 90 мм. Бока и корму танка защищали 75-мм плиты; днище и крышу – 20-мм. Попробуй, пробей. Основные германские противотанковые (и некоторые танковые) 37-мм пушки могли просто отдыхать, а их расчеты заранее разбегаться; в их силах было разве что повредить ходовую. Более мощные 50-мм пушки, имели возможность противодействовать новой тридцатьчетверке, но только с очень близкой, чуть ли не в упор, дистанции и то не в лоб. Ненамного результативнее оказывались и 75-мм длинноствольные орудия. Советский танк имел возможность уничтожить своих основных противников с дальнего расстояния, практически оставаясь неуязвимым. И ему было чем. Во всяком случае, на первое время.

К сожалению Максимова, как он не предлагал сразу вооружить Т-34 пушкой калибром в 85 мм, – в каких-то высоких кабинетах это посчитали слишком преждевременным и не экономичным. По сведениям советской разведки нынешняя броня германских «троек» и «четверок» вполне поддавалось и более мелкому калибру; утолщить ее немцы могли лишь еще на чуть-чуть – дальше уже не выдерживала ходовая. А до серийного выпуска «Пантер» и «Тигров» им было еще далеко, хотя разработки в этом направлении (особенно последних, тяжелых) уже велись. В прошлой исторической реальности немцев на выпуск грозных «кошек» хорошо подстегнули толстокожие, с 75-мм лбом, советские КВ, да и Т-34 с его наклонной 45-мм броней тоже. Тяжелых боев с французскими «бисами» и английскими «Матильдами» вермахту, как видно, было еще мало. Но, оставив прежний калибр в 76,2 мм, советские конструкторы сделали орудие более длинноствольным и на всякий случай предусмотрели его возможную замену на предлагаемые 85 мм; тем более, что сама такая пушка уже выпускалась. И не только выпускалась, но и устанавливалась в башнях новых КВ. В чем Алексея Валентиновича в отношении танковой пушки послушали, так это в полезности эжектора для отвода пороховых газов. Знакомое утолщение трубы почти на конце ствола радовало знающий о его пользе глаз.

Максимов, с одобрительного кивка Куевды, залез на один из танков, открыл башенные люки и заглянул в середину. Залезть внутрь при его массивной комплекции и толстой зимней одежде было трудновато – он решил подождать более теплого времени года.

Все новые тридцатьчетверки, как знал Алексей Валентинович, комплектовались радиостанциями. Причем и, по старинке, обычными ламповыми, и уже пошедшими в серию транзисторными. Талантливому инженеру Лосеву и переданной в его распоряжение лаборатории удалось после не очень вразумительных дилетантских подсказок Максимова первыми в этом времени изобрести, а следом и наладить относительно недорогое производство довольно надежных кремниевых транзисторов. И с недавних пор промышленность Советского Союза, все увеличивая выпуск, могла себе позволить делать радийными не только командирские, но и все линейные выпускаемые танки, самоходные орудия, бронеавтомобили и самолеты. В перспективе стоял вопрос о насыщении ими и артиллерийских батарей, и стрелковых подразделений до взвода включительно.

Следующим этапом «экскурсии» был продукт ленинградского Кировского завода, разработанный конструкторским бюро Жозефа Котина тяжелый танк КВ, «Клим Ворошилов». Он тоже сильно отличался от своего аналога в прошлой реальности, напоминая Алексею Валентиновичу внешне своего так и не успевшего повоевать с фашистами потомка, ИС-3. Этому танку тоже было решено оставить имя не совсем удачного предшественника, возможно, в том числе, и для введения противника хоть и в слабенькое, но заблуждение. Так как хоть и не пошли в серию, но уже были созданы и малым числом выпущены классические КВ-1 и КВ-2, новой машине присвоили номер 3.