Юрий Корчевский - По местам стоять! [litres]

С бега переходил на шаг, приводил в порядок дыхание и снова бежал. В сапогах, с оружием, по каменистой почве – это не в кроссовках по тартановой дорожке и налегке. Одно радовало – дорога под уклон шла. Невелик уклон, а всё же чувствуется. Сразу к избе сельсовета.

– Телефон! Срочно!

Через коммутатор районный, потом городской вышел на флотский СМЕРШ, доложил.

– Товарищ полковник, лейтенант Столяров у аппарата. Докладываю – РДГ в количестве шести человек уничтожена. В ходе боя тяжело ранен лейтенант Никифоров. Требуется машина и медик.

– Вы где?

– В селении Индюк, товарищ полковник.

– Жди в сельсовете.

– Понял, товарищ полковник.

В сельсовете топили печь, на которой стоял чайник. Андрей приоткрыл дверцу топки, бросил в огонь листок, полученный от Виктора. Бережёного Бог бережёт! Андрей стране не враг, но он пришелец из другого времени и, если кто-то будет копать всерьёз, нестыковки могут вылезти. Даже простые вопросы – фамилии преподавателей на курсе в военно-морском училище поставят его в тупик. Он-то их знает, но в другое время.

Через час послышалось завывание моторов. К селу ехали две машины. Впереди санитарная, с красным крестом на боку. Следом за ними видавший виды «Захар» с несколькими солдатами в кузове. Андрей перехватил грузовики на околице, встал на подножку «санитарки». Бежал долго, а на машинах доехали за десять минут. Виктор ещё был жив, но без сознания. Уложили на носилки, и «санитарка» сразу уехала. Бойцы погрузили трупы, рюкзаки, оружие на грузовик. На обратном пути Андрей остановил машину, где оставили сидоры с боеприпасами. Забрал их и сошёл в Индюке.

– Езжайте, я догоню!

Мотоцикл бросать в селе нельзя, он здорово выручает. И в самом деле, догнал, а потом и обогнал, приехал в отдел первым. Трупы нужны для фото, да выявления особых примет, чтобы потом выяснить – кто убит. За каждым убитым тянется след из военных преступлений, измены Родине. Суда людского уже не будет, но некоторые следственные дела можно закрыть и сдать в архив по случаю смерти фигуранта. В суд Божий Андрей не верил. Будь он – не совершали бы люди злодеяний.

Началась бумажная волокита. Длинный подробный рапорт – когда и где обнаружили диверсантов, что предприняли, как проходило боестолкновение и прочее. Особый интерес вызвало содержимое рюкзаков. Андрей туда не заглядывал, некогда было. А уже в отделе его позвали. Общий вес взрывчатки тридцать килограммов, да ещё взрыватели, бикфордов шнур. Таким количеством можно обрушить мост из железа или бетона средних размеров.

Освободился Андрей поздно и первым делом в госпиталь пошёл. Морской госпиталь в городе один, не заблудишься. Медсестричка в приёмном покое подтвердила – поступал такой. Но к нему нельзя, он прооперирован, ещё от наркоза не отошел, и посоветовала навестить товарища через три дня, не раньше.

В комнате офицерского общежития, едва вошёл и стянул сапоги, снял ремень с кобурой, рухнул на постель и уснул. Устал чертовски! Но было чувство хорошо исполненной работы.

Через три дня Андрею сообщили, что опознали два трупа. Вот тут и всплыло, что не немцы это были, а предатели из полка Кононова. Андрей в первый раз узнал о переходе целого полка на сторону врага. С трудом укладывалось в голове. Тем сильнее становилась ненависть к изменникам. После удачно проведённой операции по ликвидации РДГ Андрею дали несколько дней отдыха. Снова отправился в госпиталь. Но сначала зашёл на рынок. Неудобно идти с пустыми руками. Вроде на юге служат, а фруктов не видели, некогда. Андрей купил абрикосов, слив. Все витамины и не надоевшая армейская еда. Каша перловая с мясом или без, суп с рожками и перловкой. И чай. Хотелось, хоть иногда, кофе, какао, да просто стакан молока, а уж если бы с пряником, так и вовсе праздник.

