Николай Коростелев - Воин Чёрного Дракона [litres]

Сяо Дун нервно сглотнул и кивнул.

– Очень просто, – продолжал мастер, – он подбросил вам идею приобрести новую мебель для домашнего рабочего кабинета и между прочим обмолвился, что фирма-изготовитель по желанию заказчика устанавливает в мебели скрытые от посторонних глаз тайники или сейфы. Ну, о том, что поставку этой мебели со встроенным сейфом, – мастер кивнул на рабочий стол Сяо Дуна, – организовал господин Ю, вы и без меня знаете. А вот о том, что он при этом завладел вторым ключом от спрятанного в столе сейфа, наверняка не догадывались. Когда вы по служебным или другим делам отъезжали из города, господин Каваками через старую калитку для гостей, устроенную ещё вашим папашей, спокойно приходил в ваш дом и, не торопясь, перечитывал ваши опусы. Если ему казалось, что вы отклоняетесь от намеченных им планов, вам за рюмкой коньяка или вечерним покером ненавязчиво подсказывали нужное направление. Поздравляю вас, агент «Джон», с блестящей карьерой предателя Родины и пособника японской разведки!

Сяо Дун подавленно молчал, и лишь сжатые побелевшие кулаки выдавали бурю, кипевшую у него внутри.

– Это ещё не всё, господин Дун. Вам в планах Каваками тоже отводилась незавидная участь. По его задумке, вы должны были «героически» погибнуть от рук взбунтовавшихся ихэтуаней, тем самым окончательно похоронив историю появления и легализации коммерсанта Ю. После вашей гибели о господине Ю говорили бы: «… а, это тот господин Ю – преданный друг Сяо Дуна, гражданина и патриота, погибшего мученической смертью от рук фанатиков…» и так далее.

Даже после своей гибели вы должны были работать на имидж господина Ю. Красота! И если бы лейтенант Каваками не перемудрил с подставой генерала Лю Даньцзы, возможно, наша организация никогда не заинтересовалась бы ни вами, ни господином Ю. Но боги решили иначе.

И вот вы, живой и здоровый, сидите перед нами в смятении и раскаянии. Сеть японской разведки нами вскрыта и частично уничтожена, а господин Каваками находится на пути к своей японской богине Аматерасу. Такая вот занимательная история, господин Сяо Дун. Не хотите нам ничего сказать?

– Дайте мне пистолет, – тихо ответил чиновник. – После всего, что я сейчас услышал, я не хочу жить.

– А с японской разведкой и её завербованными по твоей милости конфидентами, готовящими вторжение в Маньчжурию и Северный Китай, только я и генерал Лю Даньцзы должны разбираться? – рявкнул мастер. – Нашкодил и в кусты? Ишь чего захотел – пулю в лоб! Исправлять будешь всё, что натворил, – резко закончил он, а потом, перейдя на сердечный тон, добавил: – Я помогу. Мы все поможем. Согласен?

Подкативший к горлу комок перехватил дыхание, и Сяо Дун лишь кивнул. Слезы стыда накатили на глаза, и он отвернулся, чтобы не подавать виду, украдкой смахнув предательскую влагу.

– Ну, полно, полно, – отечески проскрипел мастер. – Пробрало? Это хорошо, значит, ты ещё не всю совесть растерял. – Он поднялся из кресла и подал Сяо Дуну платок. – На вот, высморкайся и обсудим, чтó делать дальше…

От неприметной гостевой калитки дома Сяо Дуна отъехала крытая коляска.

Слегка раскачиваясь на рессорах, она неспешно покатила по улице, унося пассажиров к центру Цицикара. Внутри, откинувшись на высокую спинку дивана, беседовали два господина. По тону и манере общения можно было сделать вывод, что беседуют два старых и близких приятеля или единомышленника.

– Не перегнули мы с ним, мастер?

– Нет. В самый раз. Нам нужно, чтобы он пошёл к нам сам, с чистым сердцем, а не по принуждению или шантажу. Сейчас этот парень будет землю грызть, но людей Каваками, даже тех, кто успел закопаться, вычислит. Мозги у него на месте. Да и финансами нашими теперь будет кому заниматься. Не сразу, конечно. Приглядимся сначала, но думаю – не подведёт. Аффинажная фабрика всей провинции через него теперь в наших руках. Рынок нелегального золота не сразу, но тоже приберём.

– Не сбежит?

– А куда ему бежать? Да и зачем? Мы ему, считай, надежду на новую жизнь подарили. Денег его не тронули. Так что с этим всё в порядке. Махинации с выкупным серебром пусть продолжает, только уже с нами в доле. Опять же с нашими деньгами – это будет совершенно другой уровень и объём.

А ты видел, как он от твоей идеи страхования грузов прямо задымился? То-то.

Вот теперь я уверен, что по нашей провинции ни один грамм незастрахованного государственного золота или серебра не двинется. А это сотни и сотни килограммов рыжья. Он как начальник финансового департамента это дело нам обеспечит, и не только потому, что теперь сам в этом лично заинтересован, а потому, что не золото его привлекает, а риск, авантюра. Так что не беспокойся, я думаю, что господин Дун станет для нас хорошим приобретением.

Да и подарочек твой вряд ли забудет, – усмехнулся мастер.

– Так для этого и подарил, – хитро блеснул глазами Андрей, – на добрую, так сказать, память.

Подарок Андрея Сяо Дуну действительно был с подтекстом. Перед самым уходом гость поставил на стол чиновника небольшую, богато украшенную шкатулку.

– Что это? – удивлённо спросил Сяо Дун.

– Это вам от меня, на долгую память. Откройте.

Заинтересованный подарком чиновник открыл шкатулку и непонимающе уставился на её содержимое. В шкатулке, на красной бархатной подложке, матово отливая металлом, лежал увесистый слиток необычной формы.

Граммов сто пятьдесят – двести, – по привычке прикинул чиновник.

По цвету металла можно было предположить, что предмет отлит из золота и серебра. Но, видимо, при плавке металл плохо перемешали, и оттого он имел не ровно жёлтый цвет, как следовало, а золотой с серебристыми разводами. В одном из боков слитка виднелся заплавившийся в металле огранённый камушек рубина.

Сяо Дун с удивлением рассматривал необычный подарок. Повертев его в руках и рассмотрев со всех сторон, он положил его обратно в шкатулку и вопросительно посмотрел на Андрея.

– Видимо, вас занимает вопрос, что это? – вежливо поинтересовался тот.

– Да, будьте любезны объяснить, – кивнул хозяин дома.

– Это сплав из украшений жителей города Кайчи, переданных палачу перед тем, как он расплавил и залил этот металл в глотку вашему протеже. Этот слиток я выкупил у родственников казнённого и сохранил его специально для вас. Пусть этот мой подарок напоминает вам о погибших по вашей вине людях и будет предостережением от необдуманных поступков.

Сяо Дун побледнел.

– Надеюсь, мне удастся искупить свою вину, а что касается моей клятвы – не беспокойтесь, я человек слова и умею его держать.

– Тогда всего доброго, не провожайте нас, – чуть коснулся шляпы Андрей и, учтиво пропустив вперёд Ван Хэда, скрылся за дверью.