Николай Коростелев - Воин Чёрного Дракона [litres]

Лондонская мебельная фабрика? Этим вообще по барабану, им заказали в стол встроить сейф, – пожалуйста, а для какой цели заказчику понадобился такой тайник, да мало ли? Блажь заказчика.

О том, какой важности документы будут храниться в этом сейфе, знал только он сам. С другой стороны, человек, не знакомый с инструкцией, вряд ли смог бы обнаружить под декоративной панелью тумбы стола тщательно спрятанный ящик-сейф. Так кто же вскрыл сейф? Где тетрадь? Где остальные бумаги? Об их существовании знал только один человек, и этим человеком был сам Сяо Дун.

Как истинный, дисциплинированный финансист, он вел учёт прихода и расхода всех своих средств. А тетрадь содержала бухгалтерию всей его второй жизни.

Нелегальные сделки по скупке золота, расходы, связанные с фиктивным прииском, затраты на подготовку аферы в Кайчи. В ней были записаны номера банковских сейфовых ячеек, где хранились скупленные у должников векселя, акции компаний и ещё многое.

Но не менее страшно было то, что вместе с бухгалтерской тетрадью пропали папки с досье на известных людей города, в том числе на фудутуна и цзянсюя Цицикара.

Информация, хранящаяся в этих досье, была настолько компрометирующей для лиц, на которых она была собрана, что в случае обнародования угрожала не только потерей репутации, позором и лишением поста, но во многих случаях могла закончиться тюремным сроком. Досье как источники информации имели и оборотную сторону. Человек, владеющий этими досье, практически сидел на пороховой бочке, и за его жизнь не поручился бы сам папа римский.

Но была ещё одна беда. Вместе с досье хранился и личный дневник Сяо Дуна. Страдая от отсутствия признания своего гения и возможности с кем-то поделиться, он доверил все свои мысли этому дневнику. Записи в нём хранили не только информацию по аферам, в нём были изложены его мысли о существующих порядках в стране: о позорно проигранной японцам войне, о гнилой системе государственного правления, о срочной необходимости проведения экономической реформы, противниками которой были высокородные приближённые императора и цзянсюи крупных провинций. Его отзывы и эпитеты, которыми он наградил чиновников всех рангов, от губернатора Цицикара до императора Поднебесной Гуансюя и его тётки Ци Си, были настолько нелицеприятны, что тянули на обвинение в государственной измене. И теперь этот дневник пропал.

– Это смерть!

Сяо Дун прикрыл глаза, стал лихорадочно искать выход из сложившейся ситуации.

– В кабинете хватает дорогих и ценных вещей, но взяли только дневник, тетрадь с бухгалтерией и папки с досье. Тетрадь – это деньги, досье – нож в спину или пуля в затылок, а вот дневник – это смерть в дворцовой пыточной камере. Поговаривают, что старуха Ци Си любит лично присутствовать при допросах государственных преступников. В любом случае, пропажа документов – это смертный приговор.

Сяо Дун с тоской понял, что к кому бы ни попали эти бумаги, для него, блестящего финансиста, умницы и непризнанного гения, всё кончено. Его либо убьют, либо будут шантажировать, а потом, когда высосут до последнего юаня, все равно убьют.

Так лучше сейчас и самому, решил он и достал из стола револьвер. Взведя курок, он приставил ствол к виску и глубоко вздохнув, нажал на курок.

Раздался щелчок бойка по пустой каморе барабана, револьвер встал на самовзвод.

Осечка, бесстрастно подумал Сяо Дун и второй раз нажал на курок. И снова боёк сухо щёлкнул по пустому барабану.

– Уважаемый, разрешите ненадолго отвлечь вас от этого увлекательного занятия, – прозвучал вежливый голос.

Сяо Дун резко обернулся и увидел, что в кабинете он не один. В тени лампы, удобно расположившись в мягких креслах, за ним с интересом наблюдали два странных гостя. Несмотря на то что лица посетителей скрывала тень абажура настольной лампы, европейская одежда и дорогая обувь говорили о высоком статусе гостей.

– Просим прощения. Господин Сяо Дун, или если вам так больше нравится, господин Джей Лоу? – прозвучал тот же голос.

Значит, шантаж, с тоской подумал Сяо Дун и, отложив в сторону бесполезный револьвер, поднял тяжёлый взгляд на непрошенных гостей.

– А вы хорошо держитесь, господин Дун, – уважительно проговорил второй голос, явно принадлежащий молодому человеку.

– Что вам от меня нужно? – с вызовом вздёрнул голову хозяин дома.

– Пустяки, – снова отозвался первый голос, – разобраться в некотором недоразумении, возникшем между нами.

– Я вас не знаю! И никаких недоразумений между нами быть не может, – резко ответил Сяо Дун.

Он уже решил, что если уж ему суждено сегодня умереть, то пусть это будет хотя бы достойно.

– А вы не торопитесь, господин Сяо Дун, присаживайтесь. Разговор у нас будет долгим, и если мы придём к соглашению, вам вернут утерянные документы.

С этими словами на пол перед Сяо Дуном шлёпнулись бухгалтерская тетрадь, его дневник и рассыпавшиеся листами досье.

– А если я откажусь, вы меня убьёте, – с сарказмом перебил говорившего чиновник. – Мне теперь и так конец, зачем затягивать, стреляйте или убирайтесь, – с вызовом бросил он.

– А этот парень не робкого десятка, – весело отозвался молодой голос, – пожалуй, я сниму свое предложение свернуть ему шею. Во всяком случае – сейчас. Он ваш, мастер.

Мастер? – отметил про себя Сяо Дун. Так называют либо мастеров боевых единоборств, либо их уважаемых учителей. А они, по нынешним временам, в основном водятся либо среди бунтовщиков – ихэтуаней, либо среди религиозных фанатиков, или, что ещё хуже, в криминальных триадах.

– Триады, триады, – будто прочитав его мысли, отозвался первый голос. – Я Дракон триады «Белый Лотос». Возможно, вы слышали о нас.

Господи! Вот это я попал! – охнул Сяо Дун. Эти не просто прирежут, эти придумают что-нибудь этакое, тяжело вздохнул он.

– Ну почему сразу прирежут? Сначала поговорим, разберёмся. За Кайчи, конечно, оштрафуем, а дальше только от вас зависит, что и как будет дальше.

Он что, читает мои мысли? – ужаснулся Сяо Дун.

– Ну, если только немного, – ответил на его вопрос насмешливый голос. – Просто вы, видимо, ещё находитесь под впечатлением своей неудачной попытки самоубийства, – пожал плечами гость. – Это как-то повлияло на ваше восприятие окружающего мира, и поэтому всё, о чём вы думаете, вы произносите вслух.

– Наваждение какое-то, – тряхнул головой Сяо Дун и решил сменить тему разговора. – Почему вы хотите оштрафовать меня за какой-то Кайчи?

– Кайчи, – спокойно ответил голос, – это хорошо продуманная, я бы даже сказал, гениальная финансовая махинация, придуманная и разработанная лично вами. Кстати, в вашем дневнике по этому поводу достаточно информации. Поэтому предлагаю не терять попусту время и начать вот с этого.