Виктор был бледен, слаб, посещению товарища обрадовался. Вставать и садиться ещё не мог, много крови потерял. Андрей просидел у сослуживца до обеда, потом откланялся, пообещав навещать при возможности. Про переданное ему письмо так и не отважился спросить.

На службе Андрею дали двух младших лейтенантов. Полковник сказал:

– Учи, натаскивай, как тебя Никифоров учил. Звонил я начальнику госпиталя, не вернётся на службу Виктор, комиссуют по ранению. Так что назначаю старшим группы.

Младшие лейтенанты из морской пехоты. Понятное дело, не боги горшки обжигают, но у них навыков никаких. И пришлось вспоминать уроки Никифорова – стрельба из личного оружия, навыки слежки, изучение законодательства – права и обязанности. Не зная, можно таких дров наломать, что сам под трибунал угодишь. Вроде недавно сам в СМЕРШ пришёл, а по сравнению с младшими лейтенантами себя чувствовал пожилым по внутренним ощущениям. Внешне разница невелика. На фронте взрослеют быстро. Поселились новички в той же комнате, по предложению Андрея. Только личные вещи Виктора собрали в сидор. Андрей надеялся, что тот зайдёт за вещами, да попрощаться. Виктор после выздоровления и выписки зашёл, но Андрей с парнями на задании был, так и не простились, не свиделись больше.

А через две недели радостное событие, Андрею присвоили очередное звание – старший лейтенант. На войне выслуга лет год за три. И денежное довольствие выше на полсотни рублей. Только что купить, если ни квартиры, ни семьи и неизвестно, останешься ли сам цел? До конца войны ещё далеко, только-только за экватор перевалила. Германия ещё сильна, появляются новые образцы техники и моральный дух солдат и офицеров высок. Поражение на Курской дуге немцы восприняли как временную неудачу. Да, сражение проиграно, но не война. Солдаты в Гитлера ещё верили, а эсэсманы так и вовсе фанатично и воевали упорно, стойко.

Присвоение звания Андрей обмыл, как положено было ещё с царских времён – звёздочки в стакан с водкой, выпить до дна и звёздочки языком поймать. Откуда традиция взялась, никто не знает. Вообще, с введением погон, возвращением слов – генерал, офицер, стали возвращаться и другие понятия – офицерская честь, например.

И вдруг, как гром среди ясного неба – приказ о направлении Андрея на переподготовку офицеров СМЕРШа флота. Приказ из Москвы, за подписью начальника УКР НКО ВМФ генерала П. А. Гладкова. Голому собраться – только подпоясаться. Все личные вещи в сидор поместились и ещё место осталось. Попрощался с сослуживцами. Кто знает, удастся ли свидеться? Он в Москву, тыловой город, а им воевать. На курсах срок обучения – один год. Школа высшая, для офицеров, имеющих военное образование. Андрей ехал с желанием. Как бы его ни учил Никифоров, но он и сам практик.

Андрей в канцелярии оформил командировочное удостоверение, проездные документы. Вариантов добраться до Москвы три, но все рискованные. Поездом до Махачкалы, потом кораблём до Астрахани, потом снова поездом. Второй вариант – самолётом, тем более из Краснодара летают в Москву, но крайне нерегулярно. И третий – на перекладных, как повезёт. Решил попробовать самолётом, так значительно быстрее. Однако и риск есть. Фронт не так далеко отодвинулся, немецкие истребители залетали далеко за передовую. А транспортный «Дуглас» С-47, или наша лицензионная копия Ли-2 самолёт тихоходный, слабо вооружённый. До Краснодара подвезли знакомые из автобата. Аэродром на окраине. Да фактически поле, вагончик в качестве командного пункта и шток с «колбасой» – ветроуказателем. Желающих улететь много, все офицеры старших званий – майор, полковник. Кому в Ростов, другим в столицу. Вот где пригодилось удостоверение СМЕРШ. Его стали хватать за руки, кричать